ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Отправлено: 31.10.06 08:21. Заголовок: "Версия", флафф, приключения СС/ДМ, продолжение 3-й серии от 25.11
Название: Версия Автор: http Бета: ищется Рейтинг: НЦ-17 Краткое содержание: "Версия": после 6-й книги, Драко и Снейп в бегах, и у них любофф. Снейпа арестовывают, и Драко решает за него бороться. Серия мини-фиков, плавно переходящая в миди. "Версия-2": После хэппи-энда, как и положено, у героев начинаются настоящие заморочки в отношениях. Зато благодаря Снейпу Избранный получает шанс встретиться с Лордом лицом к лицу и исполнить пророчество. Версия-3: прошло 4 года; Драко вырос и пошел в политику. Снейп начал выходить из послевоенной депрессухи. Pairing: СС/ДМ Жанр: флафф + приключения Disclaimer: угу, угу Предупреждение: слэш, герои иногда матерятся, автор ненавидит аврорат намного сильнее, чем упиванцев, людям Дамблдора читать не рекомендуется.
- Вы спасли мне жизнь, Драко. - Не стоит благодарности, сэр. Фактически Вы недавно сделали для меня то же самое. И Вы всегда защищали меня, и вы самый бли… - Драко, помолчите и дослушайте. Вы не понимаете. Магия не реагирует на косвенные причины, по которым кому-либо удалось избежать опасности. Вы же убили врага, который уже поднял на меня палочку, и это создает долг крови. Однажды Вы сможете потребовать от меня все, что захотите, и я не смогу Вам отказать. Запомните это. Драко долго молчит. Отцовским жестом задирает подбородок, судорожно набирает воздуха. - Мне этого не нужно, сэр. Я не хочу такой власти над Вами, я просто не могу себе этого позволить, после всего что Вы для меня сделали. Вы мой учитель, Вы мой декан, Вы мой крестный, в конце концов! Салазар великий, я просто представить себе не могу, что Вы по чужой воле будете должны сделать все, что угодно! Существуют ли способы разорвать эту связь, сэр, Вы должны знать? Снейп усмехается. - Не все что угодно, мистер Малфой. Все, что Вы захотите. Надеюсь, Вы способны осознать разницу? Вы не сможете приказать мне сплясать канкан или расцеловать Поттера. А вот покалечить его – вполне, если ваши чувства к нему не претерпели изменений после известных событий. - Как я могу это исправить? Ну же, я прошу Вас, сэр! - Что ж, ценю Ваш такт. Теоретически, если хотите, Вы могли бы потребовать чего-нибудь от меня прямо сейчас. Чего-нибудь, чего Вам хочется, но не слишком значительного. Одну из моих книг, возможно? Считайте, что у Вас день рождения и Вы снова можете попросить себе любой подарок. И не стесняйтесь, просите то, что Вас действительно привлекает, а то не сработает.
Драко обводит взглядом мрачную комнату. На секунду зажмуривается. И на одном дыхании выпаливает: - Поцелуйте меня, сэр! - Что? - Я требую, чтобы Вы меня поцеловали. Сейчас. Снейп вздрагивает, медлит, отступает назад, не отрывая взгляда от серебряных глаз. - Нет. - Почему? Почему, сэр? - Драко, нет, отмени это. Быстро, я же не могу сопротивляться. - Как? Как, черт побери! - Просто фините инкантатем. Скорее. - Фините инкантатем, - послушно произносит Драко. Он не может поднять глаза на учителя, - простите, сэр. Простите меня. Снейп тяжело оседает в кресло, переводит дух – сопротивляться магии крови не шутка.
- У меня есть идея получше. Пусть остается. Ты знаешь, Драко, что у меня сейчас весьма сложное положение. Пока что ты мне доверяешь. Нет, дослушай. Пока что. Ты мне доверяешь. Я надеюсь. Но рано или поздно я сделаю что-нибудь такое, что заставит тебя задуматься о моих мотивах. Ты ведь Малфой. Так вот, обещай мне, что в этом случае не будешь действовать исходя из подозрений. Ты используешь нашу связь – для того, и только для того, чтобы потребовать от меня полной откровенности в этом вопросе. Я хотел бы сохранить за собой право давать тебе советы. Особенно теперь. - Как Вы скажете, сэр. Вам решать. Политика так политика. Я понимаю. Это важно, - больше пары слов подряд Драко сейчас, кажется, не выговорить. По крайней мере, так, чтобы голос не дрогнул. - Так ты даешь мне слово? - Да, - Драко наконец поднимает голову, то ли с отчаянием, то ли с вызовом, - я даю Вам слово, сэр.
- Хорошо. А теперь, - Снейп протягивает руку, и почти улыбается, - подойди ко мне. Их объятие медленно, как в замедленной съемке, как будто оба не верят происходящему, и когда губы наконец почти соприкасаются, Снейп выдыхает - Я так давно этого хотел…
- Сеев... - Драко, ты спать собираешься? Кровать такая узкая, что не возникает даже вопроса о том, можно ли разорвать объятия. Но Драко все равно для верности придерживает тяжелые руки, обхватывающие его кольцом, трется щекой о мужское предплечье, смотрит в темноту. - Сев, а почему ты молчал? - Хм. Исключительно глупый вопрос. Какого осмысленного ответа ты от меня ожидаешь? Вот ты, например, почему молчал? - Я, - сладким сонным голосом, и так, чтобы шевелящиеся губы легонько касались руки - боялся. Что я тебе не нужен. Что ты меня не так поймешь. Что ты подумаешь, что я... - Ну, вот и я боялся. - Ты? - с Драко даже сон слетел, - Не может быть! Северус вздыхает и сильнее утыкается носом в светлую макушку. - Маленький ты ребенок. Бояться - необходимо. Тот, кто играет в бесстрашие, в деле всегда оказывается трусом. Он просто не в состоянии вовремя распознать свой страх и совладать с ним. У него просто нужного опыта нет, понял? - Не-а, не понял. - Что ты еще не понял? - Сееев... А ты меня люююбишь? - Не скажу. - Ну почемуу? Руки, обнимающие сильно, бережно и крепко; пальцы, нежно поглаживающие кожу; ноздри, вдыхающие запах его волос; губы, легко скользящие по виску, осторожно целующие ушко; тяжелое тело, прильнувшее по всей длине к его собственному, вдруг ставшему столь гибким и хрупким, обволакивающее, защищающее от всех опасностей внешнего мира... - Боюсь. Не умею я об этом говорить, Драко. Спи давай.
Отправлено: 02.11.06 06:37. Заголовок: в бархатной коробочке
- Сеев… - Да, Драко? - А ты когда-нибудь влюблялся? - Драко, тебе известно, сколько мне лет? Ты считаешь возможным, что я двадцать лет хранил невинность, дожидаясь твоего блистательного появления в моей жизни? - А когда ты влюбился в первый раз? - В школе. На пятом курсе, если тебе интересно. - В кого? Я его знаю? - Да, Драко, ты его знаешь. Именно поэтому я не испытываю ни малейшего желания обсуждать с тобой эту тему. Это не только мои секреты, знаешь ли. - Ты когда-нибудь влюблялся в гетеросексуалов? - Один раз. Ничего хорошего из этого, как ты понимаешь, не вышло. Я не хочу об этом говорить. - А ты любил отца? - Я очень любил твоего отца, он был моим лучшим другом. Если ты хочешь спросить, был ли у нас роман, нет, твой отец не интересовался мужчинами. Возможно, в юности он как-то экспериментировал, но к тому моменту, когда началась наша дружба, этот вопрос был для него закрыт. Абсолютно. И нет, та неприятная история – это был не он. Мы действительно были друзьями. - Сев, а тебе девушки когда-нибудь нравились? - Нет, насколько я помню. Нам обязательно обсуждать мою сексуальную биографию? - Ага. Обязательно. Я бы еще свою с удовольствием с тобой обсудил, если был бы уверен, что ты не взовьешься. - Даже не думай об этом. Ты не забыл, что это тебе я… кхм. А всем твоим предыдущим, с позволения сказать, предметам я, скорее всего, или декан, или, по крайней мере, преподаватель. - Да каким там предметам. Я же в тебя влюблен с двенадцати лет. Нет, ну это не значит, разумеется, что я ни с кем не обжимался по углам в школе… - Что??? – Северус молниеносно пересек комнату и оказался с юношей лицом к лицу. - Сев, ну ты что, ревнуешь? Ну ты нашел к чему… Снейп раздраженно отмахивается. - Не говори глупости, Драко. Что ты там сказал про двенадцать лет? - А ты что – даже не замечал? Я думал, ты нарочно дистанцию держишь, чтобы у меня не возникало лишних мыслей. Мастер зелий устало прикрывает глаза и объясняет: - Нет, я не замечал. Мне даже в голову не приходило, что я могу тебя заинтересовать в этом смысле. А вот твоя мать наверняка знает – Нарси еще ни одному человеку в этих делах провести не удалось. Когда ты начал меня, ммм, волновать, она моментально это заметила. Только она одна. Очень деликатно дала мне понять, что она в курсе, но доверяет моему благоразумию. Твоя мама замечательная женщина. Любая другая на ее месте впала бы в истерику. Когда она доверила мне защищать тебя, я понял это так, что она рассчитывает на мои чувства, но, хорошо меня зная, уверена, что я не воспользуюсь этой ситуацией, чтобы тебя соблазнить. Но если то, что ты говоришь о себе – правда… Вот так фокус. - Значит, мама нас не убьет, когда мы вернемся домой и во всем признаемся! Сев, как же я обожаю свою маму! - Да уж. С матерью тебе повезло. - А тебе? - Ладно. Признаюсь, мне тоже изрядно повезло, что Нарцисса отличается редким пониманием людей и необычайной широтой взглядов. - Нет, я спрашиваю – а твои родители как относятся к тому, что ты, ну… - Я порвал с отцом задолго до того, как смог разобраться в своей сексуальности. А мать ничего не знает. До сих пор периодически делает попытки меня женить. Мне даже подумать неприятно, как бы она отреагировала, если бы узнала, что ее сын – голубой, да еще влюблен в собственного студента. - Сееев, - Драко кидается ему на шею и неожиданно захлебывается слезами. - Драко, да что с тобой сегодня? Что случилось? Что я такого сказал? - Ты сказал… ты сказал, что влюблен в меня. - Драко, для тебя так много значат слова? Честно говоря, я думал, что у меня это на лбу написано. - Ага… - (хлюп), - на лбу… крупными буквами готическим шрифтом… На лбу у тебя, если хочешь знать, как правило написано: «Драко, я тебя хочу, но не смей лезть ко мне в душу». - Драко… Мерлин. - (да я дышать забываю, когда ты ко мне прикасаешься; я пялюсь на тебя как мальчишка, хотя вот уже две недели ты спишь в моей постели; я готов обсуждать с тобой свои отношения с родителями; ты лучшее, что со мной случалось в жизни; я умру за тебя хоть сейчас; невозможно, невыговариваемо, пауза недопустимо затягивается), - Ну что мне тебе, кольцо в бархатной коробочке преподнести, как девушке юной? Какого черта тебе нужны формальные заверения? - Северус, - Драко старательно копирует фирменный снейповский вздох и сопутствующий ему взгляд в-этой-комнате-только-один-взрослый-и-детка-это-не-ты, - кое-кто со всем своим опытом и со всей своей легилеменцией ухитрился пять лет не замечать, как я по нему с ума сходил. Ты думаешь, я мысли лучше тебя читаю? Снейп открывает рот, чтобы сказать что-то ехидное, но не произносит ни слова. Он притягивает юношу к себе и, покачивая того в объятиях, мысленно обзывает себя замшелым идиотом, и мысленно же клянется, что вот прямо завтра пойдет к ювелиру и купит кольцо. В бархатной коробочке. И пропади все пропадом.
Отправлено: 03.11.06 04:00. Заголовок: беречь и защищать
- Сеев… - Ну что еще, Драко. - Сев, ты меня никогда не бросишь? Он вздыхает и закатывает глаза. Перевод: «Малфой, опять ты со своими идиотскими вопросами. Почему бы тебе не спросить меня о чем-нибудь увлекательном, вроде влияния фаз луны на кроветворные свойства корня граната?» - Я полагаю, гораздо вероятнее, что ты меня бросишь первым. Вот зараза. - Почему это! - Повзрослеешь. Встретишь девушку. Ты же ничего не имеешь против девушек, я прав? Я пожимаю плечами. Я вообще не понимаю, почему кому-то должны нравиться только девочки, или только мальчики, или только коккер-спаниэли. Я люблю Сева, а не каких-то там абстрактных «мужчин». - Не знаю. Раньше точно не имел. - Ну вот. Захочешь быть сверху. Захочешь таких отношений, в которых ты сильнее партнера, чтобы ты сам мог кого-то, - стучит пальцами по подлокотнику кресла, подыскивая слово, - беречь. Защищать. Мы выйдем из подполья, и ты станешь встречать разных людей, молодых и привлекательных. Закончится война, и ты вспомнишь о долге перед родом. Которому нужен наследник. Мало ли. Ну нет, уважаемый профессор. Малфои по пять раз на одни грабли не наступают. Фиг я сейчас буду спорить и возражать, чтобы ты меня опять по стенке размазал. Я уточняю тихо и очень вежливо. - Наследники. - В смысле? - У меня будет целая куча наследников. Чтобы, если кто-то из них окажется таким как мы, ему не пришлось изображать из себя спермодонора. И слушать гадости по этому поводу от любимого человека, как будто он в этом еще и виноват. Хмыкает. - В мою честь будут внесены изменения в семейный кодекс Малфоев. Я безумно польщен. Вот за что он меня? Что я такого сегодня сделал? А я вот надуюсь и буду дуться до послезавтра. На самом деле, он меня уже почти до слез довел. Но когда изображаешь ужжжасную обиду, то по-настоящему обижаться некогда. Ага, забеспокоился. Так-то. - Драко. Если ты не заметил, я просто пытаюсь ответить на твой вопрос. Мне кажется более вероятным, что мы когда-нибудь расстанемся по твоей инициативе, потому, что я в два раза старше и меняюсь гораздо медленнее, чем ты. Через десять лет, если я буду жив и на свободе, то у меня прибавится два десятка седых волос, три десятка публикаций и пара эксцентричных привычек. А ты через десять лет будешь совсем другим человеком, с совсем другими приоритетами. Вот и все. - А тебя мне нельзя будет беречь? - Ну, знаешь ли, надеюсь, что я начну нуждаться в чьей-либо опеке гораздо позже, чем ты достигнешь зрелости. Зараза. Вот он сегодня весь день такой, и никак его не растормошить. Все, сдаюсь. Сейчас я буду подлизываться, и ныть очень жалобно. Повторяю: очень. Это я умею. Не обращая внимание ни на какое грозное сверкание глазами, я нахально забираюсь к нему на колени, обнимаю, прижимаюсь, глажу жесткие волосы, прямые и упругие. - Сееев… ну что ты меня шпыняешь весь день, а? Я должен за что-то извиниться? Или случилось что-то плохое? Случилось. Точно. Он прислоняется лбом к моему плечу, и от этого жеста у меня падает сердце. Пальцы тихонько скользят вдоль моего позвоночника, обычно у меня все плавится внутри, когда он так делает, а сейчас – холодок по коже. И от молчания, и от этой тяжелой головы у меня на плече, и от понимания, что он сейчас просто прячет от меня лицо и подбирает слова. Наконец, он ссаживает меня с колен – необидно, бережно, - легко поднимается и приносит со стола пачку газет – тех самых, над которыми провел все утро, изучая там каждое слово с таким видом, как будто это не презренная «желтая пресса для безмозглых идиотов», а новейший выпуск «American Alchemical Review». - Не знаю, с чего ты взял, что я чем-то недоволен. Наоборот, у нас хорошие новости: расследование смерти Люциуса закончено, и ты можешь вступать в права наследства. Это значит, что тебе больше ничего не грозит, ты возвращаешься домой. Теперь они с тебя пылинки сдувать будут – и Лорд, и министерство, и Минерва с компанией, если только они там у себя уже успели разобраться, кто из них самый истинный преемник Дамблдора. Удачно, что у тебя все еще нет метки. Теперь они тебя будут вербовать наперегонки. У тебя в руках будет столько денег, людей и артефактов, что никто из них не откажется от надежды заполучить такого союзника; убить тебя или посадить, значит распылить эту мощь по двадцати дальним наследникам, уничтожить, фактически. Пока у всех есть надежда заманить тебя на свою сторону – ты в безопасности. Если хочешь мой совет – не торопись выбирать, заставь их посоревноваться за тебя. И никогда не принимай необратимых решений, которые связали бы тебя с одной из сторон навсегда. Вот так. Выходит, загадочная смерть отца в Азкабане спасла меня и от авроров, и от Лорда. И Северус, конечно же, уже придумал для меня самую наихитроумнейшую стратегию, которая приведет меня к успеху и безопасности. И сейчас мне светит очередная лекция по политэкономии магического мира часа так на четыре. Но я задаю единственный вопрос, который меня действительно интересует: - А ты? Ты тоже можешь возвращаться? - Я смогу начать хоть что-то делать для того, чтобы решить свои проблемы, когда ты вернешься в Мэнор, и у меня будут развязаны руки. Единственное, чего мне жаль – так это того, что я не увижу, как замок принимает нового владельца. Это вообще необычайно интересный процесс, который никто еще не изучал в деталях, а такой древний и мощный комплекс, как Малфой-Мэнор… - Сев!!! – я ору, не сдерживаясь, - Какой, к годриковым гиппогрифам, интересный процесс? Я никуда, блядь, никуда не поеду без тебя, вообще! - Нет, ты поедешь, - я совсем забыл, что у моего декана есть и такой голос – стальной и отрешенный, - Ты не будешь всю жизнь прятаться по маггловским мотелям от ненормальных спасителей и властителей мира, что, впрочем, одно и то же. Ты поедешь и вернешь себе возможность вести ту жизнь, для которой ты предназначен. Будешь управлять имением, ворочать миллионами и вести переговоры с самыми сильными магами мира. Ты сейчас отвечаешь за чертову прорву людей, тебя ждет твоя мать, и ты можешь быть игроком – игроком, Драко, а не проходной пешкой, как твой драгоценный Поттер – в большой игре. И уехав домой, ты дашь мне возможность начать выгребаться из всего этого дерьма, чего я никак не могу сделать, пока я отвечаю за твою жизнь. Я тоже не собираюсь прятаться до самой смерти, знаешь ли. И ты спокойно – я сказал, спокойно, как подобает Малфою – дождешься, пока я выгребусь и сам к тебе приду. Если мне понадобится твоя помощь, то будь уверен, я не постесняюсь ее попросить. И если за время моего отсутствия ты хоть раз позволишь себе усомниться в том, что я навсегда твой, значит вся эта история вообще с самого начала не стоила медного кната. Ты все понял? Я не знаю, что ответить. Я в этот момент вообще не уверен, что когда-нибудь смогу заставить себя разлепить губы и сказать что-нибудь осмысленное. И я делаю единственное, что приходит в голову – сползаю на пол, утыкаюсь лицом в его колени, и обхватываю крепко… крепко… так крепко, как будто мне не придется рано или поздно разжать руки, встать, и сделать в точности так, как он сказал. И ощущая его пальцы в своих волосах, я с кристальной ясностью осознаю, что в мире есть человек, которого мне хочется беречь и защищать. И теперь у меня есть для этого все возможности. Ведь я Малфой.
Будешь тут в характере, 24 часа в сутки наедине с предметом своей стрррасти :) И потом, думаете, он действительно купил Драко кольцо? Фигушки, придумал себе кучу супер-неотложных судьбоносных дел, и отложил до второго пришествия.
Я думал, мы будем прощаться. Ага, щас. Как только я немного пришел в себя, Сев заварил кофе, выложил на стол стопку чистой маггловской бумаги и начал набивать мою башку схемами и фактами, которые, по его мнению, могут мне пригодится. Как будто мы не занимались этим каждый день, по много часов в день и без всякой магии. Как будто он не учил меня всю жизнь. Как будто у нас куча времени впереди. Как будто он не мог этим заняться с утра, вместо того, чтобы доводить меня своим знаменитым сарказмом. И только когда у меня голова окончательно перестает воспринимать что-либо новое, он уничтожает последнюю кучку бумаги, кладет мне руку на плечо, и, как ни в чем ни бывало, предлагает: - Ну что, ужинать будем? Или сразу в постель, завтра встаем в шесть утра. - Почему в шесть? - Потому, что в восемь по всей стране пересменка в авроратах. Мы дойдем пешком до здешнего волшебного района, найдем там кабак с общественным камином и сядем завтракать. В три минуты девятого ты отправишься домой, а у меня будет время оттуда убраться, пока отдел слежения засечет перемещение в Малфой-Мэнор, пока поймут, что это ты, ну и так далее. Больше бардака в охранке – меньше риска. Я молчу, и он ведет меня в сторону кровати, и там мы долго стоим, и просто смотрим друг на друга. На расстоянии. Не начиная раздеваться или раздевать друг друга. Смотрим. А когда он наконец делает шаг ко мне, за окном раздаются хлопки аппарации. Много. На секунду мне кажется, что это люди Лорда – тогда бы все было совсем просто. Лорд Волдеморт отменный политик и сильный легилемент. Ему хватило бы одного взгляда, чтобы понять, чего не стоит делать, если он хочет со мной когда-нибудь договориться. Но это авроры. В какую-то минуту у меня возникает идиотская мысль бежать, но Сев одним движением задвигает меня за свою спину, и в тот момент, когда дверь распахивается, он демонстрирует раскрытые ладони и учительским голосом заявляет: - Спокойно. Мы сдаемся. Мы не оказываем сопротивления. - Кто это «мы»? – провинциальный увалень-аврор чем-то неуловимым напоминает Уизли, такой же рыжий и нескоординированный, - Северус Снейп, ты арестован за убийство Альбуса Дамблдора и похищение Драко Малфоя. Мистер Малфой, прошу следовать за мной. Вы будете доставлены домой после короткого опроса и осмотра колдомедика. Ваша мать уже извещена, что нам удалось вас найти. - Прямо так «за убийство»? - фыркает Сев, - Даже не по подозрению. Правоохранительная система совершенствуется на глазах. Ордер, пожалуйста. Кто тут у вас главный? Сколько их тут, десять? Нет, еще в коридоре. - Я тебе сейчас покажу ордер, - жирный пожилой коп замахивается, а я швыряю в него «ступефай». Мне ничего за это не будет. Я Малфой. - Драко, не делай глупостей. Если эта жирная свинья поставит мне пару синяков у тебя на глазах, то будет о чем поговорить в суде. - Мистер Малфой, - какой-то хмырь в штатском, серенький такой весь, невзрачный, - мы все понимаем, что Вы сейчас не вполне в форме, но прошу Вас все-таки держать себя в руках, - во, я угадал, ничего не будет, - Мистер Снейп, Вы, кажется, утверждали, что не станете оказывать сопротивления, так что сдайте палочку добровольно. Похитить наследника Малфоев было не лучшей идеей в Вашей жизни, так что не осложняйте свое положение еще больше. Мы еще должны убедиться, что потерпевшему не причинен непоправимый вред. Потерпевший, значит. Интересно, как они надеются заткнуть пасть Поттеру. - Никто меня не похищал. Я совершеннолетний. - Драко, с этими разговаривать не имеет никакого смысла. У них инструкции. - Сев вытряхивает палочку из рукава, и протягивает аврору, - Я протестую против безобразного произвола, но подчиняюсь силе. Вы не предъявили ордера, так что юридически вы не авроры, а банда похитителей. - Никто меня не похищал! Моя палочка при мне, если вы еще не заметили! Я иду с вами, и если хоть один волос упадет с головы профессора Снейпа, я лично обещаю вам общение с лучшими адвокатами Англии. - Сев шипит сквозь зубы, - Драко, заткнись. Серенький нисколько не растерян. - Мистер Малфой нуждается в срочной беседе с колдомедиком. Гринвел, опрос пострадавшего Вам придется отложить. Это называется стокгольмский синдром, я вам потом объясню. Я ловлю острый взгляд Сева и соображаю, что нужно тянуть время. Мама доберется до отделения раньше нас, ей только вызвать к себе юриста, да в камин ступить, и там уж мы им устроим такого колдомедика, что Мерлин в гробу перевернется. Так что пока Снейп мастерски доводит авроров до белого каления, придираясь к каждому их действию в ходе обыска, я развлекаюсь на самый аристократический манер: требую воды, потому что я слишком переволновался, заставляю кого-то из них вылить воду и вымыть заново стакан, потому что он пыльный, требую подробного отчета о том, кто конкретно разговаривал с моей матушкой, был ли он достаточно тактичен, (о, с родственниками похищенных у нас беседует профессиональный психолог; да что вы говорите, как интересно), и как она отреагировала на известие. Интересуюсь происхождением рыжего, потому что мне якобы показалась смутно знакомой его фамилия. В общем, на полную катушку соответствую представлениям провинциальных копов о том, как измываются над трудовым народом гнусные столичные снобы. Серенький невозмутим и предельно корректен, а вот из рядовых кое-кто, похоже, завтра побежит записываться в магловскую компартию. Если они, конечно, знают, что это такое. К тому моменту, как отряд аппарирует в аврорат, оставив пару штук на месте чистить память мотельным магглам, матушка уже давным-давно сидит в отделении и льет сладкие слезы радости на груди у полного комплекта местного начальства. С удовлетворением отмечаю, что достала она их почти так же сильно, как я своих. Первое, что она делает, это с рыданиями бросается мне на шею, и, пока мы обнимаемся, шепчет на ухо: «Его отсюда заберут». Второе – представляет мне адвоката (я его сто лет знаю, это цирк для авроров, чтобы прониклись званиями). Я думал, по поводу колдомедика она устроит скандал с цитированием законов и упоминанием обширных связей, но матушка судорожно кивает на предложение серенького, и, утирая слезы платочком с монограммой, соглашается: - Спасибо вам, мистер Крэгг, дорогой, вы совершенно правы, я об этом тоже подумала, - и из-за ее спины выдвигается наше медицинское светило, главврач святого Мунго, хороший друг семьи. Он предлагает мне выйти в другую комнату для осмотра, откидывается на спинку кресла, и добродушно спрашивает: - Жалобы есть, молодой человек? - Есть. Моего крестного только что арестовала банда каких-то недоумков. Без ордера, а половина из них еще и без формы. - Ну, такие жалобы не по моей части. А что, позвольте поинтересоваться, Вы делали в мотеле с Вашим крестным, если он вас не похищал, как вы говорите? Доктор смотрит на меня с особенным выражением, и я соображаю, что происходит. - В мотеле, доктор, мы, с вашего разрешения, трахались. Мне недавно исполнилось семнадцать лет, и я наконец смог затащить в койку любовь своей жизни, - доктор одобрительно кивает, - Он, видите ли, пальцем отказывался ко мне прикоснуться, пока я не стану совершеннолетним. - И прекрасно делал, молодой человек, и прекрасно делал. Весьма достойных правил джентльмен, профессор Снейп. Но вы ведь, кажется, исчезли из Хогвартса за день до Вашего дня рождения? - Именно так. На замок было нападение сторонников Того-кого, ну, Вы понимаете. Какая-то тварь убила директора. Профессор Снейп, кажется, пытался его защитить, а потом там оказался Поттер и с какой-то стати решил, что убийца – профессор, понятия не имею почему. Северус убедился, что директору уже не помочь, и отправился искать своих студентов; меня нашел первым, я был поблизости от места событий, когда все началось. Мы решили осмотреть периметр, не хватило ли у кого-нибудь из малышни мозгов отбежать подальше от замка. Тут этот идиот Поттер атаковал нас сзади, визжа какие-то кретинские обвинения. Профессор не стал бить в ответ, по-моему, он просто побоялся не рассчитать силу, мы все были на взводе. Он отразил несколько заклятий Поттера, а потом еще откуда-то появился гиппогриф, а я их безумно боюсь, у меня была неприятная история в школе. Я... боюсь, я немного потерял контроль. Профессор заметил это, просто взял меня за руку и, благо уже мы были у самой границы аппарации, шагнул за нее и аппарировал прочь. Доктор кивает еще удовлетвореннее. - Мне стыдно признаться Вам, доктор, но у меня была такая истерика, что профессор просто не решился аппарировать со мной еще раз, и профессор снял номер, - в глазах доктора мелькает укоризна, - то есть, конечно, два номера в гостинице, не помню даже, где это было, чтобы дать мне прийти в себя. Я зашел в номер, и сразу уснул. А на следующий день Северус сказал, что мы должны срочно отправляться в Малфой-Мэнор, это был мой день рождения, и меня ждали дома, но я… Доктор, можно я не буду дальше рассказывать? В общем, я его уговорил не отсылать меня. И мы решили немного поездить по стране, у нас был как бы медовый месяц, мы практически не колдовали, - поднятая бровь, - ну, просто сил не было, - кивок, "да, так бывает," - мы не покупали газет, так что я до вчерашнего дня ничего не знал ни о смерти отца, ни о том, что Северуса обвиняют в каких-то кошмарах. Мы просто обо всем забыли. - Боже мой, - вздыхает доктор, - какая романтическая история. Как же я завидую молодым, мистер Малфой, если бы Вы знали. Ну что ж, никаких нарушений психики я не наблюдаю, помимо легкого любовного головокружения, о телесных повреждениях речь, как я понимаю, не идет, так что сейчас я напишу официальное заключение и сдам Вас с рук на руки Вашей дорогой матушке. И, мистер Малфой, позвольте уж мне на правах старого друга семьи сказать: очень нехорошо с Вашей стороны, что Вы ее не известили о своем местонахождении. Ваша матушка очень волновалась. Очень и очень. Я виновато опускаю голову, но вижу, что доктор откровенно забавляется происходящим. Мы выходим. - Совершенно здоров. В полном порядке. Вручаю вам сына в идеальной сохранности, миссис Малфой. Обо всем остальном он Вам сам позднее расскажет, и вы его, думаю, пожурите. Официальное заключение, вот прошу Вас, мистер Крэгг. Ба, Лукреций, а Вы-то тут какими судьбами? Сев стоит с совершенно безразличным видом, у него связаны руки, растрепаны волосы, и я пытаюсь хотя бы взглядом дать ему понять, что… неважно. Что я тут. А доктор только что не лобызается с долговязым аврором. Люк Бартоломью, начальник районного аврората Вест-Энда. Наш. То есть, Лорда, но в данном случае это все равно. - По службе, дорогой доктор. Предъявляю верительные грамоты вот этому господину, - небрежный кивок на Крэгга, - который мало того, что проводит аресты без ордера и в штатском, так еще и не желает отдавать задержанного старшему по званию с законно оформленным постановлением на задержание. Крэгг, вы мне долго еще будете голову морочить? Я встретил старого друга, и не прочь посидеть с ним где-нибудь за бутылочкой, когда мы закончим дела. Так что, мне беспокоить замминистра, или вы мне уже подарите свой драгоценный автограф? Или так и будете лепетать мне, что у вас устное распоряжение Скримжера, от которого мне не поздоровится. Вы бы хоть присутствия лучшего в Лондоне адвоката постеснялись, - кивок в сторону нашего юриста. Я вот в следующий раз, увижу министра Магии, непременно сообщу ему, какие дикие распоряжения Вы ему приписываете. И мы посмотрим, кому из нас не поздоровится. Вы там у себя в контрразведке совсем охамели. Лезете в полицейские дела, которые вас никаким боком не касаются, требуете себе нахально местных авроров в подкрепление, так извольте хоть соблюдать устав. Крэгг кривится как от зубной боли, и подписывает бумажку. - Все. Протокол обыска свой можете засунуть себе в задницу, вы там столько напортачили, что меня эта филькина грамота не интересует. Снейп, ты идешь со мной и не рыпаешься, - два спецназовца, совсем другая выправка, чем у провинциалов, вырастают с двух сторон от Сева, и меня пробивает дрожь, - Я лично прослежу, чтобы тебе дали возможность накатать на этого красавчика жалобу, хотя делам твоим грешным это никоим образом не поможет, не надейся, у нас на тебя досье в три локтя толщиной. Доктор, Вы не хотите воспользоваться моим портключом? Я зарегистрирую задержанного, на пять минут дело, а потом у меня в кабинете найдется отличный двадцатилетний огневиски. - Да, пожалуй, - добродушно соглашается доктор. И все-таки, Сева сейчас увезут в тюрьму. Официально, по нормально оформленным бумагам, под прикрытием своего человека, и доктор еще с ним перекинется парой слов, и у меня не покопались в мозгах, а у него в голове вообще никто не покопается… Это совсем не то, что попасть в лапы этого, в штатском, без оформления, без всякой связи, в полной их власти. И вообще мама умница, и превзошла самое себя… Но все-таки в тюрьму. И сейчас больше ничего невозможно сделать. Я смотрю на него не отрываясь, а он на меня не смотрит совсем. Он смотрит в пространство, и у меня в мозгу вспыхивают картинки, которые он мне посылает, как во время занятий легилеменцией. Просторные поля вокруг Малфой-Мэнора, раннее лето, солнечный день, и я сам, чуть помоложе, чем сейчас, мне, наверное, лет пятнадцать, верхом на Шебе, несусь ему навстречу, соскакиваю с седла и хочу, как всегда делаю это, когда мы встречаемся у меня дома, повиснуть на шее у крестного, а он вдруг как-то неловко отстраняется и протягивает руку. Звука нет, но я вспомнил. Он мне тогда сказал: «ты совсем уже взрослый, Драко», и голос у него был странный.
Не Азкабан. Это уже хорошо. КПЗ внутри районного аврората. «Блатная», как выразился сопровождающий. И впрямь, сухо и не холодно. Не успел я размять кисти и немного оглядеться, как в камеру вваливается Бартоломью. Хлопает меня по плечу, ржет, хвастается, как он «уделал» контрразведчика. Вот будь ты хоть трижды верный слуга Лорда, и с замначальником Конторы в одинаковых масках на одни сборы ходи, а все равно, аврор навсегда аврор, и большего кайфа, чем подложить свинью секретным службам, для него не существует. Слушай, говорит, Снейп, я тебе помог, и ты мне помоги – будь другом, накатай и правда телегу на урода. Ты же умеешь? Я накатаю. Вот уж чего мне для хорошего человека никогда не жалко, так это телеги на спецслужбиста. Надо было мне после Хога на аврорские курсы идти, глубокую душевную склонность чувствую к их любимому развлечению. А потом, говорит, тебя еще доктор посмотрит. Убедиться, что уродики тебе синяков не наставили. А может, наставили? Вот радость нам была бы, мы бы тогда на них не только телегу, а дело возбудили бы. За незаконные методы ведения допроса, а? У меня тут как раз в гостях затесался распрекрасный доктор. Можем и с синяками посодействовать, но только если ты не возражаешь. А то с меня Малфои три шкуры сдерут, и Повелитель меня, жопой чую, не прикроет. В большинстве случаев я терпеть не могу шумных и назойливых ирландцев, но вот этот Люк всегда был мне чем-то симпатичен. Возможно, тем, что искренне не видит разницы между своей работой в аврорате и службой у Лорда. Это не двойная жизнь, какая была у меня в юности, когда ночами я был гордым Смертоборцем в плаще и маске, а днем - скромным исследователем в захудалой лаборатории. Или позднее, когда днем я был членом доброго и светлого Ордена, а ночью – его лазутчиком в лагере кровожадных Смертоедов. Нынешние юнцы, кажется, думают, что обаятельную кличку «Смертоеды» Лорд сам выбрал для своих последователей; а это, между прочим, Блэк придумал. Контрпропаганда. Удачная, вынужден признать. Для Люка то, к чему я пришел лет за десять, и что до сих пор порой мешает мне спокойно спать ночами – аксиома с самого начала. У него просто одна жизнь, и одна карьера, слегка диверсифицированная для верности. И там и там он делает одно и то же, и относится к этому соответственно. Если я что-то ценю в людях, то именно это – способность не врать себе никогда, а другим – без нужды. И еще этому парню, я заметил, нравится быть хорошим копом. Вот ему заплатили, чтобы он побыл хорошим копом, или скорее попросили об услуге; а вполне возможно, что он услышал, что речь идет обо мне, и сам согласился – мы почти приятели, и Нарси об этом знает. Он в курсе, что если будет всерьез жить по несуществующим законам, то долго не продержится; но, чуя над собой надежную крышу, роль свою играет с наслаждением. И скользкому ублюдку из спеца не поздоровится по-любому. Люк, говорю я, - я только одного не понимаю – если вы друг на друга с таким увлечением пишете доносы, то почему и у спецов, и у вас в аврорате пытают подследственных не хуже, чем у Лорда? Где пресловутый взаимный контроль силовых структур? Почему у магглов работает, а у вас нет? Ржет. А то ты не знаешь. Знаю, конечно. У магглов нет Ордена Феникса, который инфильтрировал все силовые структуры одновременно, так что если ты враг добра и справедливости, то есть, Ордена, или кого-то из его влиятельных членов, то взаимный контроль внимательно смотрит в другую сторону. У магглов, черт бы вас подрал, уже лет триста как суды с состязательным процессом, а не трибуналы с номинальным присутствием адвоката. И тюрьмы без дементоров. У нас они, впрочем, тоже теперь без дементоров. Люк служит Лорду, но в отделении у него – ни одного с меткой, кроме него самого. И ни одного человека Дамблдора. Поэтому мне у него тут безопасно. Спасибо, Нарси. Ну хорошо. Давай по делу – ты когда Лорду докладываешь? Ах, ты ему лично не докладываешь. Тогда скажи тому, кому ты докладываешь, чтобы он передал тому, кому он докладывает, что я бы хотел поговорить с кем-нибудь, кто докладывает лично Повелителю. У меня есть информация; о чем там именно речь, не скажу, в твоих же интересах, но зато можешь через кого угодно, хоть министерской совой, передать, о чем там речь не идет. Там не идет речь ни о Поттере, ни о Малфое, ни о ситуации в Ордене после ухода Дамбдора. Методом исключения наш Повелитель догадается, о чем я говорю, не сомневайся. Он мне не так много давал конкретных поручений. Если Милорд готов доверить эту тему посреднику, то я все передам кому укажут. Предпочтительно Лестранж, она легелимент, а я хотел бы, чтобы не осталось ни малейших сомнений в моей правдивости, дело нешуточное. Если нет – я приму с благодарностью любую легальную помощь, но бежать я не готов. Набегался. Я теперь убийца Дамблдора, личный враг всего Ордена, на нелегальном положении у меня шансов нет, и Повелитель понимает это лучше, чем кто бы то ни было. Все, давай своего доктора. Бартоломью опять ржет, прохаживается насчет любителей в сортир в плаще и маске ходить, разворачивается, и уже в дверях спрашивает: «Снейп, а молодой Малфой тебе кто?». Малфой – я даю ему время прочувствовать отсутствие прилагательного «молодой» - мне крестник, а ты не знал? А также староста моего факультета, и лучший ученик, а что? Да он, похоже, не только деньги готов выложить, чтобы тебя вытащить. А ты как думал, мы с его отцом со школы дружим. Дружили. Но вообще, думаю, там его мать больше старается. Мн-да? Люк смотрит на меня с ехидной улыбочкой, и выходит за доктором. Если я хоть на секунду позволю себе начать мысленно отвечать на этот вопрос, то я к Мерлину расклеюсь, и тогда у меня есть шансы застрять в этой дыре надолго. Я заставляю себя собраться, но визит доктора все-таки выбивает меня из колеи. Драко, я тебя придушу при встрече. Нет, сначала… ну, понятно. Но уже потом, когда я буду в состоянии от тебя оторваться, я тебе устрою такую грандиозную выволочку, что ты навсегда забудешь решать за меня мои проблемы. Еще один владетельный покровитель на мою голову. Хотя версия-то хороша. Как версия. Я неплохо тебя учил, Драко. Впрочем, неудивительно, если учесть, что это занятие долго было единственным светом в моей жизни. Да, так версия. Внутренне непротиворечива, не лишена некоторой психологической цельности, бьется с фактами. Если не знать меня лично. Да и Драко тоже. Кроме того, такая версия не подойдет для того, чтобы убедить кого-то, кто уже верит в обратное. Но для юридической версии этого и не нужно – необходимо только, чтобы ее нельзя было разбить формальными аргументами; по крайней мере, такими, которые не удастся перекупить или замотать. Зато хорошо подойдет для газет. Хорошая версия. Не «превосходно», но определенно «выше ожидаемого». Проблема только в том, что мне хочется немедленно умереть, когда я представляю себе, что она станет достоянием общественности. Драко обращается с эмоциями, как опытный наездник с лошадьми – холит их, лелеет, деликатно подпитывает, в уместной ситуации легко, с некоторым даже щегольством выводит напоказ, когда надо – пускает вскачь, а когда надо – так же легко запирает в темную конюшню. Я свои чувства умею только сдерживать. Давить. Зато хорошо умею. Качественно. Учителя были первый сорт. А Драко ничего не стоит собрать прессуху и рассказать, мешая эмоциональную правду с вымышленными фактами, как мы таскались по стране и трахались в мотелях. Только я после этого годами буду отходить от отвращения к себе. Биться головой об стены. Фигурально, разумеется, я пока еще в своем уме. Но Драко я после этого потеряю точно. Просто не смогу сдержаться. Выпущу на него всю свою желчь и весь яд, которые он и сейчас-то непонятно за каким чертом терпит, даже в тех терапевтических дозах, которые во мне остаются, когда он смотрит на меня этим своим серебряным взглядом, и тянет мое имя, так что… стоп. Короче, то, что Драко сейчас придумал – это очень плохая идея. Я бы сам счел ее превосходной, если бы главную роль в комедии предстояло сыграть кому-нибудь другому.
Мне не страшно. Совсем-совсем-совсем. Я навещал отца в Азкабане, мне и там не было страшно. Тюрьма никогда не была для нашей семьи абстракцией. Все мое детство была тетя Белла. И мамины слезы, когда она возвращалась со свиданий; от меня не скрывали семейных дел, и когда мама рыдала на груди у отца, повторяя «они сводят ее с ума», я был рядом. Был дядя Сириус; с ним все было непросто, но мы помнили о его существовании. Была семейная история, Малфои редко оказывались на той стороне, которая сажает. Чаще наоборот. Семейная традиция, мы всегда вели самостоятельную игру, а в игре бывают проигрыши, и если ты не играешь за государство, то проигрыш оборачивается Азкабаном. А здесь просто самый обыкновенный аврорский участок, не слишком даже обшарпанный, центр Лондона, все-таки. И хозяин тут наш человек. Ничего особенного. Мне не страшно. Я просто почему-то ничего не могу поделать с огромным шершавым комком, который шевелится в моей груди, мешая дышать. Я иду по казенным коридорам за неуклюжим пожилым аврором, и пытаюсь заставить себя думать о том, что я сейчас увижу Сева. А думаю только о том, что он – заперт. Что с ним в любой момент могут сделать все, что угодно. Только не он. Только не с ним. Дверь гремит, нет, это у меня воображение разыгралось, самая обыкновенная дверь, с парой запирающих заклятий, она просто открывается. Сев. Кладет ладонь мне на плечо, и удерживает меня на расстоянии, пока за аврором не закрывается дверь. И только потом притягивает к себе и целует. Слава Мерлину, он ведет себя так, как будто у меня вообще нет своей воли, и я полностью подчиняюсь его рукам, его губам, его желанию, которое он даже не пытается сдержать. Несколько минут отчаянных объятий, но когда мои руки скользят к нему под рубашку, он прижимает меня крепче, не давая шевелиться, и шепчет: «Драко, мы не можем здесь; сюда могут войти». «Жалко, - шепчу я в ответ, - яйца будут болеть,» - и с облегчением вижу на его лице улыбку. Не ухмылку, а именно улыбку. Он любит, когда я говорю непристойности в такие моменты. Ему это нравится куда больше, чем мои бесконечные люблю-люблю-люблю, весь этот лепет, который рвется с моих губ, стоит его пальцам пробежать по моей коже. Он сажает меня на скамью, и сам садится рядом, и смотрит «учительским» взглядом. - Теперь расскажи мне, пожалуйста, какого черта тебе понадобилось делать из меня героя-любовника? - А ты такой и есть. Длинный палец легонько прижимает мой нос. - Не уклоняйся от темы, мальчишка. - Сев. Ты же сам меня учил – дать им за меня посоревноваться. Ну вот пусть и соревнуются. Кто первым принесет мне тебя на блюдечке, перевязанного розовой ленточкой. Ой. Зелененькой ленточкой, зелененькой, отпусти мой нос сейчас же, а то будет как у тебя. - Чем это тебя мой нос не устраивает? – ворчит Сев, но потом становится очень серьезным. - Драко. Я не собираюсь позволить всему магическому миру обсуждать мои чувства к тебе. Ни ради свободы, ни ради жизни, ни ради чего. Вот если я его сейчас не уговорю… - Да и не позволяй себе на здоровье. Твои чувства тут вообще никакой роли не играют. Можешь потом говорить репортерам, что я достал тебя своими приставаниями хуже Поттера. Важно, что я за тебя душу продам, а моя душа как раз сейчас случайно в большой цене. - Ты отдаешь себе отчет, какую роль ты мне навязываешь, - рычит. Это хорошо. Если бы шипел, было бы хуже. - А вот не рычи на меня, я гиппогрифов боюсь. Минерва уже сказала, что не позволит Поттеру давать показания. Ему состояние нервов не позволяет, он исключительно тяжело переживает гибель директора. - Ты УЖЕ, не спросив моего согласия, поговорил с МакГоннагалл? – вот теперь шипит. - Ну что ты. Меня спросили газетчики, собираюсь ли я вернуться в школу, я сказал, что вряд ли смогу ходить по одним коридорам с людьми, которые оклеветали моего декана. И что я не пожалею никаких денег на судебное преследование клеветников. Никакого Голливуда без твоего согласия не будет, я ж не самоубийца. Пока что все газеты обсуждают состояние нервов Поттера, его склонность к галлюцинациям, а также безобразное состояние дел в Хоге, как там развели любимчиков, обижают Слизерин, гиппогрифов на территории держат, оборотней, опять же, ЗОТИ доверяют всяким психам, атаку Смертоедов проморгали, и все такое. А на следующей неделе плавно перейдут к состоянию правоохраны и нарушениям статутов. И порядкам в судах и тюрьмах, которые уже лишили юного Малфоя, такого обаятельного и несчастного, отца, и собираются оставить бедного мальчика еще и без крестного. После того, как я лично имел шанс наблюдать порядки в аврорате, во мне, знаешь ли, такое гражданское чувство пробудилось, что я всерьез подумываю основать пару правозащитных фондов. И интервью по этому поводу готов раздавать направо и налево. Тем более, Сев, это я уже серьезно говорю, я хочу расследования смерти отца. Я этого так не оставлю. Так что это все не только в твою честь. Вот. Как только МакКошка поняла, что на твоем процессе против Поттера будет играть большая команда юристов, она припрятала нашего золотого мальчика под свой подол – потому, что нужный исход суда Орден обеспечить может, но на встречный иск за дачу ложных показаний Потти там точно наболтает, и будет это расхлебывать много-много лет, я от него доооолго не отвяжусь, все же знают, как я его люблю. А я еще пообещал, что мы раскрутим суд на принудительное освидетельствование на предмет психического здоровья. Это будет мой маленький подарок Скримжеру - повод законно покопаться у Поттера в мозгах. В счет будущей дружбы. Вот так сейчас выглядит картина. Но ты же понимаешь, что меня вот-вот спросят, чем мы с тобой занимались целый месяц, что меня в розыск объявлять пришлось. Я тебе даже точно скажу, когда именно спросят – у меня Скитер назачено на следующий вторник. Если я не отвечу, они начнут строить догадки, мы этого хотим? По-моему, мне удалось его озадачить. Не уговорить, нет, но хотя бы заставить задуматься. Он целует мои пальцы, по одному, медленно, и долго-долго молчит. Потом тихо говорит, как бы про себя: - Молодой многообещающий политик. Ты очень вырос за последнее время, Драко, ты это знаешь? Я хочу заставить его поднять на меня глаза, но вместо этого сажусь прямо на грязный пол, и заглядываю в лицо снизу. - Сев! Я никогда для тебя не вырасту. Я никогда не захочу быть главным, и никогда не попрошу тебя разрешить мне быть сверху, и всегда буду для тебя учеником, ребенком, кем ты захочешь. Только позволь мне сейчас тебя вытащить, я же жить без тебя не смогу! - Не давай обещаний, которых не сможешь выполнить. Вообще не давай мне обещаний. Это не нужно. Какой безнадежный голос. Опять я все не так сделал. - Сев! Если ты загремишь в Азкабан, я тебе клянусь – я пойду к Лорду, приму метку, и попрошу его помочь мне разнести Азкабан по камням! И я сделаю все, что он скажет, в обмен на эту услугу! По-моему, он хотел меня ударить. Он сделал какое-то движение в этом роде, вскочил, пролетел через комнату и прижался лбом и руками к стене в такой отчаянной позе, что у меня дыхание перехватило. Совсем не сразу я решаюсь подойти, прижимаюсь к напряженной спине. Мерлин, да что же это, плачет он там, что ли? Обнимаю как могу, сзади, глажу где могу дотянуться, и говорю, и боюсь остановиться: - Сев, ты мне нужен. Ты мне нужен, понимаешь? Очень нужен. Он оборачивается, чтобы обнять меня. Глаза сухие, слава Мерлину, но с лицом что-то очень не так. Он зарывается лицом в мою макушку, и бухтит туда что-то трудноразличимое: - Глупый мальчишка. Мне очень нравится смотреть, как ты растешь. И я жду не дождусь, когда ты наконец созреешь, и начнешь хоть изредка брать на себя активную роль, чтоб ты знал. А потом говорит уже своим нормальным лекторским тоном. - Нейтралитет, а если повезет, то и помощь со стороны Лорда я обеспечу сам. Ты с ним на контакт не идешь, что бы он ни предлагал; пусть считает, что ты все еще боишься его недовольства. Даже не думай вести с ним какие бы то ни было переговоры, пока меня не будет рядом. Если ты считаешь, что без этого слезоточивого балагана в газетах не обойтись, поступай по своему усмотрению. Только учти, что на меня ты рассчитывать не сможешь, у меня твоих талантов в общении с публикой нет. Все, что могу пообещать – это что буду отказываться от комментариев, и постараюсь никого не заавадить в процессе.
Я просыпаюсь от стука в дверь. Это здесь вместо будильника. Подъем, завтрак. По идее, мне сейчас каждую ночь должны сниться кошмары – что-нибудь про Азкабан, или про зеленый луч, бьющий из моей палочки в грудь Альбуса. Но все наоборот. Ночные кошмары остались в Хогвартсе, в подземельях, а в кутузке мне каждую ночь снится Драко. Драко в моих руках, Драко в моей постели, Драко в небе на квиддичной метле, у окна в очередном маггловском мотеле, с книгой в руках в парке Малфой-Мэнора, Драко, играющий в снежки возле Хогвартса. Драко в обнимку с Паркинсон в укромном закоулке библиотеки – правильно, глупые студенты обжимаются по темным углам после отбоя, нарываясь на взыскание, а умные студенты делают это солнечным днем, когда оболтусов в библиотеку палкой не загонишь, за дальними шкафами с журналами по Высшим Зельям, куда никто кроме меня не заглядывает. Я их не заметил, разумеется. Не хватало еще отбивать у собственных студентов тягу к знаниям. Тем более, что журнал после этого зрелища мне был ни к чему. День я закончил в компании бутылки огневиски. Двух бутылок, если уж быть честным. Мне необходимо думать о предстоящем процессе. Я не могу об этом думать. Я уже знаю ответы на все возможные вопросы, где я был и что делал в каждую секунду четвертого июня. До того самого мига, когда мы с Драко аппарировали в Манчестер. Теперь нужно выстраивать легенду дальше, начиная с номера – двух, двух номеров – в гостинице, колдографии которой мне вчера с ухмылкой передал Люк. Почему я не оставил Драко спать в гостинице и не пошел искать общественный камин или совятник? Не мог оставить его в таком состоянии? Так он же спать завалился после истерики. Не пойдет. Ранение, полученное от гиппогрифа? Кто-нибудь глазастый вполне мог разобрать, что это были простые царапины. Одежду починить дольше заняло, чем их залечить, хотя Драко, конечно, поднял панику и до вечера не давал мне подняться. Ему просто нравится ухаживать за больными. Драко обязательно сказал бы «не за больными, а за тобой.» За мной. Я никогда не привыкну к этой мысли. Так, все, немедленно прекратить сопли, и начать работать. Время. В общем, получается, у меня в голове все смешалось от его близости, в сочетании с напряжением схватки, я просто забурился с бутылкой к себе в номер и напился. Нет, не напился – я должен твердо помнить все свои действия. Просто забурился к себе в номер и тихо страдал. Оплакивал Альбуса и думал о том, что Драко спит за стенкой. Скитер будет в восторге, она уже аккредитовалась на процесс, о чем Драко мне сообщил, как о величайшей победе – оказывается, репортеры такого класса никогда не берут на себя роль судебных обозревателей, если дело не сулит неслыханные сенсации. Это почти гарантия, что они не закроют процесс – теперь, удалив из зала суда прессу, они получат больше шума, чем от ее присутствия. Итак, я забыл связаться с матерью студента, за которого я отвечаю, просто потому, что мне сперма в голову ударила. Очаровательно. Идем дальше. Почему наутро не послал сову в Хогвартс? А у нас прямо с утра состоялось бурное объяснение, к вечеру перешедшее в бурный секс. Настолько бурное, что я, начав с идеи сопроводить своего студента на празднование его совершеннолетия – в дом моих друзей, в дом, где, между прочим, глава семьи на этот момент находится в Азкабане, а мать с ума сходит от неизвестности – начав с этой здравой идеи, я к концу разговора согласился забить на торжество и немного попутешествовать вместе по маггловской Англии. А почему по маггловской? Ну, это понятно, чтобы на знакомых не напороться. То есть, мы не хотели афишировать свою связь. Поэтому мы довели до того, что мальчика объявили в розыск. Исключительно логичное поведение. То есть, я могу себе представить двух влюбленных кретинов, которые ведут себя именно так, но по легенде эти кретины со съехавшими набекрень крышами – мы сами. Это будут читать мои студенты, мои коллеги, моя мать, в конце концов. Удивительно, что Драко подобные соображения нисколько не смущают. Он может преспокойно, рассудительным тоном, глядя прямо в глаза незнакомому человеку, произносить, например, такое – где это, я перебираю кучу бумажного хлама, который нужно не только прочитать, но и выучить практически наизусть – а, вот: «…я понимаю, что мое поведение выглядит немного странно, но поймите, Рита, я совершенно потерял голову от любви. Я просто не хотел никого видеть, кроме него. Ну, и если быть совсем уж откровенным, я каждый день откладывал свое намерение связаться с мамой, потому, что я отчаянно трусил. Я не перенес бы, если бы она восприняла нашу связь враждебно. Я боялся, что она станет винить Северуса в том, что мы не дождались, пока я закончу школу, а ведь это моя вина. Я просто не мог больше ждать, я его практически заставил. Я и так подвел его, он не сможет больше преподавать, по всей вероятности. Но если бы мама устроила скандал руководству Хогвартса – я ведь не знал, что все это уже не актуально, что директор МакГоннагал поверила в эту поттеровскую ахинею про убийство – если бы мама устроила скандал, я бы просто не смог смотреть ему в глаза. А дороже него у меня никого нет.» А дороже него у меня никого нет. А дороже него у меня никого нет. Интересно, это часть легенды, или ты действительно так чувствуешь, а, Драко? Я позволил себе на секунду поверить в это. В наказание я теперь мучаюсь с романтической легендой. Такой близкой к правде, болезненно близкой к правде… Посмотрим, что у нас есть. Моя смерть ни Ордену, ни Министерству не нужна. И тем и другим я нужен в Азкабане, чтобы меня можно было без помех допрашивать обо всем, что я знаю. Министерству я вообще нужен живой – как склад разнообразного компромата на Орден. Орден прекрасно устроил бы вариант выкачать из меня все, что их может заинтересовать, до трибунала, и приговорить к Поцелую; но Люк спутал им карты; можно, конечно, получить ордер и прийти допрашивать меня сюда – но на территории Люка Бартоломью нарушения законности при допросах случаются только с разрешения Люка Бартоломью. У него и собственные сотрудники за санкцией на особые меры каждый раз к нему лично бегают, никакой самодеятельности. Это мне следователь пожаловался, бедняжка, и по-моему, он искренне думал, что я ему посочувствую. А уж чужаку придется себя вести строго по уставу. А строго по уставу они от меня ничего, кроме таблицы умножения, не услышат. Можно еще попытаться меня отсюда забрать, но теперь уже перспектива открытого процесса делает такой вариант малопривлекательным. Но если я убил Альбуса, то никакого Азкабана не будет – это Поцелуй, без вариантов. Интересно, как они будут выкручиваться? Смягчающие обстоятельства придумают? Кто-нибудь попросит о снисхождении? И между прочим, не поэтому ли Орден так пассивен – мы считаем, что у них там просто неразбериха в связи со сменой руководства, а они, возможно, думают, что хлопоты Драко к лучшему, твердо надеясь, что полного оправдания мне не добиться. Но это они плохо знают законы. Когда суд в твоих руках, законы хорошо знать ни к чему. И еще они плохо знают меня. Они видели Северуса Снейпа, которому нечего терять, а с Северусом Снейпом, которому есть, что терять, они еще не сталкивались. А хуже всего – хуже всего они знают Драко Малфоя.
Новое еще не прочитала, но пока всё нравится. Даже очень Оччень интересный стиль, кого-то напоминает, но сейчас вряд ли соображу... *шепотом* надеюсь, флаффа не будет слишком много? Ирония мне нравится больше
В Доме все пахнет отцом. Как будто он еще здесь. Этот Дом столько лет жил по его воле, что на каждой вещице лежит отпечаток его личности, его магии, его привычек. Вот только теперь Дом меняется. Незаметно глазу, каждый день происходят изменения – он подстраивается, настраивается, как большой орган, на новый камертон. На меня. За завтраком эльфы подают чуть другие блюда – больше взбитых сливок, меньше икры и апельсинового джема, даже кофе стал чуть-чуть крепче. Я сам не знал, что мне так больше нравится, а это Сев такой варит, он говорит, что эльфы не умеют как надо. А вот мои, оказывается, умеют. Был бы я исследователь, как Сев, я бы завелся разбираться, как это все устроено, но я не исследователь ни разу. Я многообещающий молодой политик. А у мамы появились слезы в глазах, когда она заметила, но я ничего не могу с этим поделать. Это Дом. Он меня принял. Моя магия значительно возросла, когда силовые линии Защиты замка сомкнулись на мне. Но «значительно» - это когда я в Лондоне. А в Имении моя магия сильнее раза в четыре. Не знаю, справился бы я у себя дома с Темным Лордом, но Поттера я бы здесь уложил одной левой. Теперь я понимаю, почему хозяин дома никогда не участвует в магических дуэлях. Ни в какую шутку. В гостях у Гойлов папа с Севом один раз так развеселились, что потом, Грег говорил, три недели из всех щелей змей выковыривали. Они были такие… такие мощные, такие разные, такие красивые. А дома отец наотрез отказался повторить, сколько я их потом ни уговаривал. Хотя Сев подначивал – давай, Люци, соглашайся, я покажу тебе, что грубая сила это еще не все, что отличает колдуна от шамана. В первое время было довольно сложно себя контролировать – попробуй, поколдуй, когда в офисе от твоего Люмоса вспыхивает обычный огонек, а через час дома от такого же – ослепительная горячая вспышка. Пару скатертей я таки поджег, пока приспособился. Теперь я лучше понимаю стальной самоконтроль отца – не очень-то порезвишься, когда от твоего гнева дрожат стекла на чердаке, а от твоей тоски эльфы начинают в унисон биться головами об стены. Я только не понимаю, как они с мамой… ну, то есть, когда Сев будет здесь, я тут не разнесу все вокруг в первую же ночь? Нужно спросить маму об этом, а то отцовский портрет уже начал двигаться, но еще не говорит… Это непросто, но быть Малфоем вообще непросто. Я каждый день спускаюсь проверить, не заговорил ли портрет; мне мучительно не хватает отцовского совета. И каждый день вспоминаю, как узнал о смерти отца. Из газет. На вторую неделю наших странствий. И когда я отрыдался, и был накачан успокоительными зельями по самые уши, и сколько-то поспал, не выпуская во сне руки Сева, утром он поднялся с придвинутого к моей кровати кресла, морщась и разминая затекшую спину, и коротко приказал: «в душ, Драко». И когда я вышел из ванной с чуть прояснившейся головой, Сев – тогда еще профессор Снейп – подошел ко мне вплотную, и очень твердо сказал: - Драко, воспользуйтесь собственными мозгами по назначению, наконец. В гибели Люциуса нет ни капли Вашей вины. Вы прекрасно выполнили задание Лорда. - Что значит выполнил? - Вы разработали операцию, обеспечили группе проход, продумали пути отступления. Фактически, Вы руководили операцией. Операция удалась. Группа потеряла двоих по вине Грейбека, который халатно поставил заслон, но задание выполнено. А кто конкретно произнес «авада кедавра», не имеет ни малейшего значения. Лорд не фетишист. Мы все прекрасно себе представляем, что смертельное заклятие в условиях реального боя практически никогда не удается новичкам с первого раза. - Тогда что мы здесь делаем? - Я держу Вас при себе не потому, что Лорд Вас убьет, а потому, что полагаю, что при первой же встрече он пожалует Вам метку. А метка – это рабство. Не тот старомодный вассалитет, который связывает каких-нибудь Крэббов с вашим семейством, а рабство. Абсолютная зависимость. Обязательство в любой момент явиться по первому зову, и выполнить любое требование. Обязательство, которое практически невозможно нарушить. Мы с вашим отцом сделали эту ошибку, а Вам необязательно ее за нами повторять. Вы вполне можете считать себя сторонником Лорда, если его программа представляется Вам благом для страны. Вы можете оказывать ему любое содействие, из идейных соображений, или в обмен на что-нибудь, что Вы хотели бы от него получить. Вы можете, если желаете, воевать на его стороне, хотя на мой взгляд, война не ваша стезя. Но зачем Вам становиться его рабом? Вам хочется называть кого-нибудь «Повелителем»? Так купите ошейник с шипами и заведите себе такую подружку, которой нравятся подобные вещи. - А зачем это сделали Вы, профессор? - Мне было столько же лет, сколько Вам сейчас. Меня некому было предостеречь. И потом, у Лорда была возможность предложить мне очень многое. Полную свободу в исследованиях, неограниченные ресурсы. Доступ к самым редким и запретным книгам. Деньги. Связи. Круг людей, в котором меня уважали и со мной считались. Я не был особо популярен в школе, для меня это было немаловажно. Кроме того, до своего перерождения Темный Лорд был чрезвычайно привлекательной личностью. А что Лорд может предложить Вам? Вы покорены его харизмой? Вот тогда я задумался по-настоящему. А потом я сказал, что мне обязательно нужно повидать маму. Он поморщился, но согласился. И поскольку за каминами следят, мы ночью попытались подобраться к Дому, и еще на дальних подступах напоролись на шпика из Ордена. Тот поднял палочку на Сева, и я бросил Непростительное. И вот уж на этот раз авада кедавра прошла у меня как по нотам. А потом мы убирались подальше оттуда на маггловских автобусах. И разумеется, меня трясло и тошнило, и нельзя было ни о чем говорить, потому что вокруг магглы, и он просто держал меня за плечи в автобусе и легонько прижимал к себе, когда становилось совсем плохо. А потом он сказал, что я спас ему жизнь, и я сделал то, что сделал, и он разрешил мне быть с ним. Наверное, подумал, что еще одну ночь в кресле у моей постели он просто не переживет.
Очередной стакан летит в стену. - Все! Выметайтесь отсюда оба! Я отказываюсь, повторяю, отказываюсь изображать безмозглого клоуна перед всем волшебным миром. Я тихо, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, шепчу «репаро». За Абердина Фертиса я не беспокоюсь. Он лучший в стране адвокат по уголовным делам, его грозными взглядами не проймешь. - Мистер Снейп, мы ведь уже договорились, что я не стану делать ставку на Ваши актерские таланты. Вам не нужно ничего изображать. Вам нужно просто это сказать. С любым выражением лица, любым тоном. Желательно хотя бы относительно нейтральным. Давайте пройдемся с самого начала еще раз.
Два.
Министр, если Директор МакГоннаналл приняла решение не выпускать никого из студентов Хогвартса на процесс, то думаю, это ее право. Я не поклонник Гриффиндора, но Минерва МакГоннагалл всегда действовала исключительно в лучших интересов своих – легкое ударение на этом слове – учеников. Мне крайне жаль, что не удастся услышать в зале суда бред Поттера в оригинале, но что же мы можем поделать? Нет, простите, я не стану настаивать. Я склонен верить, что слова МакГоннагалл о состоянии нервов Поттера не простая отговорка. Не удивлюсь, если и «Пророк» обратит на них самое пристальное внимание. Я даже слышал, что какая-то милосердная организация, как же ее название, да неважно – так вот, какие-то защитники всего наименее нуждающегося в защите рассматривают возможность потребовать от Вас, чтобы Вы наконец вмешались, и заставили директора показать нашего бедного сиротку специалистам. Но тащить несовершеннолетнего студента в таком состоянии в суд против воли опекунов – увольте меня.
Три.
Мама, я не могу сделать Панси постоянный пропуск в замок. Я просто не могу. Ма-ма, ну, разве я сказал, что не хочу, мне неприятно, или что-нибудь в этом роде? Я понимаю, она моя подруга детства и мне необязательно думать о ней, как о невесте и все такое. Но если я сейчас, в первый месяц после смены владельца, покривлю душой перед Домом, то все пойдет наперекосяк. Мамочка, ты такая умная в жизненных вопросах, но как только речь заходит о Высшей магии, тебя как тролли подменяют, ну честное слово. Замок пока что может защищать только тех, кого я люблю, или с кем я связан непосредственно. Мам, ну тебе же самой потом всю жизнь барабашек выводить. Через полгода я сам у тебя попрошу список, и всем, кто тебе тут нужен, наколдую пропуска. Хоть Поттеру, хоть Темному лорду. И ни одного вопроса не задам. Ну, это сейчас тебе не надо, а через пол-года… мама, не плачь, ну пожалуйста, я ничего подобного не имел в виду.
Четыре. Гастингс, если Вы еще раз сунетесь ко мне с такой мелочевкой, я вас придушу. К финансовому директору. И только так, как он скажет. И если он скажет, что ко мне, то тогда ко мне, вы оба, прямо в Имение, но не раньше одиннадцати вечера. Заодно передайте финансовому директору, будьте любезны, что я прошу его обратить внимание на количество наличных в сейфе. Мне бы хотелось, чтобы он каждый день убеждался, что там осталось не меньше пяти тысяч. И пополнял, не обращаясь ко мне с этим отдельно каждый раз, когда деньги уже на исходе.
Пять.
Рита! Какой приятный сюрприз! У меня такое ощущение, что мы Вам скоро выделим собственный кабинет тут у нас. Великолепно выглядите, чудесная шляпка. Да почему не для печати, вполне для печати. Представляю себе заголовок на первой полосе «Сенсация! Драко Малфой в восторге от шляпки Риты Скитер». Разумеется, у меня есть время для комментария. Особенно если Вы мне тоже кое-что поведаете взамен.
Шесть.
Доктор Фертис, Вы не думаете, что это нехорошо, что в Вашей команде нет ни одного гриффиндорца? То есть, это очень хорошо с точки зрения качества Ваших юридических услуг, но с точки зрения паблисити… Нет, я очень понимаю, что Вы не потерпите в своей команде безмозглых дилетантов, но вот ко мне обратился с предложением помощи доктор Голдштейн… Да, я понимаю, он ненормальный гриффер, и все такое, но он по крайней мере классный специалист, автор учебников, и потом, он такой не совсем стандартный гриффер, для которого мировое зло воплотилось не в Темном Лорде, а для разнообразия в аврорате. Нельзя ли его как-то… интегрировать?
Семь
- Слушай, ну не шипи на меня, ну пожалуйста. Я так устааал… меня так достааало… Сев барабанит пальцами по столу и смотрит иронически. - Достало? А по-моему, Драко, ты всем этим наслаждаешься. - Конечно, наслаждаюсь. Понимаешь, я как будто нашел себя. У меня все время ощущение, что я все делаю правильно, представляешь? Ну, как когда зелье варится, и ты на каждом этапе видишь, что получается ровно то, чего ты ожидал. Сев притягивает меня к себе на колени, заваливает на спину и треплет, как котенка. - Маленький ребенок. - Ага. – мои глаза сами счастливо закрываются, а мне еще домой, а там еще бумаги, - Самое спокойное место в этом чертовом городе, это мрачная тюремная камера с запертым в ней разъяренным Снейпом. Надо Поттеру сказать, может, у него тогда нервишки и вправду зашалят. Сееев… ты же говорил, сюда войти могут… - Цыц, мальчишка.
До процесса остаются дни, и время окончательно сбивается на галоп. Сев с Фертисом неожиданно нашли общий язык, и теперь на наших маленьких совещаниях на меня шипят в два голоса – две едких, саркастичных, не привыкших давать спуска собеседнику гадюки. Иногда мне от них под стол хочется спрятаться, честное слово. Зелье наше варится, грифферам, такое впечатление, явно не до нас. Похоже, что или Лорд создает Ордену какие-то проблемы, которых мы элементарно не видим, или они отвлеклись на что-то настолько для них важное, что на нас у них просто сил не остается. Сев ухмыляется, и говорит, что догадывается, чем они там так заняты, и по его усмешке у меня ощущение, что какой-то невероятной глупостью. В результате – минус гриффиндорские детишки – против нас остается слово МакКошки, которая что-то там слышала от детей, которых сама же не пустила на процесс, и показания великана, сводящиеся к тому, что он слышал невнятные визги Поттера. Когда я начинаю вспоминать обсуждение этого эпизода, у меня сразу голова заболевает. - Он назвал Вас убийцей при Хагриде, мистер Снейп? - Нет, Фертис, это было уже когда великан побежал за своей шавкой. - А как он назвал Вас при нем? - Это не ваше дело, Фертис. - Нет, это именно мое дело, многоуважаемый профессор. Я ваш защитник, и Вы должны предоставить мне полную информацию! - Идите к черту. - Мистер Малфой, я отказываюсь работать с клиентом, который не в состоянии понять элементарных… - Мистер Малфой пока еще не мой опекун!!! Извольте апеллировать ко мне, когда говорите о моих делах! - Северус, ну мистеру Фертису же нужно знать… - Драко, не лезь не в свое дело!!! - Мистер Малфой, Вы мне мешаете работать!!! - Трусом он его назвал. Северус, можно ты меня вечером убьешь, а? У меня совещание в банке через пол-часа, я должен там быть как минимум целиком. - Мистер Снейп, не могли бы Вы припомнить какой-нибудь невинный эпизод из школьной жизни, который мог бы дать Поттеру основания назвать вас трусом? - ЧТОООО?!!! Уййй...
Наступает последний день, все роли розданы, взятки тоже, сделать больше ничего нельзя, и у меня наконец-то есть время для мамы. Мы садимся перед камином, эльфы приносят цветочный чай, и я замечаю, как она за последнее время похудела и устала. Глядя на тени под ее глазами, я парадоксальным образом думаю, что мне следовало гораздо больше привлекать ее к своим делам. Я так хотел все сделать сам, что оставил ее наедине с Домом, который постепенно сбрасывает с себя отцовскую ауру, с медленно оживающим портретом и с воспоминаниями. Но пока я формулирую про себя просьбу: «мама, не могла бы ты мне помочь…» - не пойдет, «мама, тут у есть пара проблем, в которых я совершенно ничего не понимаю, может быть, ты…» - уже лучше, - пока я перебираю в голове слова, из камина прямо к нам под ноги вываливается Бартоломью. Я открыл для него камин на всякий пожарный случай, но уж точно не для того, чтобы он вваливался в гостиную в девять вечера выходного дня. Бартоломью встает, вид у него виноватый, я уже понял, что он сейчас скажет. - Снейпа забрали. Я ничего не мог поделать. Второй зам явился лично, первый в отпуске, министр у себя в имении, связаться не удалось. Вечер воскресенья, никого нет на месте. - Куда забрали? - В Шестое. Уизенгамот в их округе, так чтобы туда-сюда не возить. Контртеррор порекомендовал, нападения боятся. Контртеррор порекомендовал. Шестое – бывшая вотчина Хмури. Бывшая – то есть, не просто гнездилище фанатиков, а фанатиков, давно оставшихся без сильной руки. Хуже не бывает. Тройные дозы веритасерума, конвейерная легилеменция, физические методы, все, что хочешь. Сейчас девять, суд в восемь – это дает одиннадцать часов, час на подготовку и транспортировку перед судом, десять часов… На меня сваливается такой огромный, такой холодный ужас, что я удивляюсь, почему я не перестал соображать. - Так. Люк, а скажите пожалуйста, через Вашу метку можно связаться с Темным Лордом? - Вы что? Двусторонняя связь – только у Ближнего круга. Человек у десяти. Не проблема. Патронуса тете Белле. - Драко, - мама подает голос, я думал она будет уговаривать меня не делать глупостей, а она спрашивает, - что именно ты собираешься просить у Темного Лорда? - Сориентируюсь на месте. Людей для атаки на Шестое. Вызвать Сева через метку – аврорат не Азкабан, он сможет аппарировать без палочки, если его позвать извне. Мама кивком извиняется перед Люком, и выводит меня в другую комнату. Туда, где отцовский портрет. - Людей мы можем собрать и сами. А если человек привязан, то активация метки вызывает сильную боль, и ничего больше. Драко, мы так только дадим им материал на Северуса. Если его метка активируется у них на глазах, то он уже никогда не докажет, что перестал быть человеком Лорда. А если мы отобьем его силой, то он навсегда окажется на нелегальном положении. Мерлин, когда же я перестану быть безмозглым ребенком… - А он, Драко, пошел на огромный риск, чтобы этого не случилось. И я думаю, что ты сыграл в этом некую роль, я права? Теперь у тебя нет права ему мешать. Северус сильный человек, он всякое видел, и он выдержит эту ночь. И, Драко, насколько я знаю Северуса, сознание, что ты ради него принял Метку, будет для него больнее всего, что может случиться с ним сегодня. У меня вырывается стон, и я слышу: - Что случилось, сын? Портрет! Он наконец заговорил. Я сбивчиво рассказываю отцу ситуацию – без подробностей. Мне еще нужно будет найти слова для этих подробностей, и я не уверен, что после этого мне не придется до конца жизни видеть на этом месте только пустую раму, или надменный затылок. Почему я был уверен, что у отца есть ответ? Я привык, что у него всегда есть ответ. Но портрет задумчиво опускает голову и говорит: - Драко, Нарси. Я понимаю, что это больно, но тут ничего сделать нельзя. Если его забрали, чтобы убить, то он убит. Если его забрали, чтобы допросить, то он завтра будет в суде. Вам просто нужно выиграть завтра суд. Драко, тебе следует не предаваться бессмысленным терзаниям, а сесть и продумать, что ты будешь говорить, если в Уизенгамоте выяснится, что Северуса сломали. Впрочем, должен сказать, я и в мыслях представить себе не могу, чтобы Сева Снейпа за одну ночь сломали какие-то вшивые авроры. - Если он жив. - Драко, ты что, не знаешь ни одного способа проверить, жив человек или нет? Ну, пошли патронуса; если его уже нет, патронус просто не улетит. Нет, все-таки быть безмозглым ребенком я никогда не перестану. Я взмахиваю палочкой и из нее, к моему изумлению, вырываются сразу два серебристых силуэта – ворон и беркут. Невероятно огромные. У меня в жизни было много счастья, а сейчас я еще и у себя дома, и посылаю патронуса тому, кого изо всех сил хочу защитить. Ух ты, классные какие. Улетели. - Видишь, все в порядке. Однако, у тебя изменился патронус. Двойной патронус – большая редкость, и большая ценность, поздравляю тебя. Беркут, это, смею надеяться, я, а ворон… - он смотрит на меня выжидательно. - Да, отец. Северус. - Отец и крестный. Драко, тебе пора взрослеть. Я всегда был рад тому, что Вы с Северусом очень близки, но у юноши твоего возраста должны быть счастливые воспоминания совсем другого рода. - Отец…, - я набираю воздуха в легкие и собираюсь с мужеством, но в его лице вдруг мелькает… понимание? Сочувствие? Не знаю. Во всяком случае, он меня перебивает: - Впрочем, родительские нравоучения вполне могут подождать до завтрашнего вечера. Сейчас у тебя есть более важное дело. Иди к себе и думай о суде. Не трать ни секунды на напрасные сожаления о том, чего ты сделать не можешь. Иди, сын. Папа, я тебя люблю.
Проходя через гостиную, я отпускаю Бартоломью. - Люк, спасибо Вам за все, что Вы для нас сделали. Я этого никогда не забуду. Не могли бы Вы мне оказать личную любезность? - Да запросто. - Завтра утром найдите повод заглянуть по делу, или послать кого-нибудь заслуживающего доверия в Шестое. Вдруг удастся увидеть Северуса до того, как его начнут… приводить в порядок. - Ага. Свидетель нужен. Сделаем. - И лучше бы не один. Люк ухмыляется. - Для Снейпа – все, что угодно, мистер Малфой. Железный мужик, я его в деле видел. Обращайтесь. И не волнуйтесь Вы так. Снейп выдержит. Не такое выдерживал.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 24
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
