ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Название: Нехорошая история. Автор: somebody Бета: Elga Жанр: ангст, dark и все такое)) Рейтинг: NC-17 Пэйринг: ЛМ/СБ Дисклеймер: все не мое, даже идея б/ушная) Предупреждение: один маньяк, несколько трупов, сцены насилия и убийств, но не сильно подробные. СБ *слегка* ООС, пафос. Саммари: см. в предупреждении. Статус: не окончен.
Написано для Мисткерль по заявке ЛМ/СБ, можно с СС/РЛ на втором плане; СБ/ДМ (только R); ЛМ/ДМ; ГП/ДМ. только авторский фик, не МПРЕГ, не стеб, не флафф, не АУ, желательно ангст с хэппи-эндом, второстепенных можно убивать сколько угодно, главные персонажи должны выжить.
От автора: во-первых, автор жутко извиняется за опоздание и за то, что фик еще не дописан, а читать его, имхо, лучше все-таки будет целиком, во-вторых... мрачным он выходит сильно, но ХЭ будет в меру его возможности. Просто автор все думала написать романс, но он упорно скатывался во флафф, поэтому пришлось взятся за ангст. Надеюсь, заказчику ангстовость не покажется излишней)
ВСТУПЛЕНИЕ. Знаете, я всегда был уверен, что начинать рассказ, повесть или стихотворение, да даже письмо стоит с эпиграфа. И не потому, что это красиво, нет, что Вы, я не эстет. Увы. Просто эта совсем незначительная и вечно не подходящая к содержанию, по авторитетному мнению критиков, вещь как ни что иное может передать настроение автора. То самое, которое непременно будет исковеркано им самим в первой же паре строк. Так что я буду ставить эпиграфы. Да простят меня неоспоримо умные господа критики и придирчивые читатели.
ПРОЛОГ. Все началось с бабочки. Его первого подарка.
*** [align:right]Бабочка - это символ любви, счастья и благополучия. Считается, что исполнится самое заветное желание, если, подержав бабочку в руке, отпустить ее на волю (к небесам). В мифах Эллады бабочки часто являлись символом любви, а на древнегреческом языке бабочка и душа назывались одним словом – «психе». [/align]
Огромная, непонятно как оказавшаяся в этих далеко не южных широтах бабочка, тяжело взмахнув крыльями темно-коричневого, почти шоколадного цвета, поднялась с его ладони и улетела… домой в теплые края, надо полагать.
- Красивая, правда?
- Насекомое как насекомое. Не кусается, и хорошо, - скептически ответил Люциус.
- Ты ничего не понимаешь, - Сириус показал другу язык.
- Она тебе так понравилась?
- Да. И что? – темноволосый мальчик всем своим видом демонстрировал готовность к драке, словесной или вполне так физической – неважно.
- Да ничего. Просто спросил, - Малфой, к глубокому разочарованию Блэка, только насмешливо приподнял бровь и слегка пожал плечами, демонстрируя, что ему крайне забавно видеть такое глупое и детское поведение.
- Зануда. И прекрати ты, наконец, ухмыляться!
Как Вы, несомненно, догадываетесь, они все-таки подрались. Ну, им же еще и десяти нет… хотя на двоих уже пятнадцать. А учитывая сколько времени они проводят вместе, их почти что можно считать одним существом.
***
А через два дня он, светясь от гордости, отозвал меня в угол на каком-то из бесчисленных приемов в Малфой-мэноре и вручил коробочку, обтянутую… ну, естественно черным бархатом. В ней была бабочка. Та самая. Не представляю, как ему удалось ее поймать…
Она была все такая же красивая, только мертвая. Нанизанная на булавку, чтобы выглядела «совсем как живая».
- Ты теперь сможешь любоваться ей в любое время. Здорово, правда?
Это было ужасно, чудовищно, но мне не хотелось разочаровывать Люциуса. И я ответил:
- Да, класс.
Наверное, это была роковая ошибка, хотя я не уверен. Разве в шесть лет совершают роковые ошибки? Разве что банальные глупости.
Хотя ту бабочку я хранил до самого Азкабана. А потом нашел её здесь. И она все так же красива даже через чертову уйму лет, но что-то я повторяюсь.
[align:right]Please, don’t let it Please, don’t let it go… [/align]
Большинство историй, неважно каких: добрых или злых, грустных или веселых - на любой вкус, начинаются солнечным или пасмурным утром, чуть реже весенним апрельским днем или пасмурным сентябрьским вечером. Но это уже не начало, а я не претендую на оригинальность, поэтому… было утро.
И, как часто бывает рано по утрам, особенно в конце лета, стоял туман - промозглый, холодный, но, безусловно, таинственный. Сириус никак не мог понять, какого черта надо было поднимать его в такую рань, но покорно плелся за Люциусом, тащившим его куда-то на задний двор.
Поворот, скользкие камни под ногами, облезающая со стен побелка.
- Смотри!
- Куда?
- Да прямо.
- Ни фига не вижу.
- Так подойди поближе.
- Еепть… Люц, это что?
- Повешенный. Повешенный домовой эльф. Вот он, верх покорности. Забавный, да? – Малфой, надменно и довольно скривив губы, ткнул безвольно висящее тельце домовика пальцем так сильно, что оно закачалось. Как-то слишком медленно, будто густой туман замедлял отвратительное, размеренное движение. Это было похоже на какую-то из сцен в маггловском ужастике, просмотренном тайно от родителей год назад в настоящем маггловском кинотеатре.Вместе с Люцем, кстати.
Одиннадцатилетний Сириус Блэк впервые увидел настоящий труп. И его затошнило: от выпученных остекленевших глаз, от черного вывалившегося языка и от сжавшейся складками выше и ниже удавки коже на шее.
- Это… это ты сделал? – «Только не это, только не это, это невозможно… нет» - мантрой билось в голове Сириуса.
- Нет, - Блэк чуть слышно выдохнул, - вчера твоя maman была необычайно зла, а он ей чем-то не угодил.
- Мама?.. – он не называл её так уже пару лет.
- Ну да, миссис Блэк. Думаю, что если мы хорошо спрячемся, то сможем даже увидеть, как ему будут отрезать голову, чтобы прибить у вас в коридоре. Хочешь?
- Нет.
- Почему? – Малфой был явно разочарован. - Боишься, что ли?
- Нет, конечно. Но это… это мерзко. От-т-твратительно, – голос у Сириуса все-таки дрогнул, а от почти незаметного, все никак не прекращающегося покачивания мертвеца хотелось убежать оттуда как можно скорее и как можно дальше, ему вдруг стало казаться, что эльф наблюдает за ним, насмехаясь так же, как и Люц.
- Ну и дурак,– глаза Малфоя нехорошо заблестели, когда он повернулся к трупу. - Да он же совсем безобидный. Он. Мертвый. Смотри, это как игрушка, - он схватил безвольно висящего домовика за крохотные, сморщенные ручки и начал махать ими. - Привет, Сири! Бу! Какой я страшный! Хочешь поиграть со мной? Я тебе понравлюсь, спорим?
Люциус смеялся как сумасшедший. Психопат чертов. Сириус не узнавал его: это был какой-то совершенно незнакомый ему человек, который все не отпускал рук мертвеца, будто прикосновения к нему доставляли Малфою особое удовольствие.
- Ненормальный, - Сириус развернулся и пошел прочь. Он знал, что ему вслед смотрят две пары глаз, но старался не думать об этом. Даже тогда, когда, не выдержав, сорвался на бег, едва скрывшись из вида. Он чувствовал это и потом, лежа в своей холодной и слегка влажной от нескончаемой сырости, пробиравшейся в каждую щель, постели.
Два взгляда преследовали его: один горящий безумием, а другой… пустой и мертвый.
А потом он уснул…
И все исчезло.
***
Они помирились за ужином. Словно ничего и не было. Люциус был таким, как обычно, чуть заносчивым, но, в общем и целом, вполне терпимым Люциусом Малфоем, с которым он непременно окажется на одном факультете в этом году. Потому что иначе и быть не может. Малфой сказал, что про случившееся утром лучше забыть. А Блэк ради разнообразия не стал с ним спорить. Потому что ему не хотелось ссориться с Люцем из-за какой-то чуши.
Вот только почему-то перед глазами Сириуса весь вечер, стоило их только закрыть, вставал Он.
Повешенный. Медленно покачивавшийся в утреннем тумане и насмешливо кривящий свой неестественно раскрытый рот с безвольно болтающимся несоразмерно большим, казалось, языком.
В следующий раз это случилось почти что три года спустя.
Сириуса сильно изменили Хогвартс, Гриффиндор, новые друзья, ну как это обычно и бывает. Они практически перестали общаться с сильно повзрослевшим и ставшим совершенно другим Люциусом. Блэка отталкивали манерность и ставшая постоянной заносчивость, граничившая с манией величия, требования непрестанного обожания и поклонения, а Малфой злился, говоря о предательстве. Он пытался даже сначала опекать младшего друга, но тот принял это в штыки.
Они поссорились, подрались и стали гордо обходить друг друга стороной. Так бы и шло дальше, наверное. И, возможно, все было бы гораздо проще. Но старое и не в меру своенравное поместье Малфоев смешало все карты - или, может, расставило все на свои места? Неважно. Оно само и не при чем вовсе.
Просто был очередной прием. Скучный, однообразный, собравший толпу престарелых, неприятно пахнущих от возраста, неумеренных возлияний и сомнительных зелий ведьм и колдунов.
Люциус, натянуто улыбаясь, слушал восторженный лепет Нарциссы Блэк, которую прочили ему в жены. Сириус с мрачным видом сидел в самом темном углу в самом глубоком кресле, надеясь избежать вообще какого-либо общения.
В середине ночи Люциус исчез.
«Позорно сбежал от нашей дражайшей кузины», - сквозь дремоту лениво подумал Сириус.
И именно в этот момент его практически за шкирку вытащили из мягкого, удобного убежища, где он вообще-то собирался остаться спать.
- Пошли.
- Куда?
- Гулять.
- Там холодно.
- Не ной, Сири, тебе уже не пять лет.
- Я что-то не помню, чтобы мы мирились, Люц.
- А что для этого нам надо сделать? Сцепить мизинцы и потрясти ими в воздухе? Между прочим, я от твоей кузины спасаюсь.
- Сам виноват. Ладно, пошли. Куда?
- На улицу. Или ты по дому гулять будешь?
- Да я вообще-то не против, - Сириус лучезарно улыбнулся кому-то в толпе. - Я даже вижу Цисси, и она идет сюда.
- Пошли уже, мать твою, а? Тем более что у меня для тебя есть сюрприз, - голос Люциуса стал текучим как патока, но Сириус не обратил на это особого внимания, списав все на жуткий страх перед полуторачасовым выслушиванием абсолютно бессодержательного монолога о тряпках и подружках.
В парке и впрямь было холодно. Моросил осенний дождь, из-за которого листья под ногами не шуршали, а чавкали, утонув в превратившейся в грязь земле.
- Может, мы вернемся и накинем что-нибудь потеплее? - Блэка немного знобило после дремотного тепла, а еще невыносимо хотелось отчего-то превратится в собаку и завыть на ущербную луну.
Странные мысли.
- И это говорит человек, который дразнит малыша Снейпа Нюниусом?
- Малыша Снейпа? - Блэк засмеялся. - Надо запомнить. А куда мы идем-то? – парк уже закончился, едва слышно скрипнула калитка, жалуясь на то, что от нескончаемого дождя распухла настолько, что едва закрывается, что проржавевшие петли не хотят её держать, предательски прогибаясь, заставляя волочиться по вязкой жидкой грязи, - Мы идем в лес?
Лес Сириус любил. Но не темными осенними ночами. Ну или хотя бы не в человеческом облике рядом с нехорошо ухмыляющимся Люциусом.
- В лес. Нам недалеко.
«Он не маньяк. Успокойся. Ну не может он быть маньяком… даже если у него и друзья все как один будущие маньяки…» - Блэк криво усмехнулся и только собрался сказать какую-нибудь колкость, как Люциус остановился.
Остановился около колодца. Интересно, зачем в лесу колодец? Эту мысль Блэк додумать не успел.
Лучше бы он туда не смотрел. И вообще лучше бы он и дальше сидел в том кресле.
Потому что в колодце плавал утопленник. Раздувшийся, с неестественно бледной, почти синей, а может и зеленой - в свете волшебной палочки не разобрать - кожей. И не где-то глубоко на дне, а почти что перед носом Сириуса, лицом вверх.
Сириус отшатнулся, едва сдержав крик.
- Нет, я все помню. Я отлично помню, что ты псих, которому нравятся трупы, но мне-то, черт побери, зачем их показывать?
- Ты так забавно пугаешься. Почти что как девочка, - в улыбке Люциуса появилось что-то уж совсем нехорошее, практически плотоядное.
- Люц, это… ну, это ненормально, - Блэк постарался отойти как можно дальше от колодца. А еще лучше вернутся на тропинку, которой они пришли.
И тут то его и перехватил Малфой. Прижал спиной к бортику и поцеловал.
Пятнадцать секунд шока.
Потом Сириуса даже не держали. Только насмешливо смотрели вслед.
Но ему было плевать, что он, наверное, жутко смешно убегает. Разве что «Мамочки!» не кричит.
Вот так в тринадцать он впервые увидел мертвого человека и получил свой первый поцелуй. А еще впервые бессознательно перекинулся в собаку, и где-то внутри, пока он как сумасшедший бежал обратно к теплу, свету и людям, Сириус чувствовал, что от этого ему уже не убежать.
Перед глазами стоял, нет, плавал утопленник, обнимающий своими распухшими от воды руками Люциуса, нежно прижавшегося к губам мертвеца.
Хотелось остановиться и отплеваться, от появившегося во рту вкуса тины и протухшей пресной воды.
Но Блэк не мог, не смел останавливаться, потому что сердце предательски пыталось выскочить из груди.
Пока он не вернулся обратно, в тихий, освещенный волшебными фонарями сад. А там он отдышаться-то едва смог.
То, что было между ними дальше, сложно все-таки еще назвать враждой, но дружбы больше не было. Это было… нечто странное.
Люциус становился все более жестоким и отчужденным. Сириус боялся его и злился на него одновременно.
Малфой изредка насмешливо на него смотрел, едва заметно изображая поцелуй, и Блэк ничего не мог с этим поделать: он краснел и вымещал злобу на Снейпе.
Вокруг все чаще говорили о каком-то сумасшедшем с дебильным напыщенным псевдонимом, решившим завоевать мир.
Люциус оканчивал школу.
Они столкнулись за три дня до отъезда. И это было совсем не похоже на случайную встречу. Сириуса анонимно пригласили на свидание на окраине Хогсмида, чтобы легче было сохранить инкогнито до последнего, как гласила записка, а он, дурак, на спор согласился пойти.
***
- Я скучал по тебе, Сири, - его тело опутали веревки, а рот уверенно зажали рукой. - Ты тогда на меня, наверное, сильно обиделся?
Шепот заклинания.
- Ну вот, теперь нас никто не услышит, и никто нам не помешает, - рука исчезла ровно в тот момент, когда у Блэка вышло её несильно, но чувствительно укусить. - Оу, тебе нравится кусаться? - тихий смех.
- Люц, ты что делаешь?
- Развлекаюсь.
- Люц…
- Да, Сири. Ты меня совсем забыл, да? – Малфой присел перед ним на корточки и заглянул ему в глаза. От одного его взгляда брал озноб.
- Что ты задумал на этот раз? Малфой…
- Знаешь, я бы мог сделать одно предложение, но ты бы от него непременно отказался, - он легко пожал плечами. - Еще не время, наверное. Ты сам придешь ко мне, да и к Нему чуть позже. Я уверен. Потому что ты такой же, как я. И тебе нужен я, не так ли? – у него сорвался голос. И это было совсем уже дурным знаком.
- Люц, успокойся. Люц, что происходит, объясни мне, будь добр?
- Мой маленький, напуганный и непокорный Сириус Блэк… Сири, знаешь, а мне тебя не хватает, я по тебе скучал.
- Заметно. Учитывая, что мы уже год не разговариваем.
- С тобой было бы сложно поговорить. Особенно учитывая, что при моем появлении ты оказывался в другом конце коридора в окружении своих…эээ… мародеров?
- Именно.
- И я даже знаю, что тебя напугало.
Малфой приблизился к нему совсем близко, так, что они почти сталкивались носами.
- Люц, не надо…
Его, конечно же, не послушали. Люциус целовал его властно, проникая языком так глубоко, что Сириус боялся, что сейчас задохнется, но он не сопротивлялся. И не понимал, почему.
«Это просто опасно, он же ненормальный», - убеждал Блэк сам себя.
А в это время Малфой начал неспешно ласкать его тело.
«Вот теперь время паниковать», - но тут все прекратилось.
- Не сейчас. У нас впереди еще небольшое шоу.
- Ты гребаный псих.
Люциус не ответил. Он вообще куда-то ушел, а вернулся левитируя до смерти напуганного темноволосого парня лет шестнадцати, точно так же, как Сириус, опутанного веревками с ног до головы.
- Ох, черт, нет, не смей… не думай! Нет, нет, нет…
Один взмах волшебной палочки, и парня охватил огонь. Никаких предисловий, только ленивое «Силенцио!», чтобы без лишнего шума.
Блэк матерился, плакал, кричал, умолял… и смотрел, как закатываются глаза умирающего, как руки и ноги непроизвольно подтягиваются к груди, заставляя тело принять позу эмбриона. При этом в комнате не было ни дыма, ни запаха. Темная магия убивала без лишней грязи. Даже трупа не осталось – только пепел.
Люциус смотрел на это с нескрываемым восхищением.
А когда исчез и пепел, он развернулся к Сириусу и снова начал целовать, жадно, грубо, не заботясь о том, отвечают ему или нет. Гриффиндорцу оставалось только стараться не подавиться слезами и чужим языком. Благо, большего и не требовалось.
Это окончилось так же внезапно, как началось.
Малфой отстранился, замер на мгновение и потом вновь достал палочку. Блэк приготовился умереть, но его всего лишь стали опутывать какими-то заклинаниями, они сдавливали его голову, словно обручи, сжимали, запутывали, запутывали…
- Ну вот, теперь, если ты попробуешь об этом кому-нибудь рассказать, твой рассказ будет похож на пересказ сна, даже Веритасерум или легалименция покажут, что это был только кошмар. Веревки исчезнут через пятнадцать минут. До встречи, Сири. У нас будет еще возможность узнать друг друга получше…
И он ушел.
Просто взял и ушел.
Оставив Сириуса сходить с ума.
***
Но мне тогда впервые в моей жизни удалось победить неизбежное безумие. Как, вы догадываетесь, меня совсем не удивила новость об Упивающихся. И я знал, что он среди них. Как он мог упустить такой драйв.
Вы думаете, он окончил школу, и для меня все это закончилось? Нет, что вы. Он писал письма. Писал, что скучает, вспоминал наши детские шалости, а потом описывал убийства и что он хочет сделать со мной. И он не убивать меня собирался, что вы. Самое ужасное, что у меня стояло после этих писем. И это было одной из причин, почему я молчал. Первой был банальный страх, что мне не поверят, а если поверят, то спросят, почему так поздно. А мне будет нечего ответить. Бояться Блэкам как-то неприлично. Я сам загнал себя в угол.
Конверты и свитки сгорали сразу после прочтения, кстати, прочесть их мог только я. Люциус Малфой чинно женился на Нарциссе Блэк, я видел его фотографии со свадьбы – образцовый кавалер.
А мне все летели письма и снились кошмары.
Чаще всего мне снилось чаепитие. Мы с Люцем вдвоем сидим во главе стола, как жених и невеста, держимся за руки, и к нам в гости собираются все его жертвы…такие, какими я их видел или какими он мне их описал, а прислуживает нам повешенный домовой эльф, с четким следом от веревки на шее. Кстати, я только позже узнал, что моя матушка никогда не вешала домовых эльфов. Только «Авада Кедавра» - чище как-то, знаете ли. Я гнал от себя эти кошмары, ненавидел Люциуса, творил немыслимые шалости, боялся и ложился каждый вечер в постель, словно опускался в объятия трупов. И Люциуса. Да, он тоже стал частым гостем моих снов.
Я никогда никому об этом не говорил.
Наша маленькая тайна…
Ну и, конечно, я ненавидел его, клялся найти и убить. Сколько пергамента я попортил своими угрозами.
Сдуреть.
Наверное, все-таки я где-то между всем этим чокнулся сам. И даже не заметил.
Заказчик очень извиняется перед автором за позднюю реакцию, но, к сожалению, именно в тот день, когда автор выложил первую главу, заказчик уехал в отпуск и только теперь понял, как ему повезло, что он не начал читать "Нехорошую историю" ДО отъезда. Потому что отпуск под впечатлением от такого ангста это было бы мнда.. :)
Спасибо огромное. Судя по завязке, это то, что я даже и не смел надеяться получить в подарок. И оно толькое большое.. *с интонацией "И это всё моёоооо..."* Спасибо!
Мрачный впечатленный заказчик уходит делать вид, что работает, и надеется, что континье вил би гораздо раньше, чем он себе успеет сам придумать всякие ужасы.
Вау. У меня такое ощущение, что автор залез мне в голову, увидел, чего я хочу и создал это, только сделав в два раза мрачнее. Спасибо огромное, продолжайте в том же духе
Мисткерль ой, а исполнитель ввязался в самую неприятнейшую историю с удалением зуба именно когда заказчик пришел... Продолжение будет) Фик практически закончен)) Короче, автор убежал писать)) Ооооочень рада, что Вам понравилась завязка. Правда)) Spike Эх... а атор-то вообще романтик *вздохнула* Но ужас допишу) Спасибо за отзыв! Мне приятно!
окончание вывешиваю исключительно ради приличия)) если кто заглянет, тапками бить запрещается, бо автор и сам с этим фиком не подружился) может и сам себя тапком...) + оно не добечено в силу того, что сие признано автором не сильно продуктивным по отношению к результату))
Собственно, я стал аврором. Ну кем я еще мог стать? Глупый вопрос. И дело ни в Джеймсе, Ремусе или том, что больше я ни на что, в общем-то, и не был годен. Дело, как вы понимаете, было совсем не в этом.
А потом была война, иногда такое бывает.
И очередная попытка поймать - ну или хотя бы просто уничтожить - очередную мразь, скрывающуюся под белой маской, особенно, видно, модной в том сезоне.
*** Это стало уже почти что обыденностью. По крайней мере, между собой они иногда так шутили. Или так успокаивали друг друга. Потому война и смерть никогда не бывают обыденными. Никогда.
Но, в принципе, тот день действительно должен был быть самым обычным. Растворимый кофе – утром, арест - вечером. Только вот арест не удался.
Сириусу и его напарнику было поручено взять одного старого торговца, ради выгоды изредка продававшего всякую не сильно опасную, но и не шибко приятную черномагическую мелочь. Лавка была в Косом переулке, поэтому они никак не ожидали засады. Зато засада ожидала их. Внутри маленького невзрачного магазинчика, с запыленными безделушками в давно не мытых витринах и мирным полумраком внутри. Джарреда убили сразу, как закрылась дверь. Сириус даже ничего понять не успел. Тем более что его практически сразу отключили. Он только запомнил крайнее удивление в глазах напарника и глухой стук упавшего тела.
Это была самая случайная из всех виденных им смертей. Словно пробегавшая мимо да и прихватившая, между делом, что плохо лежит.
***
Очнулся он в кровати. Большой удобной кровати с пологом. А рядом сидел Люциус и читал.
- Мааать…
- Очнулся? – Малфой устало потер переносицу, будто её натерли несуществующие очки, и отложил книгу. - А я уж было начал беспокоиться.
Отвечать ничего не хотелось. Хотелось отвернуться к стенке и тупо молчать, ни о чем не думая.
Сириус Блэк редко противился своим желаниям. Жаль только, стена напротив него была совершенно невзрачная: крашенная в белый цвет и оттого почему-то напоминающая о больницах. В голову упорно лезли какие-то бредовые мысли.
Но он все же пролежал так минут пять, а потом не выдержал и оглянулся, наткнувшись на внимательный взгляд серых глаз.
-Что?
Люциус не ответил. Он вообще выглядел не то чтобы странно, но так, как не выглядел последние лет пять. В тот момент Сириус впервые за долгое время даже смог разглядеть в нем того человека, которого когда-то знал, к которому некогда испытывал симпатию. На пару мгновений, достаточных лишь, чтобы ненадолго обманутся, решив, что ничего не было. В голове Блэка даже мелькнула глупейшая, но крайне притягательная мысль, что он просто приложился где-то как следует головой, и ему все это приснилось.
Хотя так, конечно, не бывает.
А Малфой тем временем взял его за руку, поднес ладонь к лицу и едва ощутимо поцеловал. Потом обхватил один из пальцев губами и, пользуясь замешательством Блэка, начал посасывать, медленно лаская языком. Ошалевший Сириус знал, что надо вырвать руку, оттолкнуть Малфоя, похожего на змею, гипнотизирующую свою жертву, но никак не мог решиться, ведь... черт, ну ему ведь было всего девятнадцать и его телу это определенно нравилось.
- Малфой... перестань, - Сириус высвободил руку. Мысленно ругая себя последними словами за то, что просьба вышла какой-то слишком жалобной, а жест крайне неуверенным.
«Это все слабость после проклятия», - мысленно убеждал он себя.
- Блэк, - Люциус насмешливо оглядел Сириуса с ног до головы, отчего тот абсолютно против своей воли, надо заметить, покраснел и напрягся, словно готовясь к драке. - Не поверишь, но здесь правила задаю я.
- О. И что по правилам положено дальше делать мне? Раздвинуть ноги? Да пошел ты…
Люциус небрежным движением убрал от лица выбившуюся из хвоста прядь волос и, повернувшись к огню, сказал тем самым, знакомым Сириусу с детства, пугающим своим спокойствием голосом:
- Ты угадал. И даже можешь поломаться немного ради приличия. Только помни: каждый твой отказ я буду… заменять, выражусь так, трупом кого-нибудь из тех, кто тебе особенно близок. Ты ведь этого не хочешь этого, Сири? Все еще, поди, боишься мертвецов?
- Ты свихнулся.
- Кажется, ты это уже говорил.
Губы Блэка сжались в тонкую линию.
- Делай, что хочешь… тебе, кстати, самому сдохнуть никогда не хотелось?
- Ты потрясающе трогателен в своей роли жертвы. Расслабься. Хочешь вина?
Сириус хотел вина, а еще лучше огневиски. Да вообще чего угодно, лишь бы забыться.
- А ничего покрепче нет?
- Есть, но я не думаю, что секс с лежащим бревном мертвецки пьяным Блэком доставит мне удовольствие.
- Откуда ты знаешь?
- Твой братец однажды приполз ко мне в подобном состоянии, лепетал что-то про неземную любовь. В итоге его вывернуло прямо на ковер.
- Ты с ним спал? – почему-то эта мысль совершенно не задевала.
- Пару раз.
- Где он сейчас? Он жив?..
- Пока да. Ведь, надеюсь, ты будешь хорошим мальчиком?
- Люц, черт подери, перестань меня так называть, наконец. И давай сюда свое вино, раз уж предложил…
В голове Сириуса творился настоящий кавардак. Он будто зачарованный наблюдал, как Малфой отходит куда-то к камину и возвращается обратно с двумя бокалами темно-красного вина. И Блэк понимал, что этот человек не отступит, а у него самого не было выхода. Его держал страх.
Сириус вздрогнул, когда Люциус невзначай задел его руку, передавая вино.
- Мог бы и не дергаться так сильно. Что бы сказала твоя матушка?.. – в мягком голосе слышалась издевка.
- Когда узнала бы, что ты трахаешь её сыновей? – Сириус залпом выпил вино.
- Когда узнала бы, что они оба с радостью подставляются.
Сириус из последних сил сдерживался, чтобы не дать Малфою по морде.
«Угу. А потом он кого-нибудь убьет…между делом».
Люциус поставил свой бокал на прикроватную тумбочку и резким движением опрокинул Сириуса на кровать. Тот не сопротивлялся – неоригинальное решение изображать из себя бесчувственное бревно показалось наиболее достойным из возможных вариантов.
- Ты смешон, - губы Малфоя накрыли его губы, настырно требуя впустить глубже, Блэк подчинился. Руки Люциуса исследовали его тело, а Сириусу хотелось умереть. Прямо здесь и сейчас.
«Ведешь себя, как девчонка. Как самая натуральная девчонка в первую брачную ночь. А не пошло бы оно все к чертовой матери».
Он изо всех сил вцепился в волосы Малфоя, притягивая ближе, языком врываясь в чужой рот, преодолевая сопротивление, переворачивая партнера так, чтобы оказаться сверху. На пару мгновений.
Они катались по кровати, целуя друг друга, но со стороны это, наверное, было больше похоже на драку. Борьбу за превосходство.
И Блэк победил, лежа сверху на полностью обнаженном Люциусе, сжимая перехваченные руки у того над головой и тяжело дыша.
- И так кто же сегодня будет снизу? – на его лице играла самодовольная улыбка.
- Много говоришь, Сири, - Малфой неторопливо облизал губы и одним движением скинул парня с себя, раздвигая тому ноги.
- А подготовка, твою мать… - Сириус зашипел, едва сдерживая крик, потому что Люциус, быстро произнеся заклятие смазки, начал входить в него. - Черт, прекрати, ай…шш…
- Тихо… Перевернись.
Блэка резко дернули, поставив на колени.
- Вот так.
Теперь член Люциуса вошел в него. Боль от этого, естественно, не уменьшилась. Но любовника это, казалось, совершенно не волновало, его движения были быстрыми и жесткими.
- Ласкай себя, - это было не просьбой, а приказом.
И Сириус начал ласкать свой опавший было от боли член одной рукой, стараясь одновременно удержать равновесие, опираясь на вторую. Это было… странно. Чувствовать Люциуса внутри, боль от вторжения и резкое наслаждение, когда тот касался простаты, и одновременно ласкать себя. С одной стороны, это было невероятно возбуждающе, а с другой жутко стыдно, отвратительно.
А потом был внезапный оргазм, и все мысли, наконец-то, вылетели из головы.
«Полетели к черту», - почему-то мелькнуло в мозгу Сириуса, когда он уже падал на подушки, прогибаясь под тяжестью чужого тела.
***
Это было далеко не первое пробуждение Блэка в чужой постели, но первое такое пробуждение… с разодранной задницей, проще говоря.
Люциуса, естественно, не было, зато был пузырек с заживляющей мазью.
- Вот дерьмо, - тихо выругался парень и побрел в ванную.
И так продолжалось десять дней. Ни больше, ни меньше – Сириус считал.
Весь день он бездельничал, периодически пытаясь строить коварные планы по собственному освобождению или хотя бы просто почитать что-нибудь из груды книг, оставленных здесь, похоже, для его развлечения. Но все планы серьезно отдавали фантастикой, а строчки позорно разбегались перед глазами, и неважно, что он пытался читать: занудный трактат об особенностях воздействия Высшей Темной магии на организм или порнографический журнал с двигающимися картинками. Хотя, надо заметить, картинки разбегаться отказывались. Поэтому Сириус, наверное, и предпочитал журналы.
Малфой приходил вечером, они болтали о какой-то чепухе, а потом занимались сексом. Ничего лишнего.
Блэк боялся спрашивать о чем-либо. А Малфой явно никуда не торопился.
И… пусть Сириус отказывался себе в этом признаваться, но ему было хорошо. Своеобразно хорошо. Грубо, скорее дружески, чем любя, обнимать такого знакомого Люциуса и не думать ни о чем.
«Не сегодня», - неплохая отмазка на десять дней.
***
- Ты не сможешь игнорировать это вечно, Сири.
- А у меня есть выбор?
- Ты знаешь, что есть.
- Подожди-ка, - Блэк приподнялся на локте и посмотрел на Малфоя, - сдохнуть, сдохнуть или еще раз сдохнуть? Ты об этом?
- Не знал, что ты такой фаталист.
- Странно, мне всегда казалось, что ты уверен, что знаешь абсолютно все.
- У тебя всегда было плохо с язвительностью. Собственно, что я хотел спросить, ты остаешься?
- А если я скажу нет, ты меня отпустишь?
- Запросто.
Сириус замер.
- И зачем тогда мне здесь оставаться?
- Чтобы быть со мной.
- А как же Нарси?
- Она скоро родит мне сына, а дальше… Малфой-мэнор достаточно велик. Я последнее время вижу её только во время завтрака и то не всегда.
- Как мило. Я останусь здесь - и что? Как же твое маленькое хобби? Скольких ты убил, пока я был тут?
- Соскучился по нашей переписке? – Люциус неприятно скривил губы. - Четверых, включая тех идиотов, которые тебя едва не угробили.
- Но ты же говорил, что если я останусь…
- Тех двоих ты точно не знал, а двое других были магглами. Знаешь, я просто не удержался. Зашел на чай к одинокой бабушке в пригороде Лондона, в первый раз видел такой домик, как на картинках в детских книжках рисуют, знаешь, да и сама она была так мила в белом передничке…
- Заткнись.
- Не изображай из себя святого, Сири. Ты уже давно часть этого, на тебе самом их кровь… и тебе это нравится. Я знаю. Так вот, а потом пришла её внучка, так неожиданно, девчушка лет семи… я почувствовал себя настоящим серым волком, - рука Люциуса сильно сдавила ладонь Сириуса, а потом он резко перевернулся, вжав Сириуса в кровать своим весом. Его губы почти касались уха Блэка, когда он заговорил вновь. - Тебе так идет страх и стыд, мне даже, наверное, будет их не хватать, когда ты привыкнешь еще чуть больше. Ты просто обязан…
- Нет. Нет, Люц, я не хочу этого.
- Ты не знаешь…
- Я видел смерть. Это отвратительно.
- Ты поймешь, что это не так, очень скоро, поверь мне, а пока у нас есть время немного поразвлечься, не так ли?
- Нет. Нет у нас никакого времени. Я хочу уйти отсюда. Навсегда. И никогда не видеть тебя, слышишь, ни-ког-да.
- Дурак. Мы не сможем друг без друга, мы связаны, мне иногда кажется, веришь? – Люциус слегка прикусил кончик уха Сириуса.
- О да, пока я не сверну тебе шею, я не успокоюсь, - он произнес это как-то истерично и явно слишком громко, убеждая скорее себя самого, чем Люциуса.
- У тебя было для этого море времени.
- Я ненавижу тебя.
Сириус ожидал, что Малфой продолжит уговаривать его, но тот скатился с него и спокойно - он все всегда делал спокойно - сказал:
- Ну иди.
- А… а если я сдам тебя аврорам?
- Тебя посадят. За соучастие в убийствах.
- Я не боюсь.
- Да? А ты сможешь посмотреть им всем в глаза? Родственникам убитых? Своим друзьям? Всем этим хорошим мальчикам? Не сможешь. Так что проваливай отсюда, Блэк. До следующей встречи, любовь моя, - он снова издевался, глядя на него совершенно непроницаемым холодным взглядом.
Сириус развернулся и пошел прочь.
У выхода из так хорошо известного ему еще с детских лет Поместья его догнал сокол Малфоя, державший в лапах волшебную палочку.
Пальцы почему-то не хотели слушаться, и он все медлил, оттягивая момент аппарации. Словно прощаясь с Поместьем. А может, просто пытаясь выдворить откуда-то из глубины души ощущение, что с ним поиграли, а после, когда надоел, выставили вон.
Сириус знал, что ему будет не хватать Люциуса.
А потом он заставил себя вспомнить о бабушке и внучке, живших в похожем на пряничный домике, и только тогда аппарировал.
Куда подальше от этого проклятого места.
***
Мне больше не приходили письма, но Малфой, конечно, не оставил меня в покое. Каждый раз, когда я видел очередной труп замученного Упивающимися человека, я видел его лицо перед собой. И каждый раз, сдергивая маску с мертвого тела, я ожидал увидеть его. И мне было страшно. Не знаю, чего больше - того, что это будет он, или того, что опять нет. Я просто боялся.
Даже после того, как однажды я увидел под ней лицо собственного брата. Тогда меня едва смогли отцепить от тела. Хотя это и было совершенно правильное решение, потому что напиться в хлам, не отпуская изувеченного все теми же Упивающимися Регула было бы слишком проблематично.
Я вообще с некоторых пор взял за привычку напиваться раз в три дня – а иногда и чаще, если работа позволяла.
И не последнюю роль в этом играло то, что мои кошмары явно имели что-то против алкоголя. Я, кажется, только пару или тройку раз видел в пьяном бреду Люциуса, гребущего ко мне на лодке по кровавым волнам. И не беда, что он ни разу не успевал вовремя, и меня топили в соленой и отчего-то жутко густой жиже изуродованные трупы. В принципе, хватало и того, что сами сны были откровенно бредовыми и переносились значительно легче снившихся на трезвую голову. Те были настолько реальны, что иногда я боялся однажды заблудиться в них, нечаянно потеряв грань между сном и явью.
А потом внезапно все закончилось.
Не кошмары, нет. Они только начинались. Но все остальное… да, это был конец.
Джеймс и Лили погибли, Питер сбежал, Ремус поверил не мне, и я оказался наедине с самим собой в камере-одиночке.
И тогда он пришел ко мне в последний раз. Спросил, хочу ли я, чтобы он вытащил меня. Первый и единственный из всех, кто не задавал мне больше никаких вопросов. Но я в очередной раз послал его к черту, упомянув, что вполне могу заставить его составить мне компанию. Он, в свою очередь, напомнил мне о Гарри, который остался совсем один.
Впрочем, это было излишним, ведь Люциус и так понимал, что я его не сдам, а я был почти уверен, что сейчас ему точно не добраться до моего крестника.
От меня требовалась самая малость – попросить его, смириться… Но я, как уже сказано выше, послал его куда подальше в самых изысканных выражениях.
Он ушел. Навсегда, как тогда казалось.
Я наконец-то был свободен.
Дальше меня ждали только Азкабан и кошмары.
Все.
*** Люциус Малфой никогда не навещал Сириуса Блэка в Азкабане.
ЭПИЛОГ, ОН ЖЕ ХЭППИ-ЭНД, будем считать, хотя бы потому, что жили они вместе и даже достаточно долго, наверное…
[align:right]Ein kaltes Grauen, ein kalte Nacht Darfst nicht vertrauen – liebe dein Verdacht («Холодный рассвет, холодная ночь, Не смеешь (в значении скорее «не имеешь разрешения») доверять – люблю твою недоверчивость» – немец.)[/align]
Вот и подходит к концу моя история. Совершенно неказистая и бессмысленная, надо сказать, история. Мне так кажется. Ну да вы мне простите это, я знаю. Это как раз то, что вы можете простить. Хотя неизвестно. Иногда мне кажется, что в этом безумном мире нет ничего логичного, понятного, да и сам мир создан лишь для того, чтобы насмехаться над тем, что мы гордо называем логикой. Не верите? Хотите пример? Никто не воскресает из мертвых? Так? Ложь. Тысячу раз ложь.
- А я думал, все псы попадают в Рай… - говорить было больно, поэтому Сириус шептал.
- А ты где был?
- А я где-то был?
- На том свете.
- Вау. Ни хрена не помню. А оттуда разве возвращаются?
- Из-за Завесы, как видишь, вполне.
- Значит, все-таки не с того света. С другого. – Он попытался засмеяться. Но смех вышел таким же неуклюжим, как и шутка.
- Тебе надо отдохнуть.
- Люц?
- Да?
- На кой черт ты это сделал?
- Мне было скучно.
***
И он вышел, оставив меня одного.
Вы не поверите, но я выдержал целых минут пять одиночества, а потом побежал зачем-то следом за ним, гонимый давящими изнутри невнятными видениями, спотыкаясь от болезненной слабости и неловко ударяясь о совершенно реальные и абсолютно иллюзорные стены. Мне было страшно, в голове шумело, но я нашел его. Мое собачье чутье меня не подвело.
Вы спросите, почему эту сцену я пишу от своего имени, а не привычно отгородившись спасительным третьим лицом? Не знаю, просто… наверное, именно в этот момент я принял наконец свою странную роль в этой насмешке неведомого Бога, которую мы называем жизнью.
Люциус стоял в небольшой овальной комнате без окон, похожей на обычную кладовую. Могу поспорить, никто, кроме нас двоих, не смог бы туда попасть. И едва мои глаза привыкли к полумраку, я понял, что это очень страшная кладовая. Знаете, был такой у магглов сказочный злодей Синяя борода? Так вот, он бы умер от зависти, увидев этот чулан. В общем, на полках были головы, руки, какие-то окровавленные тряпки и мыслесливы – от каждой жертвы что-нибудь по мере возможности запоминающееся. Не поверите, даже вечно немытая голова Сопливуса была там, помню, пока меня рвало, все думал, накладывал ли Люц специальные заклинание, чтобы сохранить подольше сальный блеск или в этом не было необходимости.
Он сказал:
- Я вернул тебя, потому что только ты можешь понять, оценить, ощутить...
Я ответил:
- Ненавижу.
Он сказал:
- Я люблю тебя.
Я ответил:
- Я тоже.
А потом Люциус шептал, кричал, бесновался, рассказывал о взлетах и падениях, об убийствах и нелепых смешных авантюрах, о сыне, которого любит, о жене, которую убил, о том, что лишен любой возможности «наслаждаться жизнью», как он это называет, из-за постоянного надзора аврората, о том, как избежал тюрьмы, о том, как вытекают мозги тощей азкабанской крысы, если раскроить ей череп острым камнем, о том, что пишет книгу, о том, что я его муза, что это все было для меня… Он совсем свихнулся, конечно же.
Я, по-прежнему пошатываясь и пытаясь не грохнуться, обнимал его и понимал: он все, что у меня осталось. Он моя возможность сделать для этого мира хоть что-то стоящее. Хотя бы раз в жизни поступить верно. Мой самый последний шанс. Я знал, что не дам ему больше убивать, я останусь с ним, останусь со своей виной, буду слушать его бесконечные истории, читать его безумные рассказы…
Так оно и есть сейчас. Я здесь с ним, и даже не потому, что мне просто некуда пойти. И я, к своему ужасу, одновременно люблю его, люблю другую часть его, я просто подобрал себе, наверное, такое оправдание. Да и ведь он тоже любит меня - значит, в нем есть что-то способное любить…
Я тоже сошел с ума, вы правы.
Он твердо решил приложить свою книгу к завещанию, и она такова, что будет еще не одно столетие тревожить юные и не совсем умы, я обещаю, а я приложу этот бесполезный рассказ к его книге. Зачем? Чтобы излить душу.
Смеюсь. На этом месте я истерично смеюсь на правах абсолютно чокнутого человека.
И название своему рассказу я даже уже придумал, «Нехорошая история». С одной стороны, правдиво, с другой - несерьезно, нестрашно, глупо.
Ведь открыв его книгу, вы невольно восхититесь его слогом, его гением, заразитесь его восторгом и легко забудете про грязь, боль и смерть, про то, чем все это было на самом деле. Не хочу, чтобы это было так. Так что пусть этот рассказик будет хотя бы небольшим, но противовесом.
Не уверен, что полтора десятка страниц могут изменить что-либо, но они уже написаны.
Да.
Не представляю, кстати, чем положено заканчивать безумные бессмысленные рассказы… это, пожалуй, много сложнее, чем их начинать.
Поэтому закончу единственным пожеланием, дорогой читатель. Пусть и не красиво и логично вытекающим из повествования, но зато… искренним. Именно так.
Пусть чужие мертвые никогда не тревожат твой сон, от своих отбиться много проще, поверь мне.
А для этого есть единственное хорошее средство – не зови их лишний раз. Оно того не стоит. *
Waking up dead inside of my head Will never never do there is no med No medicine to take… (“Slow cheetah” Red Hot Chili Peppers)
THE END.
*сей мрачной пафосной мыслью Сириус, подозреваю, призывал не читать всякую хрень про убийц. Оно, знаете ли, притягивает. Неуспокоенные души в ваши гости. *БУУУУ!! : ) :) :) :)*
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 2
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
