ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! ФОРУМ ОТКРЫТ ТОЛЬКО ДЛЯ СОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ЗАРЕГИСТРИРОВАННЫХ ПОЛЬЗОВАТЕЛЕЙ.
Чтобы зарегистрироваться, внимательно прочтите инструкцию в этой теме.
Если вы уже зарегистрированы, то получить доступ к закрытым разделам можно в этой теме.
Название: После Седьмой. Автор: http Рейтинг: NC-17 Пейринг: АД/ЛМ, НМП/ЛМ, ЛМ/СС, АД/ИК, МФ/ДМ, РМ/ПП, РЛ/НЖП, и наверное я еще что-то упустил по ходу. Жанр: камуфляжная история про любовь ((с) menthol_blond и мой) Размер: нехилый Статус: продолжение Саммари: Долохов собирает оставшихся в живых боевиков и открывает собственную охоту на Дары Смерти в надежде вернуть Повелителя к жизни. Люциус Малфой скрывает у себя тяжело раненного Снейпа, не зная, кто сделал ему этот "подарочек" и с какой целью. Появится ли новый Лорд, и кто им станет? И где Реликвии Смерти? В продолжении - они встретятся через десять лет... Дисклеймер: помимо понятно чьего понятно какого произведения, полноценным каноном здесь считаются "Casus Bellae" Rakugan и "База" Menthol_Blond.
Отправлено: 24.11.07 17:14. Заголовок: Люци вошел в игру Со..
Люци вошел в игру Сопротивления как нож в масло. Просто появился на утреннем совещании в тот достопамятный день, в конце февраля, стал требовать ответов и предлагать решения. Долохову оставалось только чуть подыграть. Малфой был легален, он мог лично встречаться с людьми; у него было собственное состояние, и он мог отстегивать огромные для рядовых участников суммы, не вызывая вопросов. Он мог, умел и любил мелькать в прессе. С того момента, как Люциус, половину времени по-прежнему проводивший вне Ставки, начал собирать вокруг себя легальное крыло британской гверильи, прошло не более двух недель - и передовица "Пророка", вопреки цензуре, уже вопила: "Повстанцы или узурпаторы?". Последний абзац гласил - узурпаторы. Но слово "повстанцы" стало их новым официальным именем. Аполитичным лозунгом сопротивления произволу. Руди сочинял пламенные подпольные листовки. Люциус давал интервью с легчайшими намеками на фронду официальной прессе. Руди старательно отбирал отморозков. Люциус жертвовал крупные суммы на помощь невинным жертвам терактов, отказывая - в строгом соответствии с уставом благотворительного фонда - любому, кто хоть немного был связан с правящим режимом. Руди скандалил на летучках. Люциус улыбался.
Даже на фоне общего бардака, налет оборотней на дом Тонксов стал в магической Британии полноценной сенсацией. Никаких меток над домом. Стая оборотней - в волчьем обличии, в полнолуние - в центре Лондона. Покусанные по ходу дела прохожие. Два растерзанных тела в хорошо охраняемом доме. Исчезнувший ребенок. Проводником для Фернира работал Марк. Он показывал заранее разведанную дорогу, накладывал на волков разиллюзионные, и конфундусы на встречных, взрезал защиту, вскрывал при помощи маггловских гранат заколдованные двери дома. Он же появился в кабинете Долохова в Ставке в пять часов утра - изрядно всклокоченный, в лохматом, отвратительно воняющем волчьем тулупе - Фернир заверил, что мага, надевшего специально подготовленную им одежду, не тронет ни один оборотень; Тони подозревал, что вожак попосту помочился на одеяние, пометив его, а, значит, и носителя, как свою собственность - смущенный и обескураженный. Марк шмыгнул разбитым носом, хотел было утереться рукавом, но вовремя отдернул... Содрал с себя спецодежду, и швырнул за дверь. Замялся. Тони, не ложившийся в эту ночь в ожидании новостей, молча протянул штурмовику стакан огневиски, остановил кровотечение простеньким заклинанием. - Что? - нетерпеливо спросил он. - Забрали ребенка с собой, - доложил Марк неохотно, - меня не подпустили. Заставили ждать снаружи убежища. Я все-таки пробрался внутрь, пока они трансформировались, взял его, стал уходить... Аппарировать прямо сюда не решился: ночь, эфир чистый. Место безлюдное - след бы остался, сами понимаете. Луна зашла - догнали. Помяли не сильно, но, шеф, их шестеро было все-таки. Потребовали, чтобы я отправлялся за вами. Фернир сказал - разговор есть. Сказал, вы знаете где. Местечко на случай форс-мажора у Тони с Сивым дейстительно было оговорено. И было договорено, что там встречаться только один на один. - Ладно, понял, - Долохов поднялся, сменил мантию на маггловскую рубашку, разгрузочный жилет сверху, накинул легкий плащ на плечи. Заходил по комнате, подбирая экипировку посерьезнее. - Скрытное сопровождение? - негромко предложил Флинт. - Нет, - отрезал Долохов. Окончательная потеря доверия оборотней ему никак не светила. - Связь хотя бы? - Там защита, - бросил Тони, перебирая стеклянные шарики с заклятиями, маггловские металлические гранаты, сосредоточенно проверяя маггловскую Беретту и перезаряжая магазин специальными - трансформацией занимался Клод, когда-то увлекавшийся алхимией - патронами с серебряными пулями. Знал ведь, что когда-нибудь может пригодиться. Решил все-таки уточнить кое-что и, коротким кивком приказав Марку выйти, раскрыл малфоевский медальон. Люц отозвался, слава Мерлину. В зеркальце розовело ухо, к которому Малфой, видимо, плотно прижал игрушку. - Люц, - коротко поинтересовался Долохов без приветствия, - твоя эта штука через любую защиту добивает? - Сейчас, - Люциус, видимо, перешел куда-то, где его не могли услышать, и негромко ответил, - В Азкабане такая работала. Не знаю, как в камерах, но на самом острове работала превосходно. - Тебя кто-нибудь видит? - поинтересовался Тони. - Нееет..., - протянул Малфой с усмешкой, а что, ты... - Аппарируй в Ставку, - Тони перебил его, - Можешь? - и поставил стрелки на двенадцать. Люциус появился почти мгновенно. В небрежно накинутой мантии, сонный и встревоженный. Увидев Долохова в боевой экипировке, и вовсе застыл. - Люц, я потом объясню. Ты наша связь, - Тони высунулся за дверь, приглашая Флинта войти, - Так, удивляться потом оба будете. Флинт, поднимай группу по тревоге, готовьтесь работать прикрытием. Люций, у меня стрелки будут так и стоять на полуночи. Услышишь вызов - голоса не подаешь, просто аппарируешь ребят на сигнал. Малфой побледнел, но только сосредоточено кивнул. - Флинт, соберешь своих ребят, найди Малфою что-нибудь серебряное на всякий случай, и объясни всем ситуацию. Долохов еще раз проверил, не забыл ли чего-то, и сжал в кулаке портключ. Фернир ждал. Черта с два один. Все шестеро, палочки наголо. Совсем маленький пацан что-то лепетал на руках у Брунгильды, единственной в отряде Сивого волчицы. Волосы детеныша непрерывно меняли цвет - нервничал, видимо. - Потолкуем, - Грейбек приблизился. Палочка в его руках мирно покачивалась, а вот четыре остальных смотрели с почтительного расстояния Тони прямо в грудь. Долохов встретил его взгляд, и повел плечом, отводя полу плаща. В живот Грейбека был нацелен многозарядный пистолет - оружие куда более быстрое, чем любое заклинание. - Потолкуем, - Тони стоял прямо, отмечая каждое движение вокруг себя, - что случилось, Сивый? С какой стати вы напали на моего парня? - Парню твоему мы ничего не сделали, - заявил Фернир, - Учитывая его недурную подготовку - на немалый риск пошли, чтобы отпустить целым. Долохов сдержанно кивнул. - Я забираю волчонка, - очень спокойно протянул оборотень сквозь желтые зубы, - Тони. Мы с тобой не первое десятилетие знакомы. Давай разойдемся миром. Там, где дело касается магического мира, я играю по вашим правилам, и твои пожелания я слушал, сам знаешь. И дальше слушать буду, если договоримся. Но это - наш ребенок. Он волк. Я его вожак, мы его стая. - Он не только волк, но и маг, - заметил Тони, - отпрыск одной из лучших магических семей. Один из двух оставшихся, и у Блэков больше нет женщин, способных рожать. Мы не можем отдать его так просто. По спине медленно полз холодный пот. Фернир всегда относился к Темному Лорду как к вожаку другой стаи - неизмеримо более многочисленной и могущественной, способной разговаривать с оборотнями с позиции силы, но все же стаи. Признает ли он право говорить от имени всех магов за Тони Долоховым, с которым десятки раз плечом к плечу мерз в засадах, гонял магглов, пил виски и распевал баллады, получал приказы, преклонял колено, чтобы поцеловать край плаща Повелителя... от этого зависело все. Глядя Ферниру прямо в глаза, Тони не спеша убрал пистолет в кобуру, расслабленно опустил руку. Вторая в кармане судорожно сжимала малфоевское зеркальце. Через несколько невыносимо долгих секунд, Фернир кивнул своим, и палочки опустились. - Тони, - сказал он уже совсем другим тоном, - две стаи претендуют на этого волчонка, твоя и моя. Твоя сильнее, не вопрос. Здесь и сейчас сильнее мы. Так, чем драку затевать, ты скажи мне честно, ты сам-то как думаешь, ему где будет лучше? У Малфоев твоих, у родственничков? А они его в клетку не запрут, часом? Долохов молчал. - Или он тебе за чем-то нужен? Тогда объясни, - потребовал Фернир, - договоримся, может. Брунгильда заворчала недовольно, но старый оборотень одним взглядом заставил ее заткнуться. Это уже была серьезная уступка. Беда была в том, что информация, которой требовал Фернир, стоила куда дороже проваленной операции. Дороже даже, чем дружба с оборотнями. Но отступать совсем было сейчас неправильно. Нужно было торговаться. - Я уже сказал, - твердо заявил Тони, - он не только ваш, но и наш. Хорошо, Сивый, - он поднял руку ладонью вперед, - Я согласен. Волчонку лучше расти с волками. Но волшебнику нужна связь со своей магией. Он вон уже сейчас всеми цветами сияет, полюбуйся. Ты сам с ним замучаешься, когда в возраст входить начнет. Себя помнишь? Как ты своей стихийной магией весь лес доставал, рассказывал же? Давай так. Я оставлю его вам, а ты поклянешься, что, если мальчишка получит сову из Школы, ты отпустишь его в Хогвартс, когда ему стукнет одиннадцать. Фернир щурил желтые глаза, размышляя. - Неграмотный. Города не видавший. Шутишь, Тони. - Твои проблемы, - пожал плечами Долохов, - Ваш ребенок идет в школу, вам решать, как его готовить. Захотите - позволите общаться с кем-нибудь в городе. Родственники, там, друзья родителей, твое дело. И потом, если наша возьмет, он у вас не один такой будет, и далеко не первый. Как только ограничения побоку, так все ваши, в ком есть магия, будут сов получать из Хога. На автомате просто. Ты этих сов что, жрать собираешься? Так рано или поздно родители взбунтуются, за своих-то волчат. Вы ж чадолюбивые, хуже нас. Фернир покосился на своих. После сорока лет фернировских художеств с целенаправленной "инициацией" детей магов, стихийную магию в детстве проявлял чуть ли не каждый второй волчонок. Молодые его, все четверо, палочками учились владеть уже в учебке у Лорда, а до этого настрадались от своих способностей в лесу по полной. Волк сплюнул под ноги и протянул жесткую ладонь. - По рукам. Нерушимых клятв оборотни не знали. Обещание, данное вожаком перед членами стаи другому вожаку, становилось для всей стаи законом. Даже если оба погибнут. Тони пожал протянутую руку. - Договорились, значит. Союз и дружба. Фернир приобнял Долохова за плечо, отводя в сторону. Неуклюже наложил заглушающие чары. - Слушай, - сказал он негромко, - Мы тогда назад в Ставку, а Брунгильда в лес. Отнесет волчонка, приведет десятка полтора с собой - не помешают? Из тех, кто уже обстрелянный, и несколько новичков. В бой рвутся, почуяли, что ваша берет. Своим можешь сказать, что я тебе за мальчишку роту подкрепления отвалил. А моих я заткну. - Заткнешь ты, как же, - усмехнулся Тони, - вся стая знать будет. - Да они с вашими не очень-то..., - поморщился Фернир. - Нет уж, друг дорогой. Спасибо за понимание. Ты следи за своими, а своих я сам построю, - Долохов усмехнулся беспечно и азартно. Полтора десятка оборотней в текущей ситуации были даром небес, - Лучше вот что. Просьба у меня к тебе. Больше ни на меня, ни на моих чтоб твои с палочками не перли. Я понимаю, вы крутые, но я же и испугаться мог ненароком. Смотри, что было бы. Тони раскрыл в кармане медальон, и почти сразу компактной массой в отдалении появился отряд Марка. Ребята молниеносно рассыпались по укрытиям, беря расслабившихся оборотней на прицел. Маггловский пулемет блеснул из-за пригорка, защитный купол Флинтов - семейная магия, связанная с кольцом - накрыл Антонина, но тот развеял его движением палочки и махнул рукой своим, мол, все в порядке. - Фернир, - дружески улыбаясь, поинтересовался Тони, - могу я тебя спросить по старому знакомству? Кто из твоих охламонов сожрал моего единственного контактера с дементорами? Так просто, из интереса. - Я разрешил, - не стал отпираться Грейбек, - извини, наболело у ребят. - Не проблема, - Тони отмахнулся, - а сожрал-то кто? - Брунгильда, - уронил Сивый. Долохов подошел к волчице, статной, с него ростом, коренастой и угрюмой. Посмотрел в лицо. Сделал "козу" ребенку на ее руках. - Кого потеряла от Амбридж? - поинтересовался. - Двойню, - мрачно уронила волчица, - поймали с выводком в неположенном месте. По вашим законам - волчат убили, меня... новых не будет, в общем. Тони сочувственно покивал. - Ты из леса не возвращайся, - заявил он мирно, все тем же сочувственным тоном, - Своевольных хищников мне здесь не надо. Мстить хочешь - твое право. Только сама. Свистнул, подзывая своих. - Уходим, - крикнул он, не прибегая к сонорусу. Вдруг захотелось рявкнуть, скинуть напряжение. Долохов хлопнул по плечу Фернира, улыбнулся ему, и тихо сказал. - Спасибо, Сивый. - За что? - удивился оборотень. - За то, что миром решили. Все, увидимся в Ставке. И пошел вразвалочку к своим, напряженным, удивленным мирным исходом. Флинт оказался рядом первый. - А мелкий? - спросил он командира. - А маленького оборотня, - Тони улыбнулся, - я отдал стае. И Брунгильду выгнал. За Амбридж. А через недельку нам пополнение придет – штук пятнадцать волков. Готовься обучать, Марк. Флинт уставился на него в изумлении. Долохов насмешливо прищурился. Адреналин отпускал медленно, хотелось выкинуть что-нибудь буйное и бесшабашное, как в молодости. Он перевел взгляд, и увидел, что Люциус смотрит на него с откровенной улыбкой. - Прекрасная комбинация, командир, - заметил тот подчеркнуто светским тоном, - просто блестящая. Они теперь драться будут за право служитьу нас. Тони хмыкнул, и попросил: - Слушай, я координат не знаю, по чужому портключу шел. Аппарируй меня. - Не политик, значит, - еле слышно прошептал Малфой, беря Тони под локоть для аппарации. - Не политик, - оказавшись в Замке, Долохов запечатал дверь кабинета и тоже осклабился, - Проиграл твоего родственника волкам. Вчистую. Целитель наш будет в ярости. В какой-то момент Долохову показалось, что Люциус сейчас просто, без всяких штучек, обнимет его и облегченно выдохнет - такое странное дежавю, так когда-то бросался к нему после рискованного дела Игорь... Но тот лишь шагнул еще ближе, скользнул рукой вниз по плечу, не то лаская, не то просто проверяя - он ли. - Ты не политик..., - Люц приблизил губы к его лицу, и Тони с удивлением заметил, как тот возбужден, - Ты... Слушай... Сейчас же. Здесь. Долохов смутился, чего с ним давно уже не случалось. - Люц... я..., - он замялся, - я мокрый весь, как клобкопух под метлой, и вообще шальной слегка... С Люциусом ему все время казалось, что стоило бы лишний раз воспользоваться очищающим заклятием, пригладить непослушные пряди, умерить размах жестов... Но того, кажется, ничто не смущало. Сейчас, по крайней мере. Люциус расстегивал незнакомые маггловские причиндалы, с непривычки путаясь ремнях и застежках, ломая ногти. - Вот и хорошо, что шальной, - тихим, чуть охрипшим вдруг голосом проговорил он, - именно так... сейчас... давай же, Тони. И Долохов просто пошел за этим зовущим голосом. За пальцами, которым боялся помочь, чтобы не придавить собственной жесткой, неверной от сходящего адреналина рукой, между маггловских железяк и магического стекла. За мутноватым от желания взглядом. Просто стал делать то, что тому хотелось, не размышляя и не сомневаясь. И уже потом, цепляясь за стену, выгибаясь, откидывая голову к любовнику на плечо, кончая, Люц снова выдыхал раз за разом. - Давай... давай же, Тони...
Отправлено: 26.11.07 19:35. Заголовок: Сова от Кингсли приш..
Сова от Кингсли пришла на следующий вечер. Спланировала на плечо Малфою - тот, как знал заранее, не просто остался в эту ночь до утра, а и весь день провел у них, обсуждая дела сопротивления с Клодом и Руди. Прикидывая пропагандистский эффект акции, согласовывая действия. Люциус невозмутимо развернул свиток - как будто тот факт, что сова, несущая послание с министерским клеймом, прошла сквозь защиты мятежного лагеря, был целиком в порядке вещей. Прочел. Задумался. - Тони, - произнес он размеренно, а значит - до такой степени Долохов уже знал своего любовника - крайне встревоженно, - Тони, министр пишет мне, что хочет видеть тебя. Сейчас. Одного. Лично. Я бы не ходил. - Черномазый Кингсли? - уточнил Антонин, - Что же, аврор как аврор. И где? Как сова прошла через заграждение, с какой стати министр считал, что письмо, адресованное Малфою, дойдет до лидера сопротивления, и прочие вопросы - можно было задать потом. - Тони, ты помнишь, что когда в оборотни тебе назначили встречу наедине, их пришло туда шестеро? - нервно заметил Люц. - Помню. И все замечательно закончилось, - Замечательнее, чем можно сказать при людях. Тони вдруг нахмурился и собрался; что-то ему подсказывало, что идти придется; как будто снова пришла пора платить судьбе за свои удачи, - Куда зовет-то? Не в Министерство? Люциус, вздохнув, кинул ему монетку. Портключ. - Не знаю. Через десять минут. Лучше отложи. Мало времени, чтобы приготовиться. Разумно. С другой стороны... Тони усмехнулся. Посмотрел на Люца - Мерлин, как же он хотел увидеть такой взгляд на лице своего сдержанного любовника. Хоть когда-нибудь. Авантюра уже себя окупила. - Люц, мы готовимся точно как с оборотнями. Марка поднимай, введи в курс, дальше он главный. Руди - ты в запасное укрытие на всякий случай. Сжал портключ. Перенесся. Огляделся. Чистое поле, не камера, уже хорошо. Черномазый уже шел навстречу, протягивая руку. Действительно один, по крайней мере на первый взгляд. Тони повел глазом, привычно оценивая противника. На голову выше и на десяток фунтов тяжелее. Лет на тридцать моложе, а, значит, надо думать, быстрее. Однако же, ветер в голове еще не улегся. Держаться настороже - и ничего. Срастется. - Сэр Антонин, - Кингсли подошел вплотную, поприветствовал. Тони мотнул растрепанной головой. - Мистер. - Это несложно вернуть. Долохов осклабился. Министр недурно подготовился к встрече. - Введете ради меня войска в Москву? Кингсли рассмеялся. - Ну, для того, чтобы узаконить мое королевское происхождение, пришлось бы вообще закрыть Америку. Долохов расхохотался тоже. - Неважно, - сказал он, - Просто Тони. Зачем звали, министр? - Кинг, - тот кивнул, представляясь, - понятия не имею, как в этой странной стране мое скромное имя превратилось в фамилию и кличку одновременно. Тони наблюдал. - Послушайте, Долохов, - министр повертел в руках палочку, и снова упрятал в чехол, - Вот что. Вам не страшно, куда мы с вами тащим людей? И ваших, и моих? - За своих меньше, - заметил Тони, - им особо нечего терять. - Я знаю, что у вас в лагере дети, - протянул негр, - Не возражайте, я знаю, что мы виноваты. Я недосмотрел. Но сейчас эти мальчики на вашей ответственности. Что вы в состоянии сделать для них? Обучить военной магии и рукопашному бою? - У вас тоже дети, - буркнул Долохов, - в каждом доме. Не надо меня пугать. Есть предложения? - Я не пугаю, - Кингсли Шаклблот отвернулся, доверчиво подставляя спину, - я... я хотел бы предложить. Вы ведь понимаете. что еще немного, и бойню уже никто не остановит? - Пожалуй. Ваши служащие об этом позаботятся, - Тони сказал то, что думал. - Именно, - задумчиво согласился министр, - Многим моим это выгодно, а многие ваши просто не видят альтернативы. - Я сам не вижу. Это тоже была правда. - Я предлагаю вам нулевой вариант, - бросил Кингсли, не оборачиваясь, - полная амнистия. Вашим и нашим. Я публично готов признать, что наши нуждаются в ней не меньше. Мы делали страшные вещи. И очень жесткие законы против тех, кто нарушит перемирие после определенной даты. Отдаленной даты, чтобы все успели осознать изменения. - Ваши суды, ваши вертухаи и ваши адвокаты, - хмыкнул Тони недоверчиво. - Суды присяжных, коммерческая адвокатура, частные тюрьмы, гражданский арест, - министр так и не повернул головы, - если не знаете, это значит, что каждый прохожий имеет право арестовать нарушителя закона. Учитывая подготовку ветеранов с обеих сторон... Я вырос в Соединенных Штатах. Выборных шерифов не обещаю, но реформу аврората... обсудим. Если вас устраивает основная идея. Долохов задумался. Кингсли обернулся, взглянул в глаза с надеждой. Именно с надеждой. Сыграть такое трудно. Он был бойцом, Кингсли. Тугие мускулы под темной кожей, внимательные глаза, отмеренные движения. Вера в силу и знание ее границ. Кажется, это решило дело. Бойцов Тони понимал. Бойцам он верил. - Звучит приемлемо, - сдержанно согласился он, - Я должен обсудить со своими людьми. Лорд... За Лорда, зная то, что знал, можно было вписаться и одному, или с парой верных людей. Вывести предварительно из-под огня штатских, детей и баб... Остановить бойню, с неизбежностью которой уже смирился... Это были его люди. Их дети и женщины. И... Люц. Люц, да, тоже. Один из многих, не более. Хорошая сделка. Честная сделка. - Вы ничего не должны, - Шеклблот подошел ближе, протянул свиток пергамента, - Если вас устроит вот это, вас, лично, Антонин, то я в одностороннем порядке объявлю этот указ. Кто не согласен - просто окажется вне соглашения. Вне закона, как и сейчас. В сущности, для них ничего не изменится. Долохов присел на камень сбоку. Трижды перечел воззвание. Сунул в карман. - Я все же хочу дать это прочесть своим умникам, - недоверчиво буркнул он, - вы ведь это не один писали? - Не один, - кивнул Кингсли, - Но решение принимал самостоятельно. Только дай такой вопрос на откуп интеллектуалам, на обсуждение и года не хватит. Верно, не поспоришь. - Я дам ответ завтра, - заверил Тони, - терпели нас полгода, потерпите еще денек. Взмахнул палочкой, не дожидаясь ответа, и аппарировал прочь. Уже зная, собственно, что скажет "да".
Долохов вывалился из воздуха в прихожей Гойл-Тауэра. Дежурный - Монтегю - шагнул навстречу, и тут же убрал палочку, узнав своего. Вытянулся без особого лоска, так, обозначил только приветсвие по форме. - Дик, - Тони бессознательно провел рукой по волосам, соображая,- значит так, совещание через полчаса, где всегда. Обычный состав плюс Трэверс и Чарити, минус Фернир. Где Руди, знает Флинт. Дальше. Руди скажешь, что нужен юрист. Поближе к политике и из сочувствующих, чтобы можно было сюда позвать. Пусть подумает, кого может предложить..., - Тони хотел добавить что-то еще, но в этот момент по лестнице вихрем слетел Люциус Малфой, и вцепился в него. Не обнял - просто, с расстояния шага, до белизны в костяшках пальцев сжал жесткую ткань мантии на его плечах обеими руками, и устремил совершенно сумасшедший взгляд прямо в глаза. Люц вглядывался так, как будто был легилементом, ломающим сопротивление противника. Кто-то уже спускался по лестнице следом, в прихожей появились еще какие-то люди, а он не произносил ни слова, как онемел. - В чем дело, Люциус? - Тони прервал становившееся уже невозможным молчание, - что-то не... - Мы пришли к выводу, что это ловушка, - Люц разлепил судорожно сжатые губы, перебивая, - Руди, да и я, когда перечитал внимательнее. Ты не подавал знака. Лестранж и Флинт настаивали, что без зова аппарировать нельзя. Лестранж наблюдал эту сцену с насмешливым выражением на лице, небрежно свесившись с галереи. Ладно, Лестранж - это позже. - Правильно делали. Идемте, мистер Малфой, - Долохов накрыл сжатый кулак Люциуса ладонью, отрывая от сукна, и крепко взял блондина под руку, - нам нужно кое-что обсудить еще до начала совещания. Уводя Люциуса прочь из людного места, Тони все же не удержался - поднял голову и гаркнул в сторону Руди: - Почему не в укрытии, Лестранж? Храбрый очень, или покомандовать захотелось вместо покойничка? Вот так, прямо при подчиненных. Пусть знает. Оказавшись наедине, Долохов сунул любовнику в руку стакан с коньяком. Люц вцепился в стакан так же судорожно, как только что - в Тони. Антонин взял длиннопалую кисть Малфоя в свои... придержал между ладонями, согревая. - Что, Люци?- тихо спросил он, заглядывая в глаза. - Ты...,- Малфой выпил спиртное одним глотком и дохнул Долохову в лицо терпким коньячным ароматом, - Ты полез на рожон, даже не прочитав письма. Наобум к мантикорам в пасть. Ты мог не вернуться. - Да я всю жизнь каждый день, считай, могу не вернуться, подумаешь, новость тоже, - Тони не знал, что сказать. Это было так... неожиданно. Так непохоже на Люца, и так неправдоподобно похоже на очень глубоко похороненные надежды; надежды, которые он запрещал себе. - Подонок, - из совершенно белых губ Люциуса вдруг вырвался поток ругательств, почти без выражения, негромко, - ебаный авантюрист, хренов адреналиновый наркоман, дементорами недоеденный отморозок, какого боггарта... Тони рывком привлек его к себе. Провел ладонью вдоль позвоночника, сильно прижимая. - Я тоже очень тебя люблю, Люци, - проговорил он в слегка растрепанные светлые волосы, - ты слышишь, Люци? Слышишь меня? Слышишь? Малфой отстранился, шагнул назад. - Кто здесь говорит о любви? - спросил он своим обычным надменным тоном. - Я, - Тони успокаивающе похлопал его по руке, - только я. Ты говоришь, что я хренов наркоман и отморозок. А я в ответ падаю к твоим ногам и признаюсь в неизлечимой страсти. - Шутишь, - глаза Люциуса угрожающе сощурились. - Серьезен как слон, - Долохов снова подошел вплотную. Опустил руки на плечи любовника. Приблизил глаза к глазам, - Я люблю тебя, - проговорил он внятно, - и мне глубоко по хрен, какими словами ты называешь то, что чувствуешь ко мне. Если словом "любовь" у тебя называется тот цирк малолетних мазохистов, который вы всю жизнь разыгрываете со Снейпом на глазах у изумленной публики, то придумай для меня другое. Люциус резко выдохнул. - Все-таки, ты сумасшедший, - он улыбнулся. Странно как-то улыбнулся, почти что неуверенно. Тони смущенно кивнул. - Есть немного. Всегда было. Тебе это мешает? Вместо ответа гибкие пальцы медленно вплелись в его волосы.Дыхание, пахнущее коньяком, и чем-то еще специальным, чем пах только Люц, коснулось губ. Долохов вдруг почувствовал, что у него подкашиваются ноги. - Я тебя..., - выдохнул Люц еле слышно, - нет, не так. Я с тобой... весь. С всеми я какими-то частями, а с тобой весь, до конца, целиком. Просто потому, что ты слишком большой охламон, чтобы перед тобой еще и напрягаться. Если ты... если ты посмеешь умереть. Если ты только посмеешь, блядь... Не знаю, смогу ли я еще раз почувствовать эту... целостность. Не знаю и... не хотел бы узнать. Тони вдыхал эти сбивчивые речи. Реально - дышал ими. Воздухом, идущим из порозовевших наконец-то губ Малфоя, и всеми смыслами произносимого. Звуком голоса. Запахом коньяка. Остротой присутствия. - Люци..., - в дверь стучали, пора было идти, - ты лучшее, что... Лучшее, что со мной случилось за боггарты лысые знают сколько лет. За все время, может. Люц, ты соображать сейчас в состоянии? Нам надо выдвигаться, там ребята собрались уже, - вопреки сказанному, он все не снимал рук с малфоевских плеч, все вдыхал... - Да... могу, разумеется,- Люц тоже не трогался с места, только голос стал чуть более будничным. Долохов зажмурился. - Слышу, сейчас иду, - рявкнул он назойливым голосам у двери. А потом - как будто кто-то действовал за него - вынул из кармана медальон, и наложил дополнительное заклятие. Древнее, семейное. - Что это? - поинтересовался Люциус. - Это... если со мной что-нибудь случится, ты узнаешь, вот что. Понимаешь? Пока твоя штука молчит, я жив и нормально со мной все. Чтобы ты больше не... в общем, не обзывал меня всеми этими словами понапрасну. Все, Люц, пошли, мой дорогой. Тони разблокировал дверь и шагнул за порог, стараясь больше не смотреть на Малфоя.
Отправлено: 26.11.07 19:42. Заголовок: Разговор на совещани..
Разговор на совещании был непростым. Встали на уши двое. Руди, как нетрудно было предположить. И, совершенно неожиданно - Чарити. - Ты положил десяток мальчишек, радость моя, - непочтительно заявила она, уперев руки в бока, - и это только наших, здешних, а за периметром куда больше легло. И ты надеешься, что семьи не станут мстить. А по-моему, так они просто будут охотиться не только за Кингсли с Поттером, но и за тобой заодно и за всей нашей верхушкой. За всех, кто их сдал. - Ну, пусть охотятся, - Долохов хмыкнул мрачно, - привыкать, что ли? - Мы не можем остановить всех, - еле слышно прошипел Мальсибер; его связки так и не восстановились толком, - но мы можем дать каждому шанс. Я думаю, что это честная сделка. Руди вскочил. - Ты хочешь оставить в живых их всех, Долохов? Ту тварь, которая убила Беллу? И Поттера? Предателя Слизнорта? Тони покосился насмешливо. - А они готовы оставить в живых нас. И тех, кто вырезал их семьи, и тех, кто взрывал аврораты, и тех, кто, обдолбавшись в жопу, Руди, пытал их, просто так, для развлечения. По-моему, так баш на баш получается. Сам же говорил, что пора идти на переговоры. Вот они тебе - переговоры в полный рост. - Ты..., - Лестранж выразительно глянул на Люца, - ты сильно изменился, Антонин. Или что-то изменилось в твоей жизни. Появились другие интересы, помимо службы делу? - Ответственность, Руди, - в тон ответил Долохов, - знаешь, такая штука. Когда у тебя на руках тыща человек народу, бабы, дети неразумные, цивилы в ассортименте... начинаешь мыслить немного иначе, чем в боевке. Твой мелкий, вон, ко мне уже три раза проситься в штурмовики приходил. Возьмите, дяденька, вы же знали папу, маму, дядю, тетю, мстить хочу - не могу. Взять, как думаешь? Пятнадцать лет пацану, Малфой молодой вон в эти годы уже на Дамби вовсю охотился. А через год на Первой Базе у Флинта наравне с большими... Хочешь? Рудольф побледнел. То, что его племянник уже два месяца кругами ходил вокруг казарм штурмовиков, казалось ему безобидной придурью ребенка. - Остыньте, молодые люди, - скрипучий голос Вилли Трэверса врезался в дискуссию, как нож, заставив всех умолкнуть, - Никто не запрещает тебе продолжать борьбу на свой страх и риск, Рудольф. Но нам представился шанс вернуть старым семьям их права. Может быть не все и не в одночасье, но нашим открывается доступ ко всем рычагам. В политику, в министерство, в аврорат. Независимые суды, молодые люди, означают, что в страну неизбежно вернется политика. Ты уже забыл, что это такое, Рудольф? А когда-то знал лучше многих. Это возможность отстаивать свои права открыто и легально. Это реальная возможность выиграть страну. Долохов побарабанил пальцами по столу. - Флинт, ты что думаешь? - спросил он самого молодого участника совещания, как всегда задумчиво подпиравшего стенку. - Так что, выходит, что мы победили, что ли? - вопросом на вопрос ответил Флинт. Он, кажется, был больше всех растерян. Ошеломлен даже. - Победили? Мы собираемся попросту сдаться на милость победителя, - Руди вскочил, заходил по комнате кругами, - как только мы выйдем из укрытия, мы, каждый в отдельности, целиком в их власти. И Кингсли, я полагаю, это понимает. Мы сложим оружие, а аврорат... - Рудольф совершенно прав, - вдруг подал голос молчавший до сих пор Малфой, - Аврорат нереформируем. За годы войны он превратился в точно такую же вооруженную банду, как наша, простите мне такое выражение, господа штурмовики. Только куда менее управляемую, в силу размера и наличия легальной защиты. Следует требовать полного роспуска аврората. Пускай Кингсли формирует новые структуры. - Кингсли? - Лестранж снова взвился. - Я немного знаком с министром, - невозмутимо парировал Малфой, - он не мститель и не фанатик, обычный кадровый офицер. Очень уравновешенный и договороспособный. Он вполне может сформировать дееспособную силовую структуру при должном общественном контроле. Ему только нужен повод, чтобы распустить нынешний неуправляемый гадюшник. Этот повод я предлагаю ему предоставить. Пусть сделает это под нашим давлением. Те, кто захочет вернуться к мирной жизни, сложат оружие. Те, кто не захочет - пойдут служить Британии. Единой магической Британии, дорогой кузен Руди, если это понятие еще хоть что-то для тебя значит. Это будет лучшей гарантией для, как вы здесь любите выражаться, - Малфой повел глазом в сторону Долохова и тонко улыбнулся, - цивилов. - Надо понимать, все остальные пункты соглашения тебя устраивают? - поинтересовался Долохов. - Как отправная точка для переговоров - вполне, - пожал плечами Люциус, - Я показал бы этот текст юристам, само собой, и начал бы процесс согласования формулировок. Конечно, существует еще проблема конфискованного имущества... хотя, в сущности, ее можно и оставить открытой. В судах мы сможем выиграть больше, чем если сейчас договоримся об однозначной формуле. Так или иначе, понадобится много новых судей; все они должны хотя бы быть юристами, а большинство юристов закончили Слизерин. - Постой..., - Клод подозвал к себе пергамент с условиями, - Я не очень понимаю, как ты представляешь себе сам процесс. Что значит - сложить оружие? Просто вернуться по конфискованным домам и зажить, как будто последних сорока лет не было? А контролировать исполнение условий ты будешь как именно? - Ну, - Малфой улыбнулся, - для этого существует пресса. После цензуры последних лет журналистам только дай волю - они с цепи сорвутся. Каждый шаг правительства... Кстати, я надеюсь, все понимают, что готовиться к выборам нового министра нужно будет с первого же дня? Отпустив все поводки, Кингсли и года не продержится. Газеты его попросту съедят, будь он хоть сам Мерлин и Салазар в одном лице. - Верно мыслите, молодой человек, - деловито кивнул Трэверс, - ну, а много ли прессы сейчас у вас под рукой? Свою делать не думали? Хотя бы для того, чтобы все остальные медиа выглядели менее ангажированными, когда вы станете с ними работать по-настоящему? - Видите ли, Вильфред..., - Малфой пустился в подробное описание состояния британской прессы, полузадушенной военной цензурой. Долохов молча наблюдал. Люц переломил ход дискуссии одним легким небрежным движением. Теперь обсуждали уже подробности, юридические детали и политические ходы - то, в чем Тони никогда особо не разбирался. Зато Люциус был в своей стихии. Восхитительно спокойный и невероятно, до боли в сердце, чужой. Было странно подумать, что ты только что держал вот этого блестящего, уверенного в каждом своем движении политика, в руках и вдыхал его срывающийся нервный шопот.
Отправлено: 26.11.07 21:50. Заголовок: Pirra На здоровье. ..
Pirra На здоровье. Да, Кингсли один из немногих на гриффиндорской стороне, кто внушает симпатию. В нем нет праведной уверенности в том, что пребывание в "правильном" лагере дает право на все.
Если словом "любовь" у тебя называется тот цирк малолетних мазохистов, который вы всю жизнь разыгрываете со Снейпом на глазах у изумленной публики, то придумай для меня другое.
Браво!!!! И вообще спасибо. Кингсли неожиданно адекватный, Долохов вообще супер. А главное, он Ваш, личный, больше никто такого не писал)) По крайней мере, мне не попадалось. А еще мне нравится, что Ваше произведение не похоже на дамский роман и ведется не от одной эротической сцены к другой, а от события к событию... И мужчины Ваши-настоящие, а не переделанные девочки. (Я ни в коем случае не имею ничего против девочек ,но всему свое место). В общем, как всегда, читаю с удовольствием и жду проду. Но ведь и ждать долго не приходится!!
Nimfa Спасибо Вам огромное за отзыв. Кингсли я люблю - он еще себя покажет. Долохова просто обожаю. А мужчины еще покажут себя мужчинами. В том числе и в худшем смысле слова.
Отправлено: 27.11.07 08:45. Заголовок: Когда все расходилис..
Когда все расходились, Долохов хотел было окликнуть Люца, но сдержался. Прикинул, кто как из ребят будет смотреться в мирной жизни. Получалось по-разному. В основном плохо получалось. А вот Люц... у Люца теперь все будет очень хорошо. Просто прекрасно все будет у Люца. Лучше всех. Тони до боли сжал кулак, и попробовал представить себя самого там, за Периметром. Даже не с Люцем - просто в той новой жизни, которая начиналась теперь для всех. Воображение отказывало. Вспоминалось... ерунда какая-то вспоминалась. Отцовское кресло-качалка... Вечно ломавшийся камин в захламленной квартире в Уайтчепелле - мать так никогда и не научилась толком вести дом. Разговоры о неотесанном начальстве на службе, о политике и делах прихода, чай, сухие бисквиты, небрежно брошенные корешком кверху книжки, звуки музыки из колдорадио, вечно включенного на канал оперной классики... Слишком мало для связной картинки, и совершенно непонятно, куда там приклеить того, кем он был сейчас - лохматого стареющего штурмовика, виртуозно владеющего всеми видами боевых заклятий, умеющего в ноль секунд сколотить из сборной солянки случайных людей полноценную боевую единицу, и не боящегося ни тюрьмы, ни авады, ни боггарта, ни насмешки. Об этом будет время подумать позже - сказал себе Тони. Или вообще не о чем там думать. Дойдет до дела - все выяснится само. С этой мыслью Тони вышел наружу и, засунув руки в карманы, зашагал к тренировочному полигону. Люциус, разумеется, уже аппарировал в Лондон - дел там намечалось немеренно. Руди, вероятно, глушил досаду наркотой - водилось за ним такое. Трэверс с Клодом готовили проект текста для отправки Кингсли. Срок был до завтра, и все были при деле - все, кроме самого Тони. Долохову, правда, оставался Фернир. Но не сейчас, позже к вечеру, когда из Лондона придет сова от Люца и утрясутся окончательные детали. Пока можно было маяться дурью – просто бродить и думать. Просто…
Отправлено: 27.11.07 08:50. Заголовок: Вот, собственно, и в..
Вот, собственно, и все. Кутаясь в плотный плащ, и чуть ежась на весеннем ветру, Тони в последний раз обходил территорию Лагеря. Территорию, которой предстояло теперь снова стать парком Гойл-Тауэра. Настанет лето, эльфы подстригут обломанные ветки деревьев, посыплют дорожки песком, отмоют издевательские граффити с благородных стен древнего дома. Тренировочные макеты на полигоне, который снова станет квиддичной площадкой, Тони испепелит сам перед уходом. Оборотни уже снялись с места - там, где они обосновались раньше, вся поляна похожа на одну большую свалку. Сняты палатки, а временные, на скорую руку сбитые деревянные постройки еще стоят - до их разборки у юного хозяина замка дойдут руки нескоро, ведь осенью он, скорее всего, вернется в школу - с опозданием на два года заканчивать седьмой курс. Кто-то из ребят, кому некуда идти, еще гостит у Грега и Берты, так что Долохов не то, чтобы прямо так уж чувствовал себя капитаном, покидающим корабль последним. Он просто бродил кругами по парку, якобы выглядывая, не забыто ли что важное, а может быть, просто оттягивая момент отбытия. Для большинства ребят война - если считать прямо от возрождения Лорда - длилась неполных четыре года. Для Долохова война растянулась на всю жизнь, и эта жизнь сейчас заканчивалась. Люц, невзирая на занятость, то и дело срывался к нему в Гойл-тауэр. Они пили вино, обсуждали текущую ситуацию, неизменно оказывались в постели, и после - говорили, говорили, говорили. Иногда до утра. Обо всем на свете. Целовались. Не стеснялись ничего. Как будто пытались наговориться впрок. Как будто оба понимали - да и правда ведь понимали - что время уходит. Долохов несколько раз показался в Лондоне. Посветился, по требованию Кингсли, на колдовиденьи, сказал какие-то не свои, заранее придуманные Люцем и Клодом слова о примирении и новом единстве. Насмешливо улыбаясь, принял из рук министра личную амнистию под прицелами колдокамер, и поднял свернутый пергамент вверх победным жестом, как будто это было не высочайшее прощение его собственных грехов и преступлений, а акт о капитуляции противника. Собственно, так оно и было. Заключенные возвращались домой, слизеринские дети - в школу, его боевики - к тому, что осталось от их разоренных домов и поредевших семей. Представители старых родов заново занимали по праву принадлежащие им места на скамьях Уизенгамота. Азкабана не существовало. Аврорат был распущен, и Кингсли честно, как договаривались, сквозь тончайшее ситечко отсеивал каждого, кто имел в прошлом хоть какое-то отношение к коррумпированному гадюшнику Крауча-Скримжера. Да и попробовал бы тот мухлевать. Костяк новой полиции составили ветераны. С обеих сторон, вперемешку. Он, Тони Долохов был победителем. У него получилось. Он был совершенно один, совершенно непригоден к мирной жизни, и нахрен низачем не нужен больше этому миру. Он перестал держать у себя в комнате коньяк и огневиски. Превентивно, на всякий случай. Сегодня ему предстояло отправиться в Лондон не по делам прекратившего свое существование Сопротивления, а просто - самому по себе, и как-то начать жить заново. Родительского наследства, когда-то давным-давно небрежно закинутого в Грингготс - на что боевику и подпольщику личные деньги? - должно было хватить на какое-то время. Люц предлагал какие-то синекуры в своих, липовых, надо думать, процентов на девяносто, фондах помощи ветеранам, Клод тоже лепетал что-то в этом роде, но Долохов, не раздумывая послал обоих нахуй. Хотел сохранить свободу рук, да и не представлял себя в цивильном мире до такой степени, что не готов был брать на себя даже минимальную ответственность. Сначала оглядеться. Конечно, Тони теперь был очень известен. Некоторые обожали его не хуже, чем Темного Лорда, некоторые столь же страстно ненавидели, газеты печатали небылицы из его жизни, репортеры, стоило высунуть нос в город, требовали его мнений по самым невозможным вопросам. Проблема была в том, что Долохов совершенно не знал, что делать с такого рода известностью. Люц - тот знал все лабиринты деловой и политической жизни досконально, но позволить Люцу руководить собой в полностью незнакомой обстановке Тони так и не смог. Нянек ему не требовалось. Долохов вдохнул еще раз легкий весенний лесной воздух, бросил последний взгляд на Лагерь и аппарировал к Грингготсу. Суета в Косом переулке закрутила его. Он ходил здесь ночью, в маскировочной мантии, сливавшейся с тьмой, ходил днем, под обороткой, остро отмечая каждое движение за напряженной спиной, подавая незаметные знаки напарникам, выслеживая объект. Сопровождал кого-либо из фининсистов Лорда - Гойла или того же Малфоя - в банк, когда снимались достаточно крупные суммы, заслуживающие таких предосторожностей. Просто идти по улице, не думая том, что откуда-то сбоку в любой момент может вылететь ступефай или сразу авада, было непривычно. Долохов кого-то толкнул, взбежал по ступеням, сунулся в банк. Его узнали. Гоблины низко кланялись. Кто-то шарахнулся прочь, кто-то зашипел за спиной, кто-то подошел пожать руку. Лысый гоблин быстро повел его по закоулкам банка - о комфорте известных клиентов здесь заботились. Явочных квартир Долохов за свой век организовал немеряно, так что со съемом жилья проблем не возникло. Он сам не осознал, что снял себе не комфортное жилье, а именно что типичную явочную квартиру - в максимально незаметном месте, с двумя выходами, хорошо просматриваемыми из окон, с большими кладовками и низкими потолками. Единственное внятное соображение было - большие и светлые окна, полупрозрачные занавески. Еще с Азкабана Тони втайне не любил темные и тесные помещения, хоть и скрывал вполне успешно эту легкую фобию от окружающих. Долохов увеличил багаж - пару сумок с разнообразным барахлом, которым обрастаешь за полгода где угодно, хоть в лесу, хоть в казарме. Отложил разборку назавтра, опустился в неудобное кресло, глотнул зелья - в сердце нехорошо тянуло. Вынул из кармана малфоевский медальон, подкинул несколько раз на руке и, не глядя, бросил в ящик стола. Ему нужно было время. Несколько дней Тони просто бродил по улицам. Наблюдал, присматривался, отвечал спокойно и насмешливо, когда с ним заговаривали. Заходил в не слишком презентабельные кабаки перекусить. Один раз навесил несильный ступефай репортеру с колдокамерой, пристроившемуся было пасти его, неумело скрываясь за спинами. А колдокамеру отбирать не стал, пусть его. Эффектная концовка лишь украсила репортаж в "Придире". Наутро Долохов купил газету и изрядно повеселился. Заодно и дал своим знать, что жив и в порядке, не помешает. На пятый день Тони поймал мстителя. Тощий рыжий поганец - не то, чтобы совсем уж без подготовки, так, доморощенный самоучка - довольно долго крался за ним в переулках, думая, что остался незамеченным. Долохов дождался авады, легко отклонился, обездвижил мальца и с удивлением присвистнул. Рожа была смутно знакомая. Безухий Уизли. Тони с усилием выкрутил палочку из сведенных пальцев рыжего юноши и аккуратно положил ее на мостовую - для авроров. Вернее, для этих новых - сил правопорядка. Укрылся в темной арке. Проследил, как ссыпались на место события четверо бравых молодцов в синих плащах - уничтожения детекторов запрещенной магии повстанцы у Кингсли так и не выторговали - как на палочку Уизли был наложен приори инкантатем, а сама она была аккуратно упакована в защитный пузырь для последующей идентификиции - и аппарировал, раньше, чем красавчики направились в его сторону. Веритасерум у Тони оставался с Лагеря - вполне достаточно на три десятка таких, как сопливый Уизли. Без труда выяснив, что "приговорен к смерти за многочисленные преступления" вторым изданием "Армии Дамблдора" под руководством - сюрприз, сюрприз - самого Гарри Поттера, Долохов оставил незадачливого киллера корчиться в путах, заткнул ему рот неприятным, но вполне безвредным заклятием, и задумался. Можно было, конечно, вручную, без колдовства, свернуть мальчишке шею и испепелить труп. Можно было - эта мысль была немного непривычной, но можно было вполне - попросту сдать аврорам. Шумный процесс над Гарри Поттером и его недоделанными боевиками стал бы приятным дополнением к происходящему празднику единения. Политики, по крайней мере, за него бы уцепились, точно. Но Тони не был политиком. Он был бойцом, и понимал то, чего не понимали они - сильному противнику надо давать сохранить лицо. Массовый процесс над героями так назваемых "светлых сил", на фоне массовой же амнистии людям Лорда, был бы плевком в лицо половине магической Британии, и Кингсли вполне мог похерить все договоренности, чтобы избежать последствий. Сам Долохов на его месте похерил бы точно. Была, впрочем, и еще одна возможность... - У тебя палочка своя была? - поинтересовался Долохов, частично снимая заклятие немоты, и пошевелил ногой крепко спеленутое тело на полу. Тело невнятно замычало, - Не своя, значит, - перевел мычание на человеческий язык Антонин, - подметная. Хорошо. Хоть этому вы научились. Ладно, парень. Резать тебя на кусочки я, пожалуй, вечером буду. Полежи пока, дойди. Он небрежно потянулся, пнул безухого под ребра, и незаметно ослабил заклинания. Осклабился, скорчил преотвратную рожу, какая, по его мнению, должна была максимально соответствовать понятиям мальчишки о проклятых Упивающихся садистах, и вышел. Трех часов, которые Тони провел, шатаясь по маггловскому Лондону и не пользуясь палочкой, вполне хватило Уизли, чтобы распутаться и сбежать. Теперь детишки Поттера знали его координаты. Долохов и не подумал перебазироваться, разумеется. Игра началась. Тони сразу почувствовал прилив сил. Для того, чтобы выйти на Реликвии, следовало разоружить Поттера. Официально. Не просто сломать его палочку, а сделать так, чтобы тот не мог купить новую. Долохов решил, что роль приманки вполне по нему. Все подробности о том, чем владел Поттер, знали четверо - он сам, разгадавший загадку Клод, Люциус и Марк. Флинта, налаживавшего самостоятельную жизнь с младшим Малфоем - тот, ко всеобщему удивлению, вдруг забросил "светскую" жизнь, и, при полной отцовской поддержке, рьяно занялся организацией какого-то невиданно новаторского журнала, совмещавшего маггловские медитехнологии с магическими - Флинта Тони пока решил понапрасну не дергать. О Люце не было и речи. Клод приводил глаз и связки в порядок в Мунго. Собственно, пока что Тони никто и не был нужен.
Отправлено: 27.11.07 09:04. Заголовок: Воодушевленные его к..
Воодушевленные его кажущейся беспечностью, сопляки устроили охоту. Слежку Долохов заметил почти сразу. Пару раз обездвижил шпиков, демонстрируя превосходство техники и опыта. Одному сломал через колено палочку. Другому - в кашу раздавил каблуком кисть правой руки. Один раз, аккуратно убедившись, что идет за ним не Поттер, ответил авадой на аваду. Спокойно дождался синебрюхих, как уже окрестили новых полицейских, с готовностью протянул палочку на предмет проверки. Чья авада была первой, вопросов не возникало - трупы непростительных не произносят. Чистая самозащита. Пара допросов в Департаменте правопорядка обернулись формальностью. Долохов отправил Кингсли сову, сообщая, что не намерен раздувать истории вокруг мстителя-одиночки. Мол, газетная шумиха лишь надоумит новых желающих. От Кингсли пришел ответ со сдержанной благодарностью. Своим Долохов ничего не сообщил - и Денис Криви тихо прошел по сводкам как пьяный агрессор, убитый потенциальной жертвой (имени не называлось) в процессе самозащиты. Кто-то из окружения Поттера попытался вякнуть, но что может быть более естественным, чем молодой, потерявший на войне несовершеннолетнего брата, ветеран войны, слетевший с катушек и бросающийся в пьяном виде на непонравившегося ему прохожего? Тони раззадоривал и злил охотников. Те зверели. Их было штук десять, вероятно, все были вчерашними школьниками, и похоже, что никого особо умного там у них не было. Долохов чувствовал, что его преследуют примитивно, в лоб, без всякой выдумки. На войне группа Поттера действовала куда изощреннее. Видимо, то, что говорили про грязнокровную Грейнджер, было правдой - мозги в той компании были у нее. Умненькая магглорожденная девочка на этот раз, как и положено умненькой девочке, явно была не у дел. Правильно. Месть - удел извращенцев или прекраснодушных идиотов. Они окружили Тони в сумерках в подворотне его собственного дома. Один - в лоб, двое по сторонам и еще один, думающий, что спрятался, но не позаботившийся о том, чтобы не отбрасывать тени. Долохов аппарировал за спину тому, затаившемуся - фирменная тактика лордовской штурмовой группы, аппарация на сверхкороткие расстояния - заслонился им, и из темного угла оглядел нападавших. Круглые очки Поттера поблескивали справа. - Может, один на один, Поттер? - предложил Долохов почти весело. Он рисковал. Что делать, если мальчишка согласится - учитывая, что убивать его было сейчас нельзя - было не совсем понятно. Разве что аппарировать прочь к мантикорам и начинать все сначала. Но расчет оправдался. Поттер был бойцом. Его не интересовало сделать красиво, его волновал только результат. Он сначала бросил экспеллиармус - Долохов заслонился, и пацан в его руках глухо застонал, ударенный заклятием - и только потом ответил. - Черта с два. Ты не заслужил дуэли, Долохов. Ты заслужил смерть, - бросил Поттер, уже начиная обходить его сбоку. Молодец. Тони все еще не отвечал на атаки. Его палочка была чиста. Уворачивался, аппарируя каждый раз в новую сторону, за спину одному из нападавших. Позволял палить в себя - опасных заклятий они пока не применяли, боясь задеть своего, пытались обездвижить или разоружить. Сжимал горло пленного, заставляя его стонать и дергаться, ловил его телом удары. - Хватит, - закричал Поттер наконец своим, - мы так убьем Рона. - Может и уже убили, - усмехнулся Тони, - Поттер, у нас ничья. Есть предложение. Твои аппарируют вон отсюда, я бросаю в сторону этот кусок дерьма, и мы деремся, как большие мальчики. Не устраивает - я сам сейчас аппарирую с твоим рыжим, и ищи его труп в Темзе. Поттер задумался и кивнул. Два недоноска, чуть потоптавшись, испарились. Долохов сделал, как обещал - с силой отшвырнул бесчувсвенное тело поттеровского дружка в сторону, и пошел по кругу, нацелив палочку на противника, мягкой и неровной походкой - так, чтобы было невозможно предсказать, куда он нырнет в следующий момент. Поттер вел себя грамотно - не спешил, выжидал момент. Давай же, малыш. Ты первый. Обязательно ты первый. Долохов аппарировал на пару метров вбок, заставив противника растеряться. - Экспеллиармус. Наконец-то. Долохов уклонился и поставил не слишком сильный щит. Поттер шмальнул какой-то оранжевой стрелой - вариация инсендио, Тони загасил ее потоком воды. Бесить такого противника было бесполезно - мальчишка был прирожденным фехтовальщиком, хладнокровным и неизменно внимательным. Нужно было просто убедить, что пустяковыми заклятиями тот не отделается. Долохов отбивал, перемещался, закрывался, и добился, наконец, своего - Поттер метнул аваду. Недурную такую и довольно быструю. Тони едва успел съебаться с линии удара - не прыгнул, а просто аппарировал прямо вперед, пропуская заряд между отправной и конечной точкой перемещения, оказался вплотную к противнику, выходившему из замаха, и левой рукой элементарно вырвал у того палочку. - А теперь слушай, Поттер, - чуть задыхаясь, сказал он, - У меня для тебя есть подарок. Если ты сам будешь молчать, я ни слова не скажу о том, что ты был не один. И об охоте, которую твои на меня устроили, тоже. - С какой стати? - обезоруженный мальчишка смотрел прямо, дерзко, и - вот смешно - немного обижено. - Не хочу большого политического процесса. Плохой прецедент, - осклабился Долохов, - сегодня твои, завтра мои бывшие на чем-нибудь таком попадутся. Думай, в общем. Так вам всем пожизненное как минимум за незаконную вооруженную организацию, а так - учитывая, что ты герой, а я гад - отделаешься сам легче и своих прикроешь. От такой неожиданной доброты бывшего Упивающегося Поттер опешил. - Ну так что? - Долохов, держа мальчишку на прицеле его собственной палочки, своей сделал движение, отправляя бесчувственного Уизли подальше, на соседнюю улицу. Четко проговорил координаты, чтобы Поттер слышал, куда, - Один за всех отвечать будешь? - Я вам не верю, - бросил Поттер. - Не верь, - согласился Долохов, - Проверь. Начни отпираться, что ты теряешь? Вранье в аврорате, по сравнению с непростиловкой - пенки, поверь опыту. А веритасерум им сейчас запретили. С неба уже пикировали на метлах синебрюхие. Одного Долохов даже узнал - Дик Монтегю. На подобную удачу он даже отдаленно не рассчитывал.
Отправлено: 27.11.07 14:34. Заголовок: http, в ваших фиках ..
http, в ваших фиках всегда интересно читать про хитросплетения политической жизни. У вас получается очень захватывающе! Про Люца и Тони я просто молчу и наслаждаюсь!
Отправлено: 28.11.07 01:14. Заголовок: М-да... Поттера с ко..
М-да... Поттера с командой и правда жалко, ибо какой у них выбор? Как ни в чем не бывало начать жить обычной мирной жизнью? Если бы это еще было реально. Жаль, что про Люца, кроме мимолетного упоминания, пока ни слова. Жду, что дальше будет.
- Шеф..., - выдохнул Дик, слезая с метлы, - что здесь... - Мстителя поймал, - заявил Долохов, кивая на захваченного мертвой хваткой очкарика, - напал из-за угла на меня, вот что. Я его обезоружил. Не исключаю, что пару незаконных приемов по старой привычке допустил в запарке, проверяйте. Вот это его, а вот моя. Он выпустил Поттера и спокойно отдал обе палочки - не своему бывшему бойцу, а его напарнику, мрачноватому, широкому в кости, незнакомому, явно воевавшему, и явно не без маггловской крови. Тот повертел оружие в руке, протянул было Дику, тот, похоже, был там старшим. Дик тревожно вгляделся Антонину в лицо, и тот на секунду прикрыл глаза - все в порядке, мол. - Лэнгли, - Монтегю спрятал руки за спину, - тут такое дело, это мой командир. Понимаешь? Так что давай лучше ты, чтобы не было потом... Угрюмый Лэнгли побагровел, и наложил приори инкантатем. Палочка Долохова выдала серию связывающих и защитных заклинаний, палочка Гарри первым же номером аваду. - Мистер Поттер, - мягко задал вопрос Лэнгли, - у кого в руках была эта палочка? - Э, стоп. Вы имеете право хранить молчание, мистер Поттер, - перебил его Дик, - я бы на вашем месте дождался адвоката. Долохов чуть не фыркнул вслух, наблюдая этот диалог. - У меня, - бросил Поттер, глядя исподлобья. - Вы были один? Поттер повел глазом в сторону Долохова, видимо, размышляя. - Один, один, - вмешался тот, - не такой уж слабый боец ваш мистер Поттер. Было бы тут таких двое, мне пришлось бы бить на поражение. - Один, - Поттер с вызовом вскинул голову, - Долохов заслужил... смерть. Он убил... много кого. Люпина. Он позволил оборотням украсть ребенка Ремуса. Вы что, не понимаете...? - Это наверняка послужит смягчающим обстоятельством на суде, мистер Поттер, - вмешался в разговор третий аврор, смуглый, с тонкими южными чертами, похожий на слизеринца, - Так же, как и ваши... заслуги. Лэнгли посмотрел на Дика в упор. - Ну что? Кто - куда? - Спросил он напряженно. - Давай ты с ребятами аппарируешь задержанного и оформишь бумаги, а я сниму показания с... потерпевшего, - предложил Дик. Это было хорошее предложение. Лэнгли кивнул. Поднявшись за Долоховым в его новую берлогу, Дик в первую очередь вытащил из кармана переговорное зеркальце. - Он здесь, мистер Малфой, - коротко сказал Монтегю, - живой, да. Все в порядке. Шеф Поттера взял. На аваде, представляете, да? Нет, ничего такого, сдал на руки наряду. Официально. Вроде чисто. Ребятам отбой дайте, хорошо? - Монтегю продиктовал координаты и отключился. - Мы вас четвертую неделю ищем, шеф, - сообщил он, - Мистер Малфой поднял всех по тревоге. Всю нашу группу, Флинта и остальных. Он утверждал, что вам грозит опасность. - А сову послать? Я не скрывался, вообще-то, - Долохов прислонился к стенке, чувствуя, как вся кровь, что была в его теле, бросается в голову. Медальон. Следящие чары, которые он наложил в тот день... в тот день, когда все переменилось, встало с ног на голову, или наоборот. Он так проникся мыслью, что у них с Люцем никакого будущего, да вообще у него самого нет никакого будущего, нет и быть не может, так погрузился в ощущение конца - конца всего сразу, не только романа с Малфоем - что совершенно забыл о собственном следящем заклятии. Сначала просто оставил игрушку в столе на несколько дней. Потом... потом ему даже не пришло в голову, что блистательному, занятому и уверенному мистеру Малфою с обложки "Пророка" может не хватать известий о стареющем отставном вояке. А потом он увлекся игрой, и старательно отгонял все посторонние мысли. А безделушка раскалялась у Люца в кармане каждый раз, когда за Тони шел очередной киллер. Во время схватки - так вообще могла и дырку прожечь. - Мистер Малфой считал, что за вами идет большая охота. Решили не рисковать, никакой магии. И никаких расспросов. Ходили по улицам. Ну, вы и забурились, однако. - Мистер Малфой..., - Долохов с трудом перевел дыхание, осознавая, что натворил, - Мистер Малфой не совсем верно оценил показания... одного артефакта. Как видишь, это всего лишь один идиот-мальчишка. Слушай, Дик, - он неверной рукой выдвинул ящик стола и достал медальон, - погоди. Он раскрыл медальон, дождался пока стекло прояснится, и выдавил: - Люций. Я идиот. Послушай меня... - Нет, это ты меня послушай, - голос Малфоя был абсолютно ледяным, - Я правильно понимаю, что ты жив, здоров, не применял непростительных, и только что сдал аврорату мистера Поттера, напавшего на тебя первым? - Верно, - Долохов кивнул, - Люций... - Как ты полагаешь, опасность для тебя миновала? Он был там главный? Еще нападения ожидаются? - Малфой задавал вопросы так, как будто разговаривал с совершенно незнакомым человеком, чьи дела его касались по чисто прагматическим соображениям. - Миновала. Не ожидаются. Я буду настаивать на том, что он вообще был один, и прошу тебя..., - Люциус снова перебил. - Не верю, но не смею нарушать твои планы, в чем бы они ни состояли. К тебе направляются от меня адвокат и журналист "Пророка". Пожалуйста, выполни мою просьбу: сначала поговори с юристом, потом с полицией, и только потом с репортером. Это нужно не только тебе, но и мне, и другим. Долохов молчал. - Я очень тебя прошу снова начать носить с собой медальон, Антонин, - не менее холодным тоном добавил Люциус, - свой я передаю мистеру Флинту. Если тебе снова будет грозить опасность, он, по крайней мере, сможет среагировать оперативнее меня, и оказать тебе поддержку. - Да не было там никакой особой..., - Долохов осекся, - Люций, послушай меня, наконец. - Я никогда не хочу тебя больше слышать, - отрезал Малфой. Зеркальце потемнело. Крыть было нечем. Все было правильно, собственно. Собственно, если бы он не сыграл такого идиота, было бы все то же самое, только медленно... слишком разные... все слишком разное. "Рубить хвост по частям" - всплыла в уме странная фраза. Лучше так, одним махом. Люц был еще милосерден с ним. Особенно в сравнении с тем, как, выходит, поступил с Люцем он сам.
Отправлено: 28.11.07 03:30. Заголовок: Два месяца до суда н..
Два месяца до суда над Поттером Долохов провел в какой-то странной прострации. Отмахивался от репортеров - что сочувствующих, желающих героических подробностей его бурной жизни, что враждебных, стремщихся поймать его на каком-нибудь кровожадном или смешном высказывании. Исправно являлся на допросы в полицию, где, не в пример старому аврорату, были с ним до крайности вежливы. Консультировался с адвокатом. Изредка видел кого-нибудь из своих. Машинально бродил по улицам, немного таскал железо в маггловском спортзале по соседству - попасться за маггловскими упражнениями под колдокамеры Долохову как-то не хотелось - покупал еду и огневиски, сидел вечерами у камина, глядя в огонь, от нечего делать читал газеты. Кингсли ухватился за возможность уничтожить Поттера с энтузиазмом - среди бывших сторонников Дамблдора ширилось возмущение тем фактом, что негодяи и военные преступники из свиты Темного Лорда свободно расхаживают по улицам. Кингсли уже вслух называли подкупленным предателем - на самом деле, как знал Тони от Клода, тот был совершенно бескорыстен; другое дело, что многие из его окружения уже вовсю включились во взаимовыгодные отношения с возрождающейся бизнес-империей Малфоя, или с другими не менее бурно растущими предприятиями "слизеринского" пула, как называли его газеты. Обезглавить движение нео-орденцев, представить его экстремистской террористической группой, было куда важнее для Кингсли с его примиренцами, чем для куда более респектабельной правой оппозиции, сбивавшейся вокруг Трэверса в Уизенгамоте и Малфоя, как потенциального кандидата в министры. Люци не слезал с обложек. Долохов как-то даже и притерпелся воспринимать его как красивую движущуюся картинку на глянцевых колдографиях, а не как того живого и страстного человека, с которым так хорошо было пить вино в постели и болтать о чем попало - о лошадях, собаках, гиппогрифах, лесах, виноградниках, о древних заклятиях и маггловских автоматах, о финансах и политике, которые в изложении Люца вдруг из дурацкой чужой зауми превращались в лукавую и азартную игру сродни преферансу или висту. Дневная улыбка Люца, так непохожая на его же ночную, нежную и неверную, сдержанно светилась на газетных полосах. Мистер Малфой стремительно стал самым, вероятно, популярным политиком в стране. Он не был замазан участием в военных действиях, если не считать вынужденное руководство несчастной авантюрой в Министерстве, он умел разговаривать со всеми политическими силами и был принят на всех сторонах, а главное, он сам был едва ли не символом мирной жизни - нарядный, деловой, неизменно любезный с прессой и публикой, прагматичный, с брезгливостью отзывающийся о любом фанатизме, категорически не склонный к силовым решениям. В конце концов, он просто был относительно молод, элегантен и хорош собой. На его фоне черномазый министр Кингсли смотрелся опасным плебеем. Руди с ошметками "темных" мстителей партизанил где-то в Уэлсе. Его ловили, и было понятно, что поймают. Долохова, как и Малфоя с Трэверсом, они, судя по доходившим до Лондона листовкам, числили в потенциальных мишенях чуть ли не наравне с Поттером и Кингсли. Реальной опасности с этой стороны Тони не ощущал. Он пытался думать о том, что будет делать дальше. Думалось плохо. Все рассуждения сводились к простой цепочке: Старшая - Поттер - Камень - Лорд. Дальше необходимость что-то самостоятельно решать естественным образом отпадала.
Отправлено: 28.11.07 16:17. Заголовок: http У вас совершен..
http У вас совершенно замечательные фики. Сложные, идеально продуманные, учитывающие каждую деталь, каждую мелочь - но при этом не превращающиеся в учебное пособие. Политика, экономика, СМИ..все учтено. И все на своем месте.
Живые отношения, речь, эмоции и ситуации. Очень хороший язык. Абсолютно живые персонажи. А персонажи - и вовсе отдельная статья. Знаете, бывают фики, создающие образ - то есть персонаж в них таков, что представить его другим уже просто не получается. Ваши - именно из таких. Спасибо большое. Скажите, у вас нет страницы, где все фики были бы выложены в одном месте?
Долохов, охламон, мобильник в столе забыл, если Вы заметили :)
Я, наверное, чересчур привыкла к тому, что у магов больше возможностей, чем у магглов. Не рассчитывала, что при желании Тони будет так сложно отыскать.
Читаю дальше с не меньшим удовльствием, спасибо за такие тексты
Отправлено: 28.11.07 21:54. Заголовок: Оле-Лукойе Вы знает..
Оле-Лукойе Вы знаете, я, как правило, вешаю тексты в своем дайри. http://www.diary.ru/~http-hp Но иногда - в виде ссылок. И вот только недавно обнаружил, что темы на АБ со временем пропадают, к сожалению. Я со временем соберусь и выложу в дайри все, что пропало бесследно. Кое-что там есть, впрочем. Полистайте, если не лень. Цикл историй о молодости Долохова, например.
Nataliny Это Люц перемудрил. Запаниковал и запретил связываться магическими методами, чтобы не навести охотников ненароком.
Отправлено: 29.11.07 05:08. Заголовок: Из зала суда над Пот..
Из зала суда над Поттером Долохов вывалился в сопровождении толпы репортеров. Сдержанно ответил на несколько вопросов. Да, отказался от показаний, потому, что его устраивает то наказание, которого просил адвокат. Нет, он не хочет для героя волшебного мира пожизненного срока. Сломанной палочки - наказание ниже нижнего предела - вполне достаточно, и нет, он не считает, что министр оказывал давление на правосудие, чтобы дать поблажку герою. А вот представьте себе, он достаточно времени провел в одиночке, чтобы не желать такой участи даже врагу. Не ожидали? Ваши проблемы. Да, убивал. На войне. Да, бывало, что и весьма жестоко. А вот сажать людей в тюрьму - не его профиль. Темный Лорд не нуждается в том, чтобы за него мстили. Да, как о живом. Он ведь уже возвращался оттуда, не так ли? Личная жизнь - без комментариев. Планы на будущее - без комментариев. Отношение к министру - спокойное. К мистеру Малфою - уважительное. К Руди Лестранжу - Руди всегда был истеричным мудаком. На этой высокой ноте газетчики дружно бросились к другому выходу - Поттер, встрепанный, весь красный, в зеленых глазищах слезы, выскочил из зала суда, сопровождаемый двумя Уизли и Грейнджер, и обессилено прислонился к стенке. Свободный, но без палочки. Долохов аккуратно наложил на пространство вокруг себя конфундус. Теперь его не то, что не видели - просто не обращали внимания. Вроде ты здесь, но никто на тебя не смотрит, и потом не вспомнит, что ты делал. Разве что ты выкинешь что-нибудь совсем уж заметное - спляшешь тарантеллу, или заавадишь кого на глазах изумленной публики. Долохов уронил газету, присел поднять, и из-под газетки, почти по самому полу, осторожно пустил в сторону края плаща Поттера простенькое следящее заклятие. Теперь, если мальчишка куда-нибудь перенесется - вернее, если его перенесут - Тони через минуту окажется там же. Он стоял у стены, под конфундусом, спиной к мальчишке, который горячо и обиженно нес какую-то пургу репортерам, прислушивался вполуха и ждал. Из зала суда в толпе покидавших шоу зрителей неторопливо вышли двое и остановились, доканчивая какой-то спор. Люциус Малфой и Северус Снейп. Долохов знал из газет, что Снейп тоже выполз из укрытия - по-умному, за день до объявления амнистии, так что никто не мог сказать, что зельевар признал за собой какую-либо вину, а шумиха вокруг его имени, которую несомненно подняли бы газеты в любой другой день, назавтра просто утонула в той буре, которую вызвала куда более значительная сенсация. Эта комбинация, несомненно, была делом рук Люци. Долохов вспомнил, как непрятно кольнула сердце эта мысль - тогда. Сейчас присутствие Снейпа было ему до фени. Он рассматривал Люца. Живьем мистер Малфой не производил такого лучезарного впечатления, как на колдографиях в прессе. Его лицо снова осунулось, как зимой, когда он примчался в Лагерь из Малфой-мэнора, под глазами виднелись тщательно замаскированные косметическим заклятием круги, он выглядел слегка усталым и немного расстроенным. И все равно очень, очень красивым. Снейп, как и сам Долохов, не сводил глаз с Малфоя, язвительная улыбка на его лице казалась плохо прилепленной маской; сам Люциус слушал тирады спутника рассеянно, смотрел по сторонам, кивая. Его приветствовали, подходили перекинуться словом, пожать руку, а он все задумчиво скользил взглядом по снующей толпе, как будто был занят собственными мыслями. В какой-то момент, глаза встретились. Люциус сначала отвел было взгляд. Прищурился, вглядываясь снова, сквозь отводящее внимание заклятие. Отстранил собеседника, как неодушевленный предмет, стремительно пересек фойе, и шагнул в круг, тоже теряясь из виду, становясь незаметным. Люц просто стоял совсем рядом и просто смотрел. В его взгляде не было ни на гран обычного высокомерия. Только надежда. Они были под заклинанием. Их сейчас мог видеть только тот, кто стал бы напряженно всматриваться в пространство, покрытое конфундусом. И до чувств этого единственного человека Долохову не было никакого дела. Он протянул руку и коснулся щеки Малфоя - почему-то тот особенно любил такое прикосновение пальцев к лицу, такую простую ласку. Люц наполовину прикрыл глаза, позволяя... Накрыл его ладонь своей, чуть сжал пальцы.
Именно этот момент выбрал Поттер, чтобы прокричать репортерам что-то обидное и злое, прошептать на ухо Грейнджер какую-то просьбу и аппарировать вместе с ней. Долохова почти сразу дернуло следом. Оказавшись у могилы Дамблдора в окрестностях Хогвартса - хорошо еще, хватило ума настроить заклятие так, чтобы возникнуть в достаточном отдалении - Тони осознал, что Люци все еще держится за его руку, ошарашенный внезапным перемещением. Могло быть намного хуже. Непроизвольная совместная аппарация могла закончиться располовиниванием, как нечего делать. Тони опустился на землю, скрываясь от юнцов, совещавшихся у могилы, за высокой летней травой и кстати подвернувшимся бугорком с кустарником, потянул Люциуса за собой, сделал знак, призывая к молчанию. - Что мы делаем? - еле слышно прошептал ему на ухо Малфой. - Старшая, - так же в самое ухо шепнул Долохов, - он, надо думать, прячет здесь Старшую. Люциус взглянул расширенными глазами, и ничего не сказал. Тони протянул руку и поднял капюшон малфоевской мантии, скрывая заметные яркие волосы. Снова сжал успокаивающе люцеву ладонь. Поттер и Грейнджер у могилы о чем-то жарко спорили. Кажется, девчонка пыталась отговорить Поттера от дальнейшего нарушения закона. В конце концов она сдалась. Подняла свою палочку, громко и четко произнесла заклинание, и белая мраморная доска со скрипом повернулась вокруг своей оси. Поттер чуть ли не целиком нырнул внутрь. В руках у него блеснула Она. Та самая. - Сиди здесь, - шепнул Тони своему спутнику, и стал осторожно подбираться ближе. Было непонятно, кого сейчас послушается Старшая. Конечно, Тони одержал однажды верх над Поттером, но в руках у того была тогда совсем другая палочка, и, более того, эта другая была сейчас официально сломана. Не просто повреждена, а аннулирована професссионалом. Прецедент с Драко Малфоем запросто мог ничего не значить, тем более, что ту победу нельзя было назвать совсем уж честной. Оказавшись на расстоянии броска, Долохов влепил в спину Грейнджер хороший ступефай. Поттер - реакция у мальчишки все же была отменная - лишь на долю секунды растерялся, завертел головой, и почти что сразу накрыл тот сектор, из которого прилетело заклятие, огнем. Сила его инсендио была впечатляющей. Похоже, что Старшая все еще признавала его за хозяина. Долохов, успевший переместиться в сторону, понял, что легко не будет. Но что будет так хреново, ему и в голову не приходило. Мальчишка не стал его высматривать. Он просто направил палочку в небо и прокричал: "экспеллиармус"! Старшая, оказывается, была способна сама выискивать свои цели. Она безошибочно развернулась... Импульс был страшен - кисть Долохова почти вырвало из сустава, и он оказался безоружным. Поттер подошел - не вплотную, с осторожностью, так, что в прыжке не достанешь. Старшая смотрела Антонину прямо в грудь острым белым концом, и Тони осознал, что все кончено. - Экспеллиармус, - негромко прозвучало сбоку, и Старшая палочка послушно вылетела из руки Поттера, спикировала прямо в ладонь поднявшегося во весь рост Люциуса Малфоя, - кру... - Нет! - выкрикнул Долохов. Только синебрюхих здесь сейчас и не хватало. - Петрификус тоталус, - почти невозмутимо поправился Люц, - акцио, - он подозвал к себе палочку Долохова, и протянул тому руку, - как ты, Тони? - Лучше не бывает, - буркнул Долохов, поднимаясь. Палочку пришлось взять в левую руку - правая болела невыносимо. Люциус рассматривал Старшую с недоуменной улыбкой. - Сама ищет цели, - задумчиво произнес он, - интересно, что еще? Если, например, я захочу взлететь? Без метлы? Он плавно поднялся в воздух, как умел на памяти Долохова делать только Повелитель, вскрикнул от неожиданности, и рухнул на землю. - Ты колдовал? - севшим голосом спросил Тони. - Просто пожелал. Какой самостоятельный инструмент..., - Люциус был слишком ошарашен, чтобы радоваться, - послушай, если она сама видит цели, то может быть... если мальчишка не спрятал его где-нибудь далеко, по крайней мере... битва ведь была совсем рядом... в любом случае, попытаться стоит..., - он направил палочку в небо, как прежде сделал Поттер, и произнес, - акцио, Камень Воскрешения. Черный камушек спланировал Люцу на ладонь. Тони наблюдал молча. В голове у него не было ни одной мысли. Нет, одна была. Что нужно убрать отсюда Поттера. Он еще не знал, как станет уговаривать Люциуса вернуть Господина, но полагал по опыту, что позволить Гарри Поттеру - пусть даже полностью беспомощному - присутствовать при ключевых моментах существования Темного Лорда неизменно оказывалось плохой идеей. Над природой сего явления Долохов предпочитал не задумываться. Как большинство людей, много рисковавших, он просто был слегка суеверен. Он не без удовольствия наложил два обливиэйта – кто-то из двух этих гриффиндорских красавцев наградил пару лет подобным подарком его самого, и кто именно Темному Лорду не удалось выяснить даже после нескольких сеансов весьма жесткой легилеменции. Отослал бесчувственные тела Поттера и Грейнджер прочь, поближе к воротам Хога. Люциус все это время завороженно смотрел на Камень. А потом медленнно зажал его в руке. Абракас Малфой, такой, каким он был в последние годы своей жизни - статный, безупречно прямой, с выверенными движениями и неподвижным жестким лицом - вышел, опираясь на призрачную трость, из неизвестно откуда взявшегося тумана. Он был на голову выше и Долохова и Люца, и намного шире в плечах. Тони удивился было, что видит мертвеца, вызванного другим. Но Эйби ведь был и его частью. Другом, покровителем, образцом, предметом наивной детской влюбленности когда-то. Женившись и став главой рода, Абракас сильно изменился. Отказался от прежних забав, да и вообще от забав. Примкнул к Лорду. Стал консерватором, даже немного пуританином. Фанатично ударился в заботы об имени и состоянии семьи. Сделал все, чтобы вытравить память о прежнем Эйби Малфое - беспечном вояке, бабнике и выпивохе, о чьих буйных выходках говорил весь магический Лондон. Насмешки Долохова принимал в штыки, и тот быстро понял, что, если хочет сохранить хоть тень прежней дружбы, должен держать свои мысли о новом, исправленном, издании Абракаса при себе. Впрочем, и Тони особо не позволял тому высказываться о своем образе жизни, но неодобрительный взгляд кореша – чувствовал; ох, как чувствовал. Тони подумал, что никогда ведь не знал толком, каким был Эйби у себя дома, наедине с той самой семьей, благополучию которой, казалось, посвятил себя. При чужих - даже при таком старом друге, как Тони - домашние Абракаса рта не смели открыть в его присутствии. - Я слышу, о чем ты думаешь, сын, - загрохотал Абракас без всякого приветствия своим знаменитым на весь Специальный ее величества секретный магический десант командным басом, - Тебе достался в руки самый могущественный магический артефакт мира, источник абсолютной власти. А ты намереваешься разменять его на торгашеские сделки? На мелкое политиканство в пределах острова? Ты разочаровываешь меня, Люциус. Впрочем, как и всегда, особенно в последнее время. И ты, и твой безалаберный отпрыск тоже. - Отец, - Люциус, казалось, окаменел. Застыл ледяной статуей под гневным взглядом призрака. Тони прищурился. На него малфоевские эффектные выходки сроду не действовали. Ну, не сроду. Честно скажем - лет с тридцати перестали. Призрак, или не призрак - так разговаривать со своим любовником он никому не позволит. - Может мне что скажешь, Эйби? - без особого пиитета поинтересовался он. - Что я тебе скажу, Тони, мать твою? - аристократическая невозмутимость сменилась неприкрытым бешенством, нередко овладевавшим Эйби в молодости, - Что я не думал, что ты посмеешь сделать себе подстилку из моего собственного сына? Люциус вздрогнул, как от удара, и непроизвольно отступил назад. Камень Воскрешения выскользнул из его руки, упал на землю, и призрак отца растворился. Туман исчез. Люциус закрыл лицо руками. - Мать твою, - беспомощно произнес Долохов, - как стал Эйби к концу своей жизни невыносимым ханжой и индюком, так и на Изнанке таким остался. А такой хороший парень был. - Что ты хотел делать с Камнем? - еле слышно прошептал Люциус, - Лорда вызывать? Вызывай, он твой. Я эту дементорову штуку больше в руки не возму. - Люци..., - Долохов подошел, прикоснулся к его плечу. Он совершенно не знал, что сказать. Просто крепко сжал плечо Малфоя. Тот дернулся. - Забери его, - проговорил Люц, не отнимая ладоней от лица, - Пожалуйста. Пожалуйста, мать твою. Долохов наклонился, и поднял Камень. Задумался. Вряд ли Лорд вот так уж помнил там, на Изнанке, об одном из вернейших своих соратников, чтобы прямо явиться к нему на свидание, как к близкому родственнику. Надо было позвать. Долохов сосредоточился, старательно вызвал в памяти лицо Тома, сжал кулак...
http Какое странное чувство. Написано все так же хорошо, но сочувствия герои почему-то совсем не вызывают, вернее, перестали вызывать. Хочется какой-то третьей силы, но светлой. Поттера искренне жалко, его беспомощность и одиночество задевает. Это при его-то изначально мощнейшей положительной харизме! Разобщенность, непрофессиональность и глупость светлой стороны вызывает недоумение: как победили-то? Посмотрим, что будет дальше...
Отправлено: 29.11.07 22:35. Заголовок: Вокруг него сгустилс..
Вокруг него сгустился неплотный синеватый туман. Все мысли, все заранее подготовленные слова вымело из головы, осталась только пустота, какая-то странная невесомость, и да, именно пустота, пустота, которую можно было заполнить сейчас, которую готов был заполнить тот, кто... Почти бесплотный призрак выплывал к нему из тумана, на ходу сгущаясь, обретая черты, приглушенные, но все же цвета, походку, знакомые жесты, почти что материальность. - Ты... Долохов бессознательно вытянул руку, пальцы прошли сквозь то, что только казалось телом Каркарова. Они все-таки находились в разных измерениях. Игорь стоял перед ним почти как живой, завороженно оглядывая его с ног до головы, еще и еще раз, как будто не веря. Он был старше, чем помнил его Долохов - их последнюю ночь и утреннее прощание, перед тем самым рейдом к Прюэттам, в котором взяли Антонина пятнадцать лет назад. Но немного моложе, чем должен был бы быть сейчас. Его взгляд был мягким и чуть неуверенным, как бывало во время их многочисленных примирений - а ссорились и возвращались друг к другу они столько, что хватило бы на десяток других, более нормальных, жизней. Как будто Игорь по своей воле в стотысячный раз "навсегда" хлопнул дверью тогда, три года назад, и теперь не знает, как его примут. - Как ты здесь? - тихо спросил он, проводя рукой по плечу Антонина. Как будто мог прикоснуться. Тони накрыл ладонью то место, где как будто бы погладила его плечо бесплотная рука. Он почти чувствовал это прикосновение. - Так себе, - ответил он честно, вглядываясь в черные глаза мужчины, которого любил полвека подряд; нет, не подряд, конечно; с перерывами, с загулами налево, с отчаянными влюбленностями в других мужчин и женщин, с периодами почти ненависти то к себе, то к другому, но неизменно возвращаясь все на тот же круг. И еще с одним перерывом. На навсегда. На смерть, - В основном довольно хреново. Игорь снова провел рукой, по его груди, как будто лаская. Прикоснулся к волосам на секунду. - Ты постарел, Тошка, - сказал он по-русски, вернее, на том смешанном русско-болгарском волапюке, на котором они обычно общались, - Несильно, но постарел. Седой. "Азкабан," - хотел сказать Долохов, а сказал другое. - Без тебя. Он непроизвольно шагнул еще ближе, и тут Игорь вдруг окончательно обрел телесность, их тела соприкоснулись, и Долохов услышал за спиной изумленный и яростный вскрик. Он резко обернулся. Люциус Малфой горящими от бешенства глазами взирал на них, а острие Старшей второй раз за сегодняшний день смотрело прямо в грудь Тони. Люц перевел прицел на Игоря. и Долохов инстинктивно шагнул вперед, заслоняя. Он поднял руки в воздух, даже не пытаясь дотянуться до собственной палочки. Он видел вполне достаточно, чтобы понимать, что это бесполезно. - Так вот что тебе было нужно, - процедил Малфой. Долохов молчал. Судя по тому, как Старшая слушалась желаний своего владельца, с ним сейчас могли сделать все, что угодно. Ни разу в жизни, ни в Азкабане среди дементоров, ни на допросах в подвале Аврората, ни в первом бою, ни подвергаясь наказанию самого Лорда, не испытывал Антонин такого полного, всеобъемлющего ужаса. Потому, что "что угодно" могло сейчас оказаться действительно чем угодно; не авадой и не круциатусом, а, скажем, заклятием сродни тем, которыми привязывали к хозяину домовых эльфов, или... И еще потому, что за спиной был Игорь. Живой. - Можешь считать это моим подарком, Тони, - после долгого молчания выдохнул Люциус. Он яростно хлестнул палочкой сверху вниз и исчез в мгновенно взметнувшемся языке пламени. Так эффектно не дизаппарировал даже Лорд; как будто взлетел в воздух десятиметровый феникс, неправдоподобно яркий, как в детской сказке. Пропалина метра три в диаметре там, где стоял он только что, была лучшим доказательством реальности происходящего. Того, что происходило в следующие пять минут, Долохов так до конца жизни и не смог вспомнить в деталях. То есть, конечно, они обнялись. Как-то... прикоснулись друг к другу. Что-то несли невнятное на трех языках вперемешку. Как они оказались сидящими на траве в обнимку, Тони не знал. Горячие пальцы Игоря невыносимо знакомым, только ему одному свойственным жестом обхватывали шею сзади. Рука, подсунутая под спину любовника, чувствовала себя так, как будто ее лепили в гончарной мастерской Сварога специально с этой целью - вот именно так держать вот именно это тело. - Игорь..., - Долохов на секунду зажмурился, собираясь с мыслями, - как тебе было... там? - Там..., - Игорь задумался, - Там... одиноко. Главное было не расслабиться. Не начать звать тебя к себе. Можно было и дозваться, знаешь... особенно если учесть твою..., - Каркаров легонько дернул любовника за полуседой чуб - твой образ жизни и страсть к приключениям, боггарт тебя раздери. - Все, я завязал, - задумчиво сообщил Долохов, - у нас мир теперь, знаешь? - подумал, и добавил, - А что, ну и дозвался бы. Сидели бы сейчас там, на Изнанке, коньячок попивали. - Нельзя. Ты ничего не понимаешь, Тошка, - Игорь снова перешел на русский, его глаза горели, - вы все здесь ничего не понимаете. Я тебе расскажу, все, подробно. Или, знаешь, я лучше напишу об этом. - Ты напишешь..., - Долохов покивал, - Прославишься... окончательно. Твоя тема. Большой ученый. Игорь прислонился лбом к его лбу, и лихорадочно зашептал. - Тошка... поехали в Дурмштранг, а? Ты поедешь? В Лондоне вашем... я могу и в Лондоне, если тебя там дела держат, но в Штранге мы такое бы развернули... С фон Дорном и с мальчиками... Тони легко присвистнул. - Да запросто. Ничего меня нигде не держит. Инструктор по боевой магии твоему Штрангу не помешает, небось? Учти только, я по-немецки ни бум-бум. Каркаров заглянул ему в глаза с сомнением. - Ничего не держит, да? А этот твой, молодой, красивый и могущественный? - он кивнул на выгоревшую площадку неподалеку, - Люцик Малфой, на которого ты уже год слюни пускаешь так, что мне оттуда смотреть противно? Так страстно захотел узнать, с кем ты там воркуешь не по-английски, что аж материализовал меня от избытка чувств на свою голову. Или на твою, может быть? Долохов придержал подбородок любовника, приблизил глаза, и хмыкнул: - Тебя, свет моей души, даже тот свет не изменит. Неужели там тоже ревнуют, вот честно только скажи, а? Я здесь..., - он осекся, не найдя подходящих слов, - а ты там желчь копил? - Там..., - Игорь взглянул вдруг серьезно и очень грустно, - там не ревнуют. Там... там не получается. Там не так все вообще. А вот здесь - да. Очень. Долохов привлек любовника к себе, прижал его голову к груди , прямо там, где сладко тянуло и слегка побаливало - что ты будешь делать, возраст - сердце. Накрыл встрепанную мягкую макушку ладонью. Обнял второй рукой за плечи, закрыл в руках. И тихо прошептал по-русски: - Все будет хорошо... не знаю еще, как, но все будет хорошо, Игоречек, вот увидишь, - сидя на траве, плотнее прижимая к себе любовника, он смотрел в темнеющее летнее небо, и все никак не мог перестать повторять, как заклинание, - все... все будет, увидишь... все будет хорошо.
Отправлено: 30.11.07 00:36. Заголовок: Люца не то чтобы жал..
Люца не то чтобы жалко, но обидно за него, очень. Чертовски жизненная ситуация, и текст такой реалистичный, живой, что пробирается в самую глубь. Но, черт возьми, Люц - любимый персонаж, поэтому лично неожиданно хреново.
Nataliny Угу. Чертовски обидно. Раз в жизни у человека все пошло как надо.
Но - а Вы представляете себе, как бы у них все сложилось сейчас? Люциус вот-вот станет Министром магии, а у Долохова вообще никакого своего места в мирной жизни нет. Дайте ему найтись и оправиться. Честно говоря, я рассматривал вариант, что налетают авроры и Тони просто гибнет. Идет на авады. От безысходности.
Отправлено: 30.11.07 10:34. Заголовок: http Неожиданно и я..
http Неожиданно и явно лучше, чем если бы это оказался ТЛ. Спасибо Вам за эту интересную и честную историю. Буду ждать сиквела и надеяться, что в нем у Тони и Люциуса всё будет хорошо, и не важно вместе или по отдельности.
Отправлено: 30.11.07 11:44. Заголовок: http Пока, если чес..
http Пока, если честно, тяжело рассуждать абстрагированно - эмоции, эмоции... Но разве не нашло бы Тони дела тогда, когда Люц стал бы Министром? Почему?
Pirra пишет:
цитата:
у Тони и Люциуса всё будет хорошо, и не важно вместе или по отдельности.
Отправлено: 30.11.07 20:54. Заголовок: http, огромное спаси..
http, огромное спасибо за Ваши работы, вообще, и за этот фик, в частности) Где-то выше Оле-Лукойе все сказала)
Можно я тут околорассуждательно выскажусь?) Скрытый текст
Концовка вполне логичная, но она никак не предполагается, когда читаешь текст) Мне даже кажется, что она несколько не подходит к тому Долохову, который в фике описан) Именно поэтому, я думаю, большое количество читателей опечалилось) Мне логичной концовка показалась, когда я дофантазировала самостоятельно то, что не было сказано прямо)
Смотрите, Долохов сначала занимается организацией жизненного пространства для "проигравших" только потому, что ему нечего больше делать со всеми этими людьми, а защитить их как-то ему хочется, поскольку он - один из них, один из тех, за кем они шли, он осознает свою ответственность. Ему нужна общая цель для них для всех, чтобы предотвратить распад маленькой общности. Общая надежда - воскресить Лорда - вполне может стать такой объединяющей целью. И ясен путь: дары смерти. В этот момент у самого Долохова появляется цель - Игорь. Но он боится загадывать, ибо положение их весьма ненадежно, а о победе речи вообще не идет. Постепенно обстановка улучшается, позиции "Сопротивления" укрепляются.
Тут появляется Люц, который описывает Долохову возможный лучший путь выстраивания отношений между двумя противоборствующими сторонами после того, как Министерство пойдет на переговоры: мирный путь, сосуществование и конкуренция. К тому же, личные смыслы существования Долохова тоже меняются: у него есть Люц, а, если противостояние завершать так, как советует Малфой, возможно, до даров смерти невозможно будет добраться.
После победы Тони чувствует, что не нужен в этом мире, он постепенно теряет себя, он воображает, что не нужен Люцию. К тому же, на него охотится Поттер. Тони решает заняться им просто так, от скуки и нечего делать, но, увлекшись работой в одиночку, получает выговор Люция. "Я никогда больше не хочу тебя слышать" расставляет точки над "i", Тони, трезво рассудив, понимает, что они бы в любом случае расстались, он не подходит Люцию, не умеет жить в его мире. Тогда он решает вернуть Игоря, который был его второй половиной, вторым "Я", который поможет ему избавиться от ощущения одиночества, неприкаянности, бесцельности и бессмысленности существования.
Имхо, так) Но это нужно угадывать, намеков на эту бурю в душе Долохова чересчур мало в тексте, имхо)
Не обращайте внимания на мою болтовню)) Фик великолепен) невзирая на) Еще раз спасибо за него)
Отправлено: 30.11.07 23:05. Заголовок: Bastinda А вот так...
Bastinda А вот так. Камень вызывает не кого попросишь, а того, кого по-настоящему не хватает.
Турмалин Но, видите, вы же догадались :) Только Долохов не решал сознательно вернуть Игоря. Камень за него решил. Гарри же тоже не выбирал в Седьмой, кого позовет - к нему просто пришли те, кто ему дорог и кому он дорог.
Отправлено: 01.12.07 16:06. Заголовок: http, я вообще умная..
http, я вообще умная девочка, остальные - не такие)))) Шутка)
Как бы то ни было, жаль, что приходится додумывать и фантазировать, не зная, что хотел сказать автор) Интересна же его точка зрения и его интерпретация возможного выбора в такой ситуации)
Отправлено: 19.12.07 08:37. Заголовок: 1. Занятия старшег..
1.
Занятия старшего курса на дурмштранговском полигоне шли обычным порядком. Витька Гельзинис, любимый ученик, белобрысый, длинный, очень воинственный в защитном костюме из кожи единорога, наскакивал на мишень, карикатурно изображавшую его лучшего кореша, Франца фон Дорна, племянника преподавателя Тайных искусств. Помянутый кореш, криво усмехаясь, стоял неподалеку, и морщил веснушчатую арийскую физиономию каждый раз, когда мишень вспыхивала, вместо нужного зеленого, бледно-оранжевым цветом. - Что, слабовато тебе? - ехидно поинтересовался Франц на своем немного кривом русском, - Ты вспомнить бывай лучше, как я тебя левикорпусом об стенку приложить был позавчера, сразу прозеленеет. Литовец, по-русски говоривший практически без акцента, разразился, тем не менее, гавкающей немецкой фразой. - Разговорчики, - буркнул Долохов. Немецкого языка на полигоне он очень не любил, понимал до сих пор с пятого на десятое, и выучить как следует, честно говоря, уже не особо уже надеялся. Официально в Дурмштранге было два языка обучения - немецкий и русский; но и с английским у большинства молодых-продвинутых было куда лучше, чем у Тони с германским диалектом. - Виноват, сэр, - Витька перешел на столь же безупречный английский. Русского дурмштрангские прибалты так старательно "не знали", что Долохов уже устал над этим глумиться, - я не понимаю, что именно у меня не выходит. Не из-за этой же наглой рыжей рожи... - Сейчас проверим, - Долохов покосился, - Дорн, прогуляйся-ка к стендам. С Левицким можете пару легких спаррингов на скорость. Выше шестого уровня не употреблять. Вить, - он обхватил запястье студента, чуть поправляя палочку. Я тебе зачем твоего дружка тут поставил, как по-твоему? - Ну..., - Гельзинис замялся, - в своего бить труднее... - Ага. А на совершенно постороннего человека тебе разозлиться ничего не стоит, я так понимаю? Дотошный отличник Левинсон уже тянул руку. - Ну? - без особого восторга разрешил Долохов. С теорией у очкарика было отменно, а на единоборствах он неизменно лажал как проклятый. - К близкому другу испытываешь много разных эмоций, - важно объяснил тот, - трудно выделить одну-единственную и сосредоточиться на ней целиком. Гельзинис не знает, чего хочет. Закруциатить, или дураком выставить, или в любви признаться. Витька от возмущения забыл, что не знает русского. - Ты, очкастое недоразумение, - он шагнул вперед, сжимая палочку. - Ти-ха, - Долохов поднял руки, становясь между, - дуэлить на втором часу будем. Виктор, ты по нейтральной мишени у меня как маггловский автомат работал. Это кто? - он кивнул на мишень. - Франц, - на автомате ответил тот, все еще злобно косясь на очкарика. - А подумать? - Манекен с его рожей, - подсказал кто-то из-за спины. Долохов сердито обернулся, но подсказчика не вычислил. - Манекен, - согласился Виктор. - Ну? - Антонин воззрился на него выжидательно, - и что тебя смущает? Гельзинис подумал. Обернулся и без команды закруциатил манекена так, что по площадке звон пошел. - Соображаешь, - Тони осклабился, - боевое заклятие, особенно заклятие высокого уровня, предполагает определенное состояние духа. И оно его не просто так предполагает. Это предохранитель такой, если хотите. Чтобы вы ненароком по своему не зафингалили, или по непричастному. Чем выше уровень, тем более личные отношения у вас с объектом возникают при выполнении приема. Мы, конечно, учимся вызывать это состояние в себе произвольно, по команде. Но ему, состоянию, не все равно, на кого быть направленным. Размыть в себе этот инстинкт можно, есть методы. Но я очень никому этого не советую. Очень. Вляпаться можно по жизни в такое, что не приведи Мерлин. Но, - Долохов поднял палец, - Работать он должен избирательно. Не должен держать вам руку не по делу. Портретик с человеком путать не должен. Если от вас можно портретиком заслониться, или именем, или пустой угрозой близкому человеку - вы не бойцы, а размазня. Всем понятно? Вроде всем. - Левинсон, твоя очередь, - Долохов кивнул, - и кстати. На полигоне, где с палочек ваших сняты все возрастные ограничения, а тем более в процессе отработки серьезных заклятий, ехидные языки имеет смысл попридержать. Соревноваться, кто кого круче заденет, удобно там, где у противника руки связаны; чаще всего, кстати, не законом, а элементарным отсутствием необходимых навыков. Где есть гарантия, что на твои слова он ответит словами. Где слова вместо дел. А среди вооруженных бойцов за словами следить принято. В интересах собственной безопасности. И чужой тоже. Сутулый очкарик буркнул что-то себе под нос, и занял исходную позицию. Хлопок аппарации за спиной прозвучал крайне невовремя - когда Левинсон выполнял боевое заклятие, следить надо было в оба. У него даже простой ступефай мог и за спину улететь. Долохов на всякий пожарный поставил защитный щит между студентами и площадкой. Пацаны заржали. - Ничего смешного, - мрачно оборвал их Долохов, - Непредсказуемость для бойца отменное качество. Валяй, Левинсон, сделай его. Мальчик, кажется, вложил в заклинание всю свою ненависть к учителю, к боевым искусствам, казавшимся ему, видимо, досадной помехой на пути к сакральному знанию, скрытому под пыльными обложками древних книг, к своему небольшому росту, очкам и мешковатой фигуре. Манекен загудел басовито, окрашиваясь ярко-изумрудным цветом. - Ого, - Долохов даже присвистнул, - кто-нибудь еще так может? А? А вы ржали, олухи. Тридцать баллов викингам. Дурмштранговцы традиционно делились на Викингов, Волхвов и Конунгов. - А я-то все думал, как это тебя к бойцам на факультет занесло, - протянул Тони задумчиво, - так, знаешь что, Левинсон. Давай-ка мы с тобой после обеда отдельно поспаррингуем на просторе. Если господин директор позволит. Его плеча коснулась чья-то рука, и, обернувшись, Долохов увидел Маркуса Флинта - изрядно бухого, с непочатой литровой бутылкой огневиски в руке и с совершенно безумным взглядом. - Шеф, - произнес Марк так, как будто не замечал никого вокруг, - поговорить надо. - Что это, мать твою, за явления боггарта из бутылки..., - Долохов еще много что имел сказать в данном направлении, но осекся. Просто так Флинт бы к другу и учителю таким манером не приперся. - Кто? - холодея, спросил он. Кто-то из ребят, точно. - Драко, - Флинт зажмурился, затряс головой, - Гриффера. Бухие. Там... там от круциатусов все стены в подпалинах. Долохов судорожно вдохнул. - Все свободны, - гаркнул он, распуская класс, - Вить, последи. Гельзинис кивнул. - Идите, сэр, я пригляжу, не беспокойтесь, - он с любопытством взглянул на Флинта - Марк появлялся у Тони в Дурмштранге регулярно и на тренировки захаживал, - мистер Флинт, мои соболезнования. Флинт как будто и не услышал. - Еще кто-нибудь пострадал? - Долохов вел Флинта к себе в Канонерную башню, в директорские покои. Он вдруг понял, что боится услышать ответ. - Нет... - Флинт отвечал, как в трансе, - Мэнор... Охраняемая министерская резиденция, мать ее. Поттер пожелал увидеть министра. Он же у нас знаменитость, Поттер. Палочку ему, мать их, вернули. Амнистия, мать их. Десятилетие Дня Примирения. На юбилей Тони звали. Но, поскольку приглашение, донельзя официальное, исходило от организационного комитета, Долохов не поехал. Решил, что Люц имеет полное право не желать его видеть. Хотел бы - пригласил бы сам. Игорь в Лондоне был, и потом долго фонтанировал ехидством, описывая официозно-помпезные торжества. - Так... протянул он. Пожелал, и? - Получил официальный портключ и время аудиенции. Написал истерическое послание, что нахуй-нахуй такое отношение, в гробу видал и все такое. Разослал по газетам. Министр, понятно, в гости его при таких раскладах не ждал, его и дома-то не было. Пол-охраны с ним, вторая половина ушами хлопала. А Поттер набухался с Уизелями, и срубился, если не врет. А те не срубились. Взяли портключ... И отправились мстить за отца и брата. А там только он и Аманда. Аманду заперли, а с ним... Флинт рухнул на стул, и закрыл голову руками, как будто защищаясь от чего-то. - Дела..., - тихо протянул Долохов. Бухнул на стол стаканы, забрал у Флинта бутылку, сковырнул сургуч, разлил, - Так, давай, Марк. Марк уже был хорош, но сил не было смотреть, как он трезвеет и осознает произошедшее. - Их взяли? - спросил Долохов, опрокинув в рот изрядную порцию огневиски. - Двоих... Безухого шлепнули, Рона и Джинни Поттер живьем. Полчаса у них было, не меньше. Козлы из охраны дверь выносить боялись, думали, те просто заложника взяли. Торговались... Долохов накатил почти полный стакан, толком не заметив вкуса и градуса. - Шеф..., - Марк поднял голову, устремил на него полный сумасшедшей надежды взгляд, - я чего к вам. Вы же можете... Или ваш... Возвращение Каркарова обросло таким количеством легенд, что Дурмштранг периодически осаждали безутешные родственники, в надежде вернуть своих погибших. На самом деле, исследования Игоря даже сейчас, через десять лет, давали крайне неутешительные результаты. - Не могу, - с досадой признал Тони, - Ну, то есть. У нас есть Камень. К нам выходят. Прозрачные. А вот удержать человека здесь - не получается ни хрена. Или так получается, что лучше не надо. Мучения душ, вселенных в дорновских гомункулов, были неописуемы. Лучшего специалиста по искусственным телам, чем Фердинанд фон Дорн, в мире не существовало. Все попытки материализовать пришельца впрямую, так, как это сделал Люциус с Игорем, заканчивались провалом. - Вы же смогли. Он же нормальный, я видел. Ворчит, стаканы бьет, бутылки в окно швыряет. Был такой эпизод, да. Флинта Игорь сильно недолюбливал, ибо каждое появление Флинта неизбежно означало многочасовую пьянку с боевыми мемуарами, а то и с пением. Дурмштранговская зельеварша, достопочтенная Яга Патрикеевна, как-то поприветствовала Маркуса за завтраком: "а, плохая примета пришла". И на удивленный взгляд бывшего штурмовика, пояснила: "Вся школа уже знает. Если вы, молодой человек, приехали, то на следующий день в семь утра директор заявится ко мне за похмельным зельем в преотвратном настроении, и с этого момента всем лучше прятаться по углам. Репрессии обеспечены любому, кто попадется под руку". - Это не я, - объяснять не хотелось. - А кто? - понятно было, что Марк не отстанет ни за что. - Люциус Малфой, - неохотно ответил Долохов. - Ну, так..., - Флинт вскинулся, - это же просто... это же... - Я не думаю, что он сможет так опять, - признал Долохов, - понимаешь, он только получил Старшую. Не приспособился еще, а она же желания слушает. Он... между нами только, - рассказывать ох, как неохота было, но..., - Он, видишь, просто захотел увидеть... того человека, что ко мне вышел. Неважно почему, не спрашивай. Захотел. Очень. И Старшая сделала. Это не значит, что он может вот так просто махнуть палочкой и создать полноценное человеческое тело по собственному желанию. Человеческое тело - это... в общем, вот Игорь объяснил бы тебе. Десять лет они тут бьются - в том вся загвоздка. Не получается создать вместилище для души, чтобы душа в нем держалась. Мучаются они там и уходят через некоторое время. Помнишь Лорда? Ты бы знал, каким он был, когда был в своем теле, Марк... Он как солнце был. А в гомункуле..., - Долохов махнул рукой, - причем, учти, как у Лорда у нас не выйдет. Выйдет хуже. - Хрен с ним, - Флинт все не хотел расставаться с надеждой, - пусть хоть прозрачный будет. Мне-то что? Главное был чтобы. - А прозрачный, молодой человек, - вдруг раздался из-за спины высокий и недовольный голос Игоря, - это гибель. Это хуже чем наркотик, если вы понимаете, о чем я. Вы никогда не задумывались, почему все владельцы Камня Воскрешения держались за него любой ценой, и умирали от него? - Каркаров подошел к столу, окинул незамысловатый натюрморт - два стакана и полупустая бутылка - критическим взглядом, и опустился в кресло, - Кого воскрешать вздумали? - Игорь, - Долохов накрыл ладонь любовника своей, - никто никого не воскрешает, успокойся. У нас тут... - Что у вас тут безобразная пьянка без закуски в учебное время, я уже вижу, - Каркаров отнял руку и хлопнул в ладоши, призывая эльфа, - обед на двоих сюда немедленно, - Кто у тебя умер, Тошка? - спросил он по-русски совсем другим тоном. - Его парень, - тоже по-русски ответил Долохов, - один из моих ребят. Драко Малфой. - Сын этого твоего..., - добавил Игорь не особо даже и сердито; вгляделся в лицо Марка, побарабанил по столу чуткими пальцами мага-экспериментатора, и учительским голосом пояснил, - видите ли, молодой человек. Душа приходит с Изнанки к тому, кто ее помнит; если она и сама его помнит. Она приходит потому, что им назначено быть вместе; близкие люди в каком-то смысле являются частями друг друга. И если дергать душу сюда раз за разом - а вы будете дергать ее раз за разом, перед этим соблазном устоять практически невозможно - эта совместность начинает себя проявлять весьма материальным образом. И, поскольку вы не можете забрать своего близкого к нам, сюда, вы сами уходите туда за ним. А поскольку вы уходите туда не готовым, до срока - быть вместе там вам не удается. Вы оказываетесь там... ну, представьте себе недоношенного младенца. Его можно любить, конечно, и можно даже взять на себя заботы о нем. Но это совсем не та любовь, на которую вы расчитываете, уходя в тот мир, где оказался ваш любовник, не так ли? Это понятно? Марк тяжело кивнул. - А тело? Его не хоронили еще. - Молодой человек, - Игорь взял с подноса, доставленного эльфами, крупную виноградину, повертел в руке, - как бы вы себя чувствовали, если бы вас поместили в разлагающийся труп? И кроме того, вы ведь не считаете, что все мертвецы жаждут вернуться на эту землю? Могу вам сказать совершенно определенно - назад рвутся очень немногие. Как он умер? Долохов вкратце пересказал. Марк судорожно выхлебал сразу полстакана. Игорь пожал плечами. - Мне очень жаль. После такого желание снова побывать в этом грешном мире обычно отпадает навсегда. Марк прищурился очень нехорошо. - Вас пытали, - прямо сказал он. Игорь побледнел, как всегда, когда вспоминал об Азкабане. - Не прямо перед смертью, - очень высокомерно произнес он, - и в моей жизни было немало хорошего уже после этого. - Немало хорошего, значит, - Долохов покосился, - а может, все дело в том, что твоего желания не очень-то спросили, радость моя? Добровольно-то может и не стал бы возвращаться? - Ты..., - лицо Игоря вдруг стало беспомощным, как у ребенка, которого ударили, - ты что себе придумал... Пить надо меньше, вот что, господин штурмовик, - снова прорезался его учительский резкий голос. Игорь вскочил и направился к выходу. От порога обернулся, - Идиот, - произнес он по-русски, - Как бы я работал с Камнем, если бы..., - он замолчал и резко сменил тон, - Антонин, - сказал он очень по-деловому, по-английски, - если тебе вздумается позволить мистеру Флинту воспользоваться камнем, чтобы увидеть любовника, подумай вот о чем. В каком, по-твоему, психическом состоянии находится человек, который только вчера пережил то, что пережил молодой Малфой? И каково ему будет сейчас рискнуть хотя бы приблизиться к Границе? - Спасибо, - буркнул Долохов, - Спасибо, Игорь, серьезно. Сам бы не сообразил. - А Старшая палочка, - вдруг прорезался Флинт, - Старшая палочка способна создать настоящее тело? Вас же вернули? - Палочка способна, это экспериментально доказано, как видите, - заносчиво подтвердил Игорь, - а вот ее хозяин, как ни парадоксально, нет. Создание полноценного гомункула, юноша, требует не только магической мощи, но и искусства, и знаний. Если бы Старшая слушалась меня, я бы, возможно, был способен сознательно воспроизвести то, что однажды удалось мистеру Малфою по наитию. Но для этого мне, скорее всего, пришлось бы сначала убить господина белокурого министра Магии. Кажется, кто-то в этой комнате против? Долохов вздохнул. Слышать спокойно имя Малфоя Каркаров так и не научился. Игорь всмотрелся в него, ожидая реакции, но Тони лишь запустил пятерню в по-прежнему буйную шевелюру и промолчал. Игорь удалился. - Хрен с ним... пусть будет младенец..., - пробормотал Марк, - хоть сколько-то еще увидеть... Долохов сжал зубы. Стукнул кулаком по столу. - Марк! - заорал он, - Ты вообще понимаешь, о чем ты... мать твою. Представь, ты к нему подходишь, а он... он тебя трогает, а тебе только кажется, что трогает. Ты его... а рука насквозь. Хочешь? Ты на это хочешь разменять свою жизнь, боггартовы яйца? - Не орите, шеф, - тихо произнес Марк, - не могу я без него. И министр... да, я же забыл совсем. Я ему сказал, что я к вам, а он... он же из этого кабинета сейчас вообще не выходит. И убрать там не дает. А тут вот в первый раз - вышел, чтобы достать. В спальне он у него. Оба, две штуки. Вот. Передать велел. Марк порылся в кармане, и протянул Долохову знакомый золотой диск. Малфоевский медальон. Долохов покрутил безделушку в руках... Щелкнул замком. Дождался прояснения зеркала. - Люци, - сказал он без приветствий и соболезнований, - Приходи, ладно? Вместе думать будем. И выставил стрелки на прием.
Отправлено: 19.12.07 09:28. Заголовок: Тони зашарил по пол..
Тони зашарил по полкам в поисках трезвящего зелья, и почти пропустил момент, когда Люциус с тихим хлопком появился за спиной. Зелье не находилось. Игорь вечно засовывал такие вещи куда-то, где их было не разыскать без его помощи. Опрокинув пару ненадписанных склянок, Долохов тихо выругался и обернулся. Министр Магии был тщательно одет и причесан, наверное, даже аккуратнее, чем обычно. Платиновые волосы, туго собранные на затылке, блестели в полумраке. Его щеки были бледны, как мел, и контрастировали с черной мантией, расшитой серебром. Но первыми Тони заметил даже не распахнутые глазищи, без единой мысли смотревшие с осунувшегося лица, а абсолютно белые полураскрытые губы, судорожно хватавшие воздух. Тони шагнул вперед, и без раздумий забрал в ладони обе руки Малфоя - ту, что судорожно сжимала рукоятку палочки, и ту, что бессознательно мяла край роскошного плаща. - Люций, - сказал он раздельно и отчетливо, - Мы с Марком тут поговорили. И посоветовались. Смотри. У нас есть Камень. Есть Старшая. Но ты ж не знаешь, как сотворить человеческое тело, так? А другого она не послушает. Или послушает? Как она ведет себя вообще в чужих руках? Малфой вместо ответа машинально вложил свою палочку ему в руку. - Тэээк..., - Тони переложил инструмент из левой в правую и примерился. Боевые, которые у него получались лучше всего, пробовать в помещении постремался, - ну, типа. Акцио, трезвящее зелье. Блестя гранями, флакончик послушно спикировал ему в руку. Палочка как палочка. Единственное что - с ходу легла в руку как родная. Никакой неловкости, какая случается, когда пользуешься чужой палочкой, Тони не ощутил. А так? - Акцио, костерост из лазарета, - скомандовал он. Хрена. Как не добивало его акцио сроду дальше, чем через три стены, так и сейчас не добило. - Так что? - он посмотрел на Люца деловито, как будто не замечая его состояния, - она любого слушается, но делает не больше, чем его собственная? - Я не проверял, - хрипло выдавил Люциус, - вернее... - он провел рукой по лбу, чуть приходя в себя, - вчера... когда я все перепробовал, я дал ее Нарциссе. Да, работала. Да, ничего, что Цисс не смогла бы сделать своей собственной. - А когда ты? - Я... - Люциус прикрыл глаза на секунду, - я... даже заставил его ходить, - его голос был каким-то бумажным, не окрашенным никакими тонами, - наложил чары безвременья, чтобы..., - он осекся, но все же произнес это, - труп. Не разлагался. Но вернуть... его там нет. Это не он. Я могу сделать зомби, Антонин. Инфери. Я практически сделал зомби из собственного сына. Флинт поднялся и подошел, пошатываясь. Вид у него был нехороший. - Марк, отвали, - предупреждающе зыркнул в его сторону Тони, - иди на место. Маркус на автомате подчинился. Похоже, инстинкт подчинения приказам отрубался у него последним. Тони кинул взгляд на стол и обнаружил, что уровень жидкости в бутылке за то время, на которое он отходил, понизился вполовину. Тони очень захотелось влить в Маркуса еще двести грамм, чтобы тот захрапел, а потом обнять Малфоя и дать ему элементарно выплакаться. Собственно, это было бы наилучшим решением. - Люций, - он снова взял блондина за руку, - пошли. Садись. Давай думать, - он налил в свой стакан немного огневиски - шуроваться искать чистый было неохота - и протянул Люциусу. Тот отодвинул выпивку в сторону. - Не могу. - Чуть-чуть, - настойчиво произнес Долохов, и вложил стакан Малфою в руку, - тебе надо начать соображать. А то мы с Марком... Два боевика, что мы знаем о высокой магии? Нужны твои мозги. Давай думать. - Он буквально заставил Люциуса выпить несколько глотков. - У меня получилось сохранить тело, - к Малфою наконец вернулся голос, - и если призвать душу... Кое-чего Долохов все же нахватался от Игоря за десять лет. Наслушался его стенаний после провальных экспериментов. - Мозги умирают за шесть минут, Люци, сосуды за пятнадцать. Если ты своей Старшей не можешь повернуть время вспять... Ты пойми, иначе и проблемы бы не было, их бы тут в Штранге тысячами возвращали. Отлавливаем маггла, делаем труп, зовем душу, вселяем, если она согласна, эннервейт делаем, залечиваем что повредили. Только... Пока вызываешь, пока вселяешь, пока оживляешь - он мертвый. Физически. Окончательно и бесповоротно. Для зомби пригоден, а для души живой нет. Ты прикинь - вот ты душу в трупака вселяешь, и она сразу начинает заново умирать. Ты реанимируешь, а она отлетает. Люциус на секунду зажмурился, и протянул Тони стакан. Тот плеснул без разговоров. Люц выпил. - Тогда... надо создать новое тело, как я понимаю, - сказал он уже почти нормальным тоном, - Это ведь возможно? Петтигрю сделал это для Темного Лорда самой обычной палочкой. Что там - кость прямого предка по отцовской линии? Это не проблема. Кровь врага, взятая против воли? У нас есть мертвый Уизли, и я думаю, морг Сент-Мунго не откажет мне в пинте крови. Не подойдет - решим иначе. Плоть слуги? Домовой эльф... - Ты Лорда помнишь? - угрюмо поинтересовался Тони, - До воплощения и после. Разницу ощущаешь? Так вот у нас с тобой даже вполовину так хорошо не получится. Ни тело создать, ни удерживать в нем потом. Как я понимаю, лучше нам думать о том, как передать Старшую тому, кто умеет делать гомункулов. Кому только мощи не хватает, чтоб сделать полноценное человеческое тело. Самый лучший как раз здесь - фон Дорн.И я с ним запросто могу договориться, если мы поймем, что именно от него требуется. Второй в Америке и совершенно безумный. Индеец. Живет в резервации, за деньги никогда ничего не делает. Плату берет временем - надо отправиться к нему и прожить с ним несколько лет. Жрать грибы и участвовать в его экспериментах. Третий - тоже здесь. Игорь. - Игорь Каркаров, - Люциус сморщился, как от зубной боли; Долохов отметил про себя, что это хорошо. Посторонние эмоции проявились. - Ты ж ему помог, - Тони пододвинул Люциусу тарелку с каким-то паштетом, - Слушай. Поешь уже. На что хочешь спорю, ты не жрал двое суток. - С торжественного министерского обеда и до..., - механически прокомментировал Люц. Долохов почти грубо сунул ему в руки ломоть хлеба. Темного, плотного, с тмином, какой пекли в Дурмштранге. - Вот. Теперь. Как отдать-то ее? - Вассальную клятву пусть... на коленях..., - Марк чуть приподнял голову, давно уроненную на руки. Малфой автоматическим жестом вздернул подбородок. - Ага. И я какого-нибудь магглокровки, которого в волшебники принимал, палочку, могу использовать как захочу, да? А я их на своем веку сотню принял, не меньше, - угрюмо прокомментировал Долохов. Малфой воззрился на него удивленно. - А что ты на меня так смотришь? - насупился Тони, - ты правда думаешь, что они животные, что ли? Маугли они, вроде фернирова Тедди. Только не волчьи. Выросли в стаде среди баранов, а так... Тут вон, в Дурмштранге тоже таких чуть не половина. Так их учат. С первого курса, отдельно, по шесть часов в неделю натаскивают. Типа как у нас маггловедение было, только лучше. А после СОВ они приносят клятву. Настоящую вассальную клятву, со всеми делами. Тому, кто их выберет, и дальше уже он за них отвечает. К седьмому курсу от нормального не отличишь, волшебники как волшебники. Люциус задумчиво покрутил стакан в руке. - Интересно..., - заметил он, - Я не знал. А те, кого никто не выбрал? - А чего таких жалеть? - пожал плечами Долохов, - обливиэйт между глаз и в маггловскую психушку. Если что и вспомнит - кто ему поверит-то? - Хорошо тут у вас на востоке..., - Люциус, кажется, хоть немного отвлекся, - ни тебе Грейнджер с ее правозащитниками, ни Скитер с щелкоперами, ни, - он чуть сморщил нос, - общественного мнения за сделать всем хорошо, сразу, одновременно, любой ценой и даром. Встречался я тут недавно... с русским Министром. Он от меня хочет - ну, не суть. Глупостей всяких. Чтобы я на наших магглов надавил по всякой мелочи. Я ему говорю - вот этого мне Уизенгамот не позволит, а за это меня вообще журналисты живьем съедят. Он щурится так, знаешь... понимающе. И кивает. Мол, знаю-знаю, сам такие отмазки умею не хуже тебя выдумывать... Флинт снова поднял голову. - Мы про палочку думать будем? - пробормотал он, перебивая. Долохов с досадой пихнул совсем уже косого экс-штурмовика ладонью в лоб. Марк влез невовремя - Люциуса только начало немного отпускать. Теперь лицо его снова окаменело, тонкие пальцы судорожно сжали стакан... Тони пододвинулся и положил руку тому на плечи. - Люци, - тихо сказал он, - не надо. Ему вот этого, - он забрал стекляшку, которая, кажется готова была разлететься на куски, и сжал ледяные пальцы бывшего любовника своими, горячими, - вот этого ему от тебя не надо. Понимаешь? Ему вот от этого не легче там, а тяжелее только. Люц громко выдохнул, и вдруг уткнулся лицом в его плечо. Они сидели так молча, неизвестно сколько времени, пока от дверей не раздался голос Игоря. Сердитый и настолько высокомерный, что Тони сразу понял, как сильно тот напуган. - У нас гости, - Игорь шагнул ближе, рассматривая мизансцену черными блестящими глазами; вид у него был слегка взъерошенный, - Какая честь, господин Министр. Что же вы так, без протокола? Вам здесь полагается торжественная встреча с фанфарами. Долохов не пошевелился, давая Люцу время отстраниться самому. - Доложили уже, - буркнул он. - Я тысячу раз тебе объяснял, - в голосе Игоря послышались истерические нотки, - Мне никто ничего про тебя не докладывает. Когда я вхожу в свой кабинет, я автоматически узнаю обо всем, что происходит в этот момент на территории школы. Это прерогатива директора, и у меня нет ни малейшей возможности сделать для тебя исключение. Если тебе необходимо иметь от меня секреты - выйди за пределы школы, в конце концов. Тони не ответил. Поднялся и подошел вплотную. Положил обе руки на плечи любовнику, заглянул прямо в глаза. - Игорь, - серьезно сказал он, - вот человек, который вернул мне тебя с Изнанки. Не знаю, как ты, а я ему по гроб жизни должен. И ему сейчас нужна моя помощь. А мне твоя. Ты сказал, что если мы придумаем, как передать тебе Старшую, то все получится. - Вы готовы дать себя убить, мистер Малфой? - Игорь призвал стул и сел напротив, сплел пальцы на груди, - Но ведь этого недостаточно. Когда был убит Дамблдор, Старшая не перешла к убийце, и именно потому, что акт произошел по договоренности. Она перешла к организатору убийства. К вашему сыну, действительно желавшему смерти директора. Невозможно честно победить того, кто хочет быть тобой побежден, поймите. - Мы рассматриваем варианты, - голос Люциуса был хриплым, но неожиданно спокойным, - я готов отдать все, что угодно, за успех дела. Все, кроме жизни, разве что вы пообещаете мне стопроцентную гарантию успеха. Роду нужен наследник. - Так сделайте роду наследника, господин министр, - Игорь смотрел в упор, безжалостным взглядом прирожденного экспериментатора, - Вы еще достаточно молоды. Если ваша супруга слишком слаба, чтобы рожать, у вас есть невестка. Малфой как будто не услышал оскорбления. Тони подумал, что вот так министр магической Британии и выигрывал, вероятно, свои дипломатические битвы - спокойный, слышащий только то, что хочет услышать. - Моя супруга вряд ли переживет потерю сына, - без малейшей агрессии ответил он, - и в этих обстоятельствах появление позднего внука будет выглядеть... весьма неоднозначно. Я предпочел бы решить проблему иначе. Что я могу сделать, чтобы убедить вас взяться за дело? Игорь покрутил пальцами, размышляя. - По-моему, вы все трое здесь сошли с ума, Антонин, - резко заявил он, - Малфой, вы понимаете, в принципе, КОГО вы собираетесь возвращать??? Вы отдаете себе отчет в том, что происходит с человеком, прошедшим через подобное? Ну же, Малфой, вы же сами у Лорда по молодости по этому делу специализировались. Вы же знаете о пытках куда побольше, чем Флинт или Тони. Включите мозг, наконец. Полчаса круциатусов в три палочки, ешкин кот. Вы призовете сломленного безумца. Плечи Люциуса дрогнули. На какую-то секунду казалось, что он просто упадет сейчас в обморок, но он только уронил лицо в ладони и истерически разрыдался. Долохов бросил на Игоря сердитый взгляд, и снова изо всех сил обнял блондина. Люца так трясло, что Долохов всерьез испугался сердечного приступа или чего-нибудь в этом роде. Игорь отошел к полкам, порылся, нашел какое-то зелье, накапал в чистый стакан. Молча поставил его на стол перед Тони. Подсел к Флинту и протянул ему мензурку с трезвящим. Выразительно покосился на Долохова, всем своим видом давая понять, что происходящее сейчас отнюдь не пройдет ему даром, и очень сердито сказал: - На вашем месте я бы ничего не предпринимал по крайней мере в течение месяца. Там ему помогут оправиться гораздо лучше, чем здесь. Особенно если там есть кому помочь. - Что значит помочь? - Флинт моргнул, приходя в себя после принятого напитка, - Кто это ему там помочь может? Каркаров пожал плечами. - Ну, родители его живы. Значит, там... дедушки какие-нибудь... добрые... хотя одного его дедушку я немного знал, да, - Какаров покосился на Малфоя и не без удовольствия добавил, - Тот еще был дедушка. Люциус поднял голову, и Долохов почти силой заставил его выпить зелье. Малфой прикрыл глаза, пытаясь взять себя в руки. - А что будет через месяц? - без выражения спросил он, не открывая глаз. - Через месяц..., - Игорь поджал губы, - он, по всей вероятности, будет в своем уме. И будучи в своем уме, скорее всего, наотрез откажется возвращаться. Но если вы выдернете его сейчас, мистер Малфой, то вы получите ровно того человека, каким он стал бы, если бы каким-то чудом выжил после перенесенного. И, более того, ровно в том физическом состоянии, в котором он пребывал за минуту до смерти. - Значит..., - Люциус выпрямился, - какой-то промежуточный срок? Игорь взглянул на него с интересом. - Какой вы деловой человек, мистер Малфой. - Пусть оклемается как следует, - глухо предложил Флинт, - я уговорю его. Уговорю. - Уверены в партнере? Это хорошо, - Игорю, вроде бы, уже стало интересно; в конце концов, это была любопытная задачка, как раз по нему, - А что ваши родители, молодой человек? Живы? - Умерли. Отец в битве при Хогвартсе, мать раньше, - мрачно бросил Флинт. - И много ли они знали о ваших... наклонностях? Одобрили бы они вашу связь? Ваше очевидное нежелание создавать семью? Вы единственный сын? Насколько доверительными были ваши отношения с ними? - Единственный. Никто ничего не знал, понятное дело, и..., - Флинт опустил голову. - Значит, можно ожидать троих. Двоих, шокированных и возмущенных, и третьего, как минимум смертельно боящегося возвращения. Не пойдет. А вы, мистер Малфой? С вами проще - вы, по крайней мере, уже знаете точно. Кто, кроме сына, выйдет к вам? - Мой отец, - усталым, но твердым голосом ответил Люциус. - Что ж, вряд ли он откажется поддержать ваше желание вернуть роду наследника. Вот что. Я не могу забрать у вас Старшую палочку и сделать все сам. Но я могу научить вас обряду. Если вы готовы учиться. И если вы уверены, что способны удержать камень, одновременно выполняя обряд. Как я понимаю, в прошлый раз между вами и вашим отцом произошло что-то неприятное? Тони так и не рассказал мне, почему вы отказались от Камня. Люциус судорожно вдохнул. - Между нами состоялась размолвка, - проговорил он, - и мне не захотелось повторения. - Это ваше счастье, - заметил Каркаров, - обычно бывает наоборот. - Это неважно, - Малфой вдохнул снова, - я готов стать вашим учеником, и я уверен, что удержу камень. Игорь вопросительно посмотрел на Долохова. - Удержит, - кивнул тот, - Точно тебе говорю, удержит. А то, в случае чего, - он замялся, - Я, вообще-то тоже Эйби видел, Игорь. Когда он к Люцу вышел. Огреб от него не хуже, чем при жизни, за все хорошее. Так что, если что, я с ним... Глаза Игоря сузились. - Я всегда подозревал, что между вами с Абракасом было нечто большее, чем простая дружба, - прошипел он. - Ага. Больше, - не стал отрицать Тони, - Только не то, что ты думаешь. Игорь поднялся. - Я вас жду у себя в кабинете завтра в полдень, господин министр. Прошу вас появиться как можно более официально. Дурмштранг экстерриториален, разумеется, но, в свете нынешнего состояния русско-британских отношений, мне вовсе не улыбается объясняться с правительствами восемнадцати держав по поводу неизвестно каких секретных переговоров с вашим превосходительством. А теперь я оставляю вас продолжать эту трогательную сцену наедине. Меня ждут дела. Он высоко вздернул подбородок и покинул помещение, даже не взглянув на Тони. Тот обреченно вздохнул. - Ну, что? - взглянул он на собеседников, - расходимся? Люци, ты..., - он запустил руку в шевелюру, поморщился смущенно, - ты извини за это все. Игорь дергается. - Если мистеру Каркарову хочется немного поправить самооценку за мой счет, - совершенно спокойно заметил Люциус, как будто это не его полчаса назад трясло здесь в истерике, - то это совсем небольшая цена за то, что он согласился для меня сделать. Спасибо тебе, Тони. Мне жаль, что я создал тебе проблемы. - Да такие проблемы..., - Долохов махнул рукой, - такие проблемы у нас тут через день, знаешь. Это так, невсерьез, все он знает, на самом деле. Не обращай внимания, и все будет нормально. Люциус посмотрел на него неожиданно задумчиво, с каким-то странным выражением. - Я загляну к тебе завтра, - проговорил он, - Ты не против? - Само собой, - Тони кивнул, - эльфу скажи, когда освободишься. Я тут на воздухе в основном с ребятами. В дверь робко постучали. Очкастый Левинсон почти в шоке обвел взглядом помещение, опустошенную бутылку, заспанного Флинта, английского министра Магии в роскошной мантии, запросто сидящего у разоренного стола. - Извините, - еле выдавил он, - господин директор подписал разрешение и сказал, что вы меня уже ждете... профессор Долохов. Тони не смог сдержать улыбки. Игорь в своем репертуаре. - Прошу прощения, дорогие мои, - сказал он, - дела. Флинт, ты, если желаешь, можешь прямо здесь у меня срубиться, не стесняйся. До завтра, Люций. Он пропустил ученика перед собой и вышел.
УРА!!! вкусное продолжение!!! (добрый автор, однако. Легче Малфоя уделать не мог. Джинни то чего на Малфоя ополчилась до круциатусов? Что-то Люциус подзапустил страну, раз у него аффективные террористы гуляют, не лучше прежних Министров выходит)
Отправлено: 19.12.07 21:33. Заголовок: Фердинанд фон Дорн ..
Фердинанд фон Дорн ворвался в тренировочный зал, где Долохов ставил малявкам со второго курса защитные чары, за десять минут до конца урока. - Мистер профессор Долохов, - его английский был чуть неправильным, но беглым, а обращение всегда очень церемонным, - Вы нужны внизу. Там такое... - Свободны, - Тони отпустил последнего подопечного, и тот прыснул к дверям, счастливый, что смог избежать проверки. От долоховских проверок прочности защитных чар синяки у мелюзги не сходили неделями, и он периодически собачился с лазаретом, требуя отметин малолетним халтурщикам не убирать. Чтоб запомнилось. Поспешно шагая к винтовой лестнице, ведущей из башни викингов вниз, к вестибюлю, Тони мимоходом выглянул в окно и присвистнул. Ворота замка осаждала пестрая толпа с колдокамерами и какими-то еще блестящими причиндалами. Журналеры. - Игорек довыделывался с официальными визитами, мать его, - буркнул он себе под нос по-русски, а когда фон Дорн недоуменно переспросил, перевел, - Директор ожидает к себе нашего британского министра магии. - Ваш министр всегда перемещается с подобной свитой? - сбегая по лестнице, Дорн на секунду улыбнулся своей бледной улыбкой. - Нет, только по большим праздникам, - фыркнул Тони. Ни одного разумного предположения об источнике ажиотажа у него не возникло. Семикурсники факультета Викингов толпились в прихожей. Дорн, значит, зря времени не терял. - Левицкий, Дорн, Гельзинис, Царев, Удольф, - подозвал он самых разумных, - со мной. Оцепление будем делать. Каркаров уже спешил к ним, невыспавшийся и очень встревоженный. На Долохова он посмотрел таким несчастным взглядом, как будто тот лично по одному притащил репортеров на Скалистый остров. - Тони, сделай что-нибудь, - сказал он шепотом, - если эти щелкоперы проникнут в школу, будет неимоверный скандал. - Это что вообще? - Долохов кивнул на бардак за воротами. - Английские магглы недавно поссорились с русскими, - тихо сказал Игорь, - у них скандал за скандалом уже год, в Москве до осады посольства дошло. Любое движение английского минмагии на восток сейчас... тем более на нашу нейтральную территорию... большая сенсация, - он потер лоб рукой, - Только не говори мне, что я идиот, умоляю. Сам знаю. Сделай с этим что-нибудь, а? Твой блондин через пять минут появится. Надеюсь, хотя бы с охраной. - За мной, - скомандовал Долохов своим охламонам, - как учились оборону строить, помним? Дорн, вам левый фланг, мне правый. Мальчики в центр. Держим, не пускаем, и не дай вам Вотан хоть кого-нибудь хоть чуточку приложить. Только не впускаем в Замок, остальное не наша забота. Люциус Малфой, окруженный сияющей защитной сферой и в сопровождении десятка очень профессионально выглядевших молодцов в синей униформе, появился прямо среди толпы. Он лучезарно улыбнулся, взмахнул рукой - его охрана аккуратно оттесняла журналеров - и стремительно прошел в распахнувшиеся ворота Замка. Двое охранников остались снаружи, прочие последовали за ним. Журналисты рванулись следом, Долохов подал знак и мальчики с неплохой такой скоростью подняли защитный барьер. Толпа не остановилась; задние напирали, барьер прогибался. - Помочь не хотите? - мотнул головой Долохов в сторону козла из охраны, индифферентно подпиравшего стену чуть в стороне. - Мы вне своей юрисдикции, - важный, как индюк, охранник не пошевелился, - мы отвечаем за безопасность министра, но не можем атаковать прессу на вашей территории. Ему не угрожает непосредственная опасность. Таковы инструкции. Пометив себе в памяти крупно поговорить при случае с тем, кто сочиняет у Люца такие инструкции, Долохов счел за лучшее не тратить дыхание на препирательства, и сосредоточился на барьере. Мальчишки держались с трудом. Какая-то зараза со значком французской радиостанции, втихаря понизу катанула легкий ступефай к самому подножию барьера. Пузырь расползся от места повреждения сверху вниз, и толпа мгновенно оказалась прямо у ворот замка. Долохов с Дорном заново поставили защиту, не давая толпе ломиться в ворота. Мальчишки пытались не атакуя, одними протего, теснить самых буйных по одному прочь. Молодой фон Дорн схлопотал в суматохе по физиономии какой-то длинной колдовизионной штуковиной. Хорошо так схлопотал, вся морда в крови. Витька взвыл от ярости и нацелил палочку на обидчика. - Вингардиум левиоса, - проорал он, и незадачливый репортер взлетел в воздух метров на пять. Выронил свою хреновину, кого-то приложив в толпе коллег, шмякнулся о стену, завопил... Вся куча журналеров тут же перестала рваться в Замок. Нацелили аппаратуру, пытаясь запечатлеть каждую деталь происшествия. - Прекратить! - громовым голосом рявкнул Долохов, и Витька попросту уронил руку с палочкой. Тони еле успел подхватить падающего собственной левиосой и плавно опустить на землю. Рука у того была неестественно вывернута и стонал он как под хорошим круциатусом. Журналеры снимали. - Вы атакуете прессу! - возмущенно воскликнул какой-то бородатый хлыщ с колдокамерой. - Пресса атаковала нас, - жестко ответил Долохов, - у моего ученика разбито лицо. Нас тут два бойца и пять мальчишек против вашей своры. - Антонин, замолчите, - Дорн тряхнул его за плечо, - не надо никаких заявлений прессе. Предупредите директора и заберите Фрица в лазарет, хорошо? Я тут сам. Долохов счел за лучшее подчиниться. - Виктор, помоги Фрицу, - приказал он. Поднял раненного в воздух левикорпусом, и потащил в Замок. Индюки из охраны, поняв, наконец, что дело запахло жаренным, с угрожающим видом заслонили спинами проход. Передав раненного первому попавшемуся навстречу педагогу - таковым, на счастье, оказалась Яга, тетка надежная и неболтливая - Долохов почти взлетел по лестнице, отмахнулся от поднявшейся было навстречу охраны - кто-то узнал его, и он услышал за плечом "свои, отбой", и без стука отворил дверь директорского кабинета. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как Люциус Малфой, засучив рукава, с выражением крайней брезгливости на лице копается в какой-то неаппетитной пакости вроде свиных кишок, под насмешливым взглядом Игоря. - Так, - Долохов прислонился к стенке, и сообщил, - один из моих парней напал на журналиста. Игорь побледнел. Малфой повел себя так, как будто всю жизнь ожидал подобного события. - Кто пострадал, какая газета, что произошло? - коротко спросил он, отходя к умывальнику и приводя в порядок руки. Долохов почувствовал себя как на летучке у Лорда. - Толпа рванула за тобой, какая-то дрянь ступефаем подорвала наш защитный барьер, Дорновскому племяннику досталось по физиономии в сутолоке, морда в кровь. Его друг использовал левиосу и стукнул козла об стенку. Я остановил. Какая газета не знаю. Вообще не газета, у него такая длинная была... из колдовидения. Ею он Фрицу в лицо и заехал. - Что ты им сказал? Ты что-нибудь говорил? Другие? - Люц подошел и положил руки ему на плечи, - Тони, вспомни, пожалуйста, дословно. Долохов процитировал. - Тебя к журналистам подпускать нельзя, - охнул Игорь, - ты... - Каркаров, вы готовы выйти к прессе? - спокойно перебил его Люциус, - идемте. Чем скорее, тем лучше. Я буду извиняться перед журналистами, а вы - обещать подробнейшее расследование. И прикажите вашему колдомедику подойти тоже, как только он сможет. Там могут быть еще пострадавшие. Тони, что делала моя охрана? - До кровянки - столбом стояла. Теперь на воротах. Люциус тихо чертыхнулся. - Идемте, Каркаров, - предложил он Игорю, - И пожалуйста, ни слова о том, что в произошедшем есть и доля вины прессы. Сглупили - будем каяться. Проходя по Замку, Люциус вполголоса раздавал приказы своим людям. Кто-то рванул в лазарет выяснять состояние пострадавших. Кто-то с хлопком дизаппарировал. Один из охранников привычным жестом наложил на министра защитную сферу перед воротами, но тот движением палочки развеял ее прочь. Люциус вышел к растерянной толпе репортеров стремительной походкой полностью уверенного в себе человека. Те загалдели, наперебой выкрикивая вопросы. Он приложил палочку к горлу, усиливая голос. - В первую очередь, я хотел бы знать, есть ли еще пострадавшие, - спросил он. Вперед выбрался тощий длинный парень с большим синяком на лице. - Вас задело штативом? - учтиво поинтересовался Малфой. Тот кивнул. - Необходима медицинская помощь, или вы предпочтете остаться на пресс-конференцию? - еще вежливее спросил Люциус. - Останусь; господин министр, как вы расцениваете... Люциус поднял руку. - Первый вопрос за вами. Но сначала мой друг професор Каркаров и я хотели бы сделать ряд заявлений. Начнем с меня. Я в первую очередь вынужден извиниться перед прессой. Надеюсь, всем здесь известно, что ни одно издание не испытывало и не будет испытывать трудностей с аккредитацией на официальные мероприятия с моим участием. Полная открытость для прессы является одним из принципов моего кабинета. Однако, на этот раз я посещаю Дурмштранг по личному вопросу, к которому мне не хотелось привлекать общественное внимание. Это моя и только моя ошибка. Мне следовало дать прессконференцию перед визитом, и все объяснить, вместо того, чтобы создавать для вас, господа, необходимость добывать информацию подобным образом, буквально штурмуя территорию школы. Итак, позавчера состоялось бандитское нападение на мою резиденцию. Вероятно, целью нападавших был я, но меня не было дома и удар принял на себя мой сын. К сожалению, несмотря на усилия охраны, результаты неутешительны - мой единственный сын, Драко Малфой, пребывает в глубокой коме. Я надеюсь, что профессор Каркаров, как виднейший в мире специалист по пограничным состояниям, сможет помочь моей семье. Ради этого я направился в Дурмштранг и рад вам сообщить, что я получил согласие профессора. Состояние моего сына - слишком личная трагедия для меня, и, возможно, нежелание делиться с публикой подобными переживаниями сослужило мне на этот раз дурную службу. В любом случае, сейчас я готов предоставить прессе исчерпывающую информацию по всем интересующим вас вопросам. Относительно же последствий происшедшего здесь грустного недоразумения - мы в юрисдикции Дурмштранга, и все решения за директором Каркаровым. За время длинной речи Игорь успел немного взять себя в руки. Он тоже наложил сонорус. - Происшествие будет тщательно расследовано, - высокомерно, без всяких извиняющихся ноток в голосе заявил он, - и виновные понесут наказание. Я хотел бы получить, по возможности, как можно более полные копии записей и колдографий происшедшего. Надеюсь, - он глянул насмешливо, - в вещественных доказательствах не будет недостатка. Если у кого-то есть личные претензии к ученикам или преподавателям вверенной мне школы, прошу подавать мне жалобы. Они будут рассмотрены школьным советом. Люциус мягко вмешался. - Как отчасти ответственное за неприятное происшествие лицо, я готов отвечать за действия людей, вынужденных обстоятельствами принять на себя роль охраны, в суде. Разумеется, возникнут проблемы с юрисдикцией. Я готов решить эти споры в любом суде мира на выбор истца. В любом, который примет подобный иск. - Даже в русском суде? - высунулся кто-то из толпы. Люциус пожал плечами. - Если какой-либо истец примет столь экзотическое решение, почему бы нет? Половина их финансовых и политических споров разбирается в Лондоне; пора бы этим господам начать уже отдавать нам долги. Люциус кивнул парню с синяком, предлагая задавать вопрос. - Почему вы скрыли от общественности террористическое нападение на вашу резиденцию? - Я не хотел бы высказывать определенных мнений до суда, - мирно заметил Малфой, - но департамент правопорядка пока что считает наиболее вероятной версией происшедшего не подготовленный террористический акт, а случайную авантюру нескольких пьяных мерзавцев, имевших счет ко мне лично. Один из аргументов в пользу этой версии - то, что все они происходят из одной - и весьма печально знаменитой - семьи. Это Рональд и Джордж Уизли и их сестра Джинни Поттер. Все трое находились под воздействием алкоголя. Они воспользовались легальным портключом, вполне официально выданным моим аппаратом супругу последней, мистеру Поттеру. Я не спешил объявлять о нападении именно потому, что хотел дать полиции время отмести или подтвердить версию теракта. Двоих нападавших удалось взять живыми, Джордж Уизли убит при задержании. - "Суар Мажик", - подняла руку черноволосая ведьма с резкими чертами лица, - мистер Малфой, вы знакомы с преподавателем, руководившим бандой учеников, только что напавшей на журналистов? Каковы ваши отношения? - По моим сведениям, всего лишь один ученик этой школы возможно - возможно! - напал на одного журналиста, - в голосе Малфоя скользнул металл, - мне также доложили, что другой ученик школы к этому моменту уже каким-то образом пострадал в сутолоке. Если кто-либо располагает колдовидео этого эпизода, я надеюсь, что изображение будет предъявлено. Относительно моих отношений с мистером Долоховым - они чрезвычайно близкие, мадмуазель. Мистер Долохов был другом моей семьи задолго до моего появления на свет, и останется таковым всегда, надеюсь. - В разгар обострения русско-британских отношений вы навещаете своего русского друга, а также мистера Каркарова, известного своими связями на Востоке. И вы хотите, чтобы мы поверили, что вы явились за консультацией по поводу здоровья сына? - Да хочу, - Малфой обаятельно улыбнулся, - неужели вы думаете, что жизнь сына менее важна для меня, чем маггловские склоки? - "Ведьмополитен", - блондинка в розовой мантии выступила вперед, - как переживает происшедшее ваша семья? Мистер Флинт? - Несчастье сплачивает семьи, - Люциус печально вздохнул, - самочуствие моей жены... внушает мне опасения. Младшая миссис Малфой демонстрирует чудеса мужества; она настоящая поддержка для нас обоих. О чувствах боевых товарищей моего сына вам следует спросить их самих. - То есть, вы отрицаете связь между вашим сыном и Маркусом Флинтом? - уточнила блондинка. - Я ничего не отрицаю, мисс, - возразил Люциус, - я просто не готов высказываться от имени других людей. Рита? - "Ежедневный пророк", - Люциус как старой знакомой кивнул мисс Скитер, та язвительно улыбнулась, - мистер Поттер был причастен к нападению? - Мистеру Поттеру не предъявлено никаких обвинений. Он утверждает, что портключ у него выкраден, и следствие на данный момент не видит никаких оснований ставить его слова под сомнение. - Несмотря на то, что он уже был осужден за попытку мести? - Рита, не мне вам объяснять, что все сомнения толкуются не в пользу обвинения. Против мистера Поттера у следствия нет никаких улик. На месте преступления его не было. Когда следственная бригада приехала в его дом, он был мертвецки пьян. Моя семья никогда не простит мистеру Поттеру его небрежность, но формальных претензий к нему нет, - Люциус устало провел ладонью по лбу, - Быть алкоголиком и не прятать вещи от собственной жены не преступление. Следующий, пожалуйста. - Как вы оцениваете состояние вашей охраны? - спросил какой-то немец. - Оно безобразно, - невозмутимо ответил Люциус, - Мы так привыкли к миру и спокойствию в стране, что совершенно забыли о бдительности. Сегодняшний эпизод, когда мои люди спокойно наблюдали, пока несовершеннолетние дети пытались поддержать порядок у ворот Дурмштранга - еще одно тому подтверждение. В ближайшие же дни я приму весьма решительные меры в направлении реформы охранного подразделения. Ждите сенсаций, господа. Долохов стоял в стороне и наблюдал, как Люциус, подобно опытному наезднику управляется с толпой репортеров. Возмущение как рукой сняло - те уже смеялись его шуткам и сочувствовали его горю. Правда, даже его небольшого опыта в этом вопросе хватало, чтобы понять - насколько эта смена настроений повлияет на то, что завтра появится в прессе, совершенно непонятно. Игорь нервно крутил в руках палочку и, кажется, только и ждал, пока кончится эта пытка. Люциус был неутомим. Он не закончил пресс-конференцию, пока вопросы не начали откровенно повторяться. Наконец, подошедший охранник шепнул что-то ему на ухо. - Господа, - Люциус улыбнулся, - время ланча давно прошло. От имени хозяина замка, и от своего тоже, предлагаю вам подкрепиться. Работы у вас сегодня вечером будет, надеюсь, предостаточно. Кто-то засмеялся. Понятно, что всем газетам в этот день предстояло переколдовывать макет. Толпа устремилась к неизвестно откуда появившимся в стороне столам с яствами. Люциус предложил Игорю пройти вперед, и вслед за ним нырнул в ворота. Тони шел чуть в стороне. - Мерлин, - как только журналисты скрылись из виду, Люциус притормозил и приблизился к нему, - журналеры... утомительнее комаров. Долохов опустил голову. - Тони, - тихо произнес Люц, - ты что, всерьез считаешь, что мог это предотвратить? Господину директору нужно было просто предупредить меня, что у вас нет охраны. Я изменил бы инструкции своим людям. Я привык думать, что Дурмштранг неприступнее Хога. - Замок охраняет себя сам, - ответил Долохов, - Ученики, преподаватели, но, главное, сам замок. Тут можно осаду стада драконов выдержать. Но я ни одной защиты не мог активировать, их снесло бы просто, понимаешь, Люц? И пацаны приучены бить на поражение. Плана на случай вот таких историй, когда повредить никому нельзя, у нас нет. Теперь будет. Прохладные пальцы коснулись его руки. - Тони, - Люциус заговорил еще тише, - ты не мог бы поработать с моей охраной на досуге? Правда ведь, позорище вселенское. - Да нет, - Долохов пожал плечами, - парни выглядят вполне профессионально. С инструкциями у вас там намудрил кто-то, я думаю. Они у тебя действуют как по рукам повязанные. И позавчера тоже. Мне тут Флинт рассказал с утра как там что было... у них есть схема, они по ней пашут. А что внутри не подготовленные бойцы, а три пьяных отморозка, сообразить некому. Слишком много правил. Дай мне эту вашу роспись, будем посмотреть. Игорь нетерпеливо обернулся к ним. - Мистер Каркаров, - спокойно обратился к нему Малфой, - я бы хотел навестить страдальца за свободу прессы в лазарете, а потом продолжим урок, если позволите. Тот кивнул. Малфой развернулся на каблуках и не спеша направился прочь. Его плащ развевался и распущенные белые волосы развевались тоже, трость в руке смотрелась скорее оружием, чем опорой. Игорь проследил направление взгляда Тони, и дернул его за рукав. - Теперь может обратишь на меня внимание? - сердито спросил он, - Что вы там натворили? Подробно, пожалуйста. Они направились в кабинет Игоря. Когда Долохов закончил в деталях описывать происшествие, его любовник был близок к истерике. - Ты представляешь, что теперь будет? - он нервно разминал пальцы, расхаживая по комнате взад-вперед, - Журналисты, суды... скандалы. Чудо будет, если не придется отчислить всех пятерых. Гельзиниса просто надо убирать из школы. Долохов нахмурился. Витька был его любимчиком. Вошел Люциус, устало опустился в кресло, достал кружевной платок, медленно провел по лицу. - К школе у страдальца нет никаких претензий, - сказал он. - Что вы ему предложили? - Игорь резко поднял голову, - деньги? - Одними деньгами эту братию не купишь, - Малфой усмехнулся, - я предложил ему поймать меня на слове. Подать на меня, как на главного виновника, в русский суд. Создаст прецедент. Прославится. Книгу напишет. Что-нибудь вроде "Правосудие в снегах". Я проиграю, разумеется. Но обсуждать в процессе все будут не вас и не меня, а состояние правосудия в России. Оно там у них такое примечательное, что уверяю вас... наши промахи на этом фоне никого не позабавят. Каркаров удивленно поднял брови. - Вы разбираетесь в российских делах? Тони, это что, твое благотворное влияние? - Пришлось разобраться, - Люциус улыбнулся без обиды, - русское Минмагии стоит на ушах и требует от меня чуть ли не под империо взять нового маггловского премьера. Там такая каша..., - он беспечно махнул рукой, - эмигранты, политбеженцы, финансисты беглые... шпионские скандалы, отравления какие-то как в средние века... гверильеры какие-то их у нас прячутся... газетная война... И, главное, они действительно искренне думают, что, надавив на первое лицо, я решу их проблемы. Все сразу. С судами, с газетами, с контрразведкой, с прессой и с беглыми капиталами для комплекта. Каркаров побарабанил пальцами по столу и воззрился на Люциуса не без уважения. - Да, - произнес он, - они так искренне думают. Хорошо, что вы это понимаете. - Так что, господин учитель, - Люциус легко поднялся, - вернемся к нашим баранам? Или кто там у нас, поросята? - Ну, если вы настаиваете, - Игорь покосился на Долохова, - Тошка, - сказал он по-русски, - иди отсюда куда-нибудь, сделай мне одолжение. Когда ты так пялишься на эту сволочь белобрысую, я работать не в состоянии. - Какой красивый язык, - задумчиво протянула белобрысая сволочь, - Это русский или болгарский? - Русский, господин Малфой, - подчеркнуто дружелюбно ответил Игорь. Долохов поднялся. - Болван ревнивый, - беззлобно прокомментировал он тоже по-русски, и направился к двери. - Любимчика своего поди проведай, - язвительно посоветовал ему в спину Каркаров, - он и моложе и красивее этого белесого манекена. И тоже в тебя влюблен. - Ага, - мрачно огрызнулся Долохов, - в меня все влюблены. Кроме тебя. Он вдруг почувствовал себя очень старым и уставшим. А Витьку проведать действительно стоило. Зная фон Дорна - декана Викингов - Тони был более, чем уверен, что Витька томится сейчас под арестом, на хлебе и воде, в полном неведении о своей дальнейшей судьбе. Долохов засунул руки в карманы и неторопливо, посвистывая себе под нос, направился к подвалам.
Отправлено: 19.12.07 22:21. Заголовок: http Спасибо за опе..
http Спасибо за оперативное и интересное продолжение. Люциус - великолепный, Тони - чудесный, а вот российские реалии и в реале (прошу прощение за тавтологию) надоели.
Отправлено: 19.12.07 22:46. Заголовок: Pirra С российскими..
Pirra С российскими реалиями ничем не могу помочь. Люциус - английский министр магии, идет 2007 год, у него не может не быть крупной головной боли по поводу русско-британских отношений.
Отправлено: 20.12.07 00:22. Заголовок: http Да я не предъя..
http Да я не предъявляю Вам претензий - ни в коем случае, мне очень нравится все, что Вы пишете. Просто... Ну, для меня, это событие - самое плохое, что только могло случиться. Личностное восприятие.
То, что у Тони и Люца есть теперь шанс - это радует, конечно, очень. Но то, каким образом он появился, этот шанс... Сбывшийся кошмар, что-то вроде.
Потрясающая вещь! такая сильная, жесткая - и так хорошо продуманы все детали, так жизненно... Спасибо огромное за это продолжение! Люциуса очень жалко...
Отправлено: 20.12.07 07:57. Заголовок: rakugan Спасибо. А ..
rakugan Спасибо. А Люца Вы особо не жалейте. Малфои всегда приземляются на четыре лапы. У меня, на самом деле, большие сомнения насчет того, стоило ли пихать в фик текущую русскую политику. Как оно, не очень портит впечатление?
sculd Ну, что значит, забегали? После того, чем кончилась "После Седьмой", было бы очень странно, если бы Люциус добровольно показался у Долохова в Дурмштранге. Вроде, все ясно же между ними...
Долохов мрачно шагал между могучих северных сосен, удаляясь от Замка. Ни беседа с Гельзинисом, перепуганным в усмерть, ни визит в лазарет, где Фриц, с зарастающим шрамом на морде, валялся в постели, изображая крайнюю степень истощения, под присмотром крайне недовольного происходящим ворчливого доктора Штерна, ни урок по конфундусу с Конунгами-шестиклассниками с последующей перебранкой с их деканом, обманчиво мягкой и улыбчивой блондинкой Ленни Рживуской, настроения ему никак не подняли. Витьке он не смог сказать ничего определенного, Фриц фон Дорн замучил вопросами о Витькиной судьбе, а Ленни в четвертый раз кряду требовала проявить снисхождение к ее оболтусам на том смехотворном основании, что ее амбициозные детки, дескать, привыкли притягивать к себе внимание окружающих и им, видите ли, трудно осознать задачу таковое внимание от себя отвлекать. - Ну, вы им и осознайте, - сердито пробурчал Долохов, косясь на почти детские белесые косички и сияющие наивные глазки сорокалетней ведьмы. Хватка у Ленни была как у акулы, и побаивалась ее вся школа, - у вас, я полагаю, проблем не возникнет. - На что это вы намекаете, Тони, дорогой, - блондинка нежно улыбнулась и взяла его под руку, - вы полагаете, я недостаточно заметна? - Я полагаю, что вашим красавцам, моя дорогая, нужна хорошая выволочка. Всему потоку, - сердито рявкнул Тони, забывая про всякую джентльменскую галантность, - если они до сих пор думают, что быть командиром это в первую очередь мордой торговать. И лучше бы от вас, чем от меня, а то я же стесняться не стану, сами потом жаловаться будете. - Руководителем, - холодно поправила ведьма, также отбрасывая обычное кокетство, - командиры это у вас, в войсках. Вы уже сегодня докомандовались, Антонин. Ваше счастье, что не привлекли никого из моих студентов. Долохов сердито фыркнул. - В общем, если через неделю опять придут ни хрена не умеющие, готовьте лазарет, - отрезал он, - сразу предупреждаю, закачу контрольную, травмы будут. - Поговорим у директора, - блондинка потеряла терпение, - впрочем..., - она сделала выразительную паузу. - Директор мне за ваших поганцев башку свинтит и назад приставить забудет, не беспокойтесь, - Долохов побагровел, - а я ни одного обормота, неспособного элементарно спрятаться, к большому полигону не допущу. Вы представляете, что такое молокосос с авадой и круциатусом, который при этом даже от преследования скрытно уйти не может? Первая тень опасности за спиной - он с ходу хватается за непростиловку и пожизненно гремит в Подземелья. Так что выбирайте - или вы их учите, или я, но по-своему, или ТРИТОНов на вашем потоке через год не будет. Пусть мордой пробавляются, если они такие гордые. Он развернулся, и, не слушая дальнейших возражений, двинулся к выходу из замка. Денек все же выдался какой-то особенно веселый. Теперь он пытался развеять злость и досаду, быстрым шагом прогуливаясь по Темному Лесу. Темным тот, вероятно, был где-то в глубине, а здесь, рядом с замком, лес был прозрачным - рыжие стволы вековых сосен, слабая растительность под ногами, мхи и лишайники, усыпанная сухими иголками почти твердая почва, перевитая мощными корнями деревьев, рыжеватые шляпки сыроежек, россыпи лисичек. И мрачное осеннее небо над головой, как нельзя больше отвечавшее настроению. Люц нарисовался чуть сбоку, как будто нарочно подгадывал - чтобы едва пробивавшиеся лучи подсветили сзади, окрасив его силуэт мягким сиянием. Сопровождавший его эльф пискнул что-то невразумительное и с хлопком испарился. - Привет..., - улыбка у Люциуса была усталая, под глазами отчетливо обозначились круги, - гуляешь? - Злюсь, - неожиданно для себя честно ответил Долохов, - видеть никого не хочу. - Совсем никого? - Люциус снова улыбнулся, и, раньше, чем Тони успел хоть как-то исправиться, оказался совсем рядом и предложил, - тогда пойдем, побродим? Они медленно пошли плечом к плечу. - Какой здесь странный лес, - медленно проговорил Люциус, - совсем без подлеска... Одни деревья... на таком почтительном расстоянии одно от другого, как будто знакомы с этикетом, - Люц провел пальцами по стволу сосны, немного запачкался в смоле, - видимо, ближе им не ужиться. Тони кивнул. - Мощные слишком. Все вокруг себя душат. - Тони... - Люц помолчал, как будто в нерешительности, - а что с тем мальчиком? Твой ученик, который задел журналиста? Вы что-то с ним решили? - Решать должны Игорь с фон Дорном, - Долохов помрачнел еще больше, - ну, а что тут решишь? Реальное такое нападение. От суда, как я понимаю, ты его отмазал, но отчислят как пить дать... Назад, в Литву к семье. Будет недоучкой. - Он, по крайней мере, чистокровный? - поинтересовался Малфой. Долохов пожал плечами. - Во втором поколении, вроде бы. Воспитывался среди магов, по крайней мере. - Значит, никакие страсти вроде обливиэйта ему не грозят, - Люциус обернулся и посмотрел на него, - Послушай, Тони, а расскажи-ка мне про этого мальчика? Он хороший боец? Вероятно да, раз ты его выбрал в дело... Еще какие-нибудь способности... Планы... - Боец... ничего такой. Из лучших тут. Способный парень. Семья образованная, но связей там нет ни хрена, из новых, да еще у черта на рогах. Четыре языка без акцента, - Долохов нахмурил лоб, - учится нормально, квиддич там всякий, обычные детские развлекухи. С людьми умеет и любит - и со своими и со старшими, - Тони поморщился, - Люц, ну что я тебе про него расскажу? У меня их две сотни таких. Лучший друг у него дорновский племянник, тот, который пострадал. Хотел идти по дипломатической линии, декан был согласен, теперь сам понимаешь... Люциус покрутил тростью. - Патриот? Домой хочет после школы? - Дорн что-то такое говорил, что в Германии хотел зацепиться. А что? Люц немного подумал. - Тони, а он тебя послушает? - Возможно, - Долохов внимательно посмотрел на Люца; тот изучал сосновые иголки под ногами, - А что? Есть идеи? - Ну..., - Люциус поворошил иголки кончиком трости, - в принципе я собирался спросить, не порекомендуешь ли ты мне несколько выпускников потолковее в охрану. Раз уж Хогвартс так приличных бойцов выпускать и не начал... Мальчику, конечно, еще почти год учиться... но можно было бы подождать его, раз он такой выдающийся молодой человек. Компенсировать Дурмштрангу стоимость обучения... Походит в охранниках пару лет, а там посмотрим, как у него с другими способностями. Для молодого дипломата такой опыт - не самое плохое дополнение к языкам и всему остальному. - Серьезно? - Тони остановился. - Ты же за него переживаешь? - Люц снова улыбнулся, с чуть отсутствующим видом, - Что-то мне говорит, что, если мальчик тебе симпатичен, то я не прогадаю. - Да нет, не прогадаешь, - улыбнулся в ответ Долохов, - хороший парень. Перспективный. И с тормозами там все в порядке, не думай, это он за кореша вписался просто. Кровянку первый раз в жизни увидел. Я бы в этом возрасте тоже так дернулся, и хорошо еще, если не авадой. - Я в его возрасте двоим руки отрастил до трех метров. И переплел за спинами в косичку. Даже не за "кореша", как ты выражаешься, а так... за симпатичного мне первоклашку. На правах старосты факультета. Котлов потом перемыл у Слизнорта... Что ж, тогда решено, - Люциус двинулся дальше по тропинке, - Наверное, нужно дать господину директору сначала вынести свой вердикт. А потом поговори с мальчиком, ладно? Если согласится, то дальше я буду действовать вполне официально. Долохов благодарно кивнул. Сосновый лес постепенно сменился лиственным, под ногами зашуршало. Тони бессознательно наподдал ворох разноцветных листьев ногой, разгоняя, и поймал на себе внимательный взгляд серебряных малфоевских глаз. - Что? - поинтересовался он. - Ничего. Я забыл, как ты ходишь. Сразу видно, что за тобой никогда не трусил по обочине дорожки эльф-гувернер, и не причитал "мастер Люциус, пожалуйста, держите спинку! мастер Люциус, если вы будете так шаркать, госпожа ваша матушка прижжет мне уши..." - Точно не трусил, - Тони хмыкнул, - Я по пустырям шарился и помойки поджигал с маггловским хулиганьем. Папиросы с лотков на спор левитировал. Люциус удивленно поднял брови. Долохов пожал плечами и неопределенно пояснил. - Эмигрантские дела. Лучше жить среди магглов, чем как Уизли. - Папиросы..., - задумчиво протянул Люц, - знаешь, Драко так и курил маггловскую бумажную мерзость. Весь дом пропах... Его нет, а в гостиной..., - он закинул голову, рассматривая разноцветные ветки над головой. Тони прислонился к стволу и нахохлился, засунув руки в карманы. - Люций, - тихо спросил он, - ты когда ел в последний раз? А спал? - У нас завтра похороны, - без выражения произнес Малфой, как будто не слышал вопроса, - Ты придешь? - Как скажешь, - откликнулся Тони, - то есть, понятно, приду, раз зовешь. Не помешаю? Там, наверное, только свои, или? - Свои, да..., - Люц то ли пытался справиться с голосом, то ли ушел целиком в какие-то свои мысли, - Приходи, пожалуйста. - Договорились. Когда? - В полдень... Тони тронул собеседника за рукав, пытаясь хоть как-нибудь разбить эту вязкую отрешенность. - Люц, - настойчиво сказал он, - твоя Старшая случайно Пятое исключение нарушать не умеет? Кончик палочки Люциуса описал идеальную, как из учебника, дугу. Перед ним на сухой траве возник овальный поминальный каравай. Люц вздрогнул, и мгновенно испепелил наколдованное блюдо. - Понятно..., - Тони тихо выругался, и подошел ближе, - тогда пошли, - он обнял Люца за талию и аппарировал с ним вместе. Это была ближайшая к Дурмштрангу обжитая земля. Хельсинки. Главная городская площадь упиралась в море. Набережная там была торцом длиннющей гавани, по обеим сторонам которой располагался городской порт. Огромные, как белые горы, маггловские паромы с синими и красными полосами стояли у причалов чуть вдалеке. Непосредственно к центральной площади, прямо к набережной, вровень к брусчатке швартовались рыбацкие лодки, торговавшие разноцветной живой и копченой рыбой, вперемешку с прогулочными пароходиками. Северный ветер гонял волны и трепал матерчатые козырьки лотков с сувенирами. На жаровнях грелись чугунные котлы с паэльей, жарилась на грилях разнообразная рыба. Толпы туристов и местных гуляк беспорядочно перемещались между лотками. Белый президентский дворец, огражденный символической легкой оградой, взирал на это безобразие, казалось, с равнодушной усмешкой. Орали чайки. - Где мы? – Люциус оглянулся с легким удивлением, - если это Россия, то поменяй мне внешность, будь любезен. Дипломатия... - Финляндия пойдет? – Тони по-хозяйски обвел рукой пеструю суматоху, - Хельсинки у нас как Хогсмид, ближе только вода и скалы. Мы сюда просто перекусить аппарируем, или выпить от детей подальше. Если развлекаться, то это уже лучше в Питер. Он потащил Люца вдоль жаровен, выбрал ту, что стояла поближе к лодке, где плясали на лотках живые форели. Ткнул пальцем в длинную блестящую хреновину, увенчанную кружочком с изображением яблока, и получил два пивных стакана с прозрачным местным сидром. В стаканах бурлили пузырьки и бренчал лед, от них отчаянно пахло яблоками. - Это тут такой сидр, - Тони сунул Люцу ледяной стакан, - он несладкий вообще, попробуй. Люц машинально опустился на легкий стул у крайнего столика, совсем рядом с водой, и поднес напиток к губам. Тарелки с горячей ароматной едой шмякнулись на стол перед ними почти мгновенно. Наглая чайка опустилась на спинку соседнего стула, всего в метре от них. Затопталась, присматриваясь. - Как тебе тут? – налетевший с моря порыв ветра на секунду взметнул волосы Люца, и Тони чуть не зажмурился, вспомнив... вспомнив, как убирал эти пряди с подушки, чтобы не прижать рукой ненароком. - Море. Холод. Ветер. Это русское море, Тони? - Балтийское... Пресное почти. Такое холодное, что зимой замерзает. Вот здесь сидишь, а там, - Долохов махнул в сторону устья гавани, где виднелись несколько извилистых островов, - все белое.... Ровное, до горизонта. Глаза слепит. - Хорошо ему... я тоже хочу... замерзнуть – голос Люциуса был чуть хриплым, видимо, от холодного питья. Тони посмотрел, и сказал серьезно: - Не надо. - А как надо, Тони? Научи? Можешь себе представить, я по-настоящему никогда никого не терял. Отца... но это, знаешь, другое. - Не знаю я, Люц... просто..., - Долохов начал запинаться, потому что ответа на этот вопрос у него не было; а может, и не только поэтому, - знаешь, мы когда с тобой... ну, встретились уже после битвы при Хогвартсе... на тебя тогда смотреть было холодно. - А потом? – Люц пошевелил вилкой остываюую еду в тарелке, и уставился на него с интересом. - Потом нет..., - ни одно из тех слов, что вертелись на языке, не могло быть произнесено вслух, - Потом не было. - Тони..., - Люциус резко поменял тему, - послушай, как вы отключали голову на войне? Чтобы не свихнуться от всего этого? В бою, перед боем... Тони помотал головой. - В бою не отключаешь. Наоборот даже, задача стоит, чтобы не отключить... и вообще.... нет там этой проблемы. На войне ни у кого ни хрена нет времени. Ни на что, кроме нее самой. Есть передышка – ну, поспать, поесть... если сильно повезет – выпить и оттянуться..., - Долохов с опозданием понял, что Люц сейчас может очень неправильно его понять, но как исправить ситуацию, не нашелся, - вот после войны, - он уткнулся носом в полупустой стакан, и четко произнес, - Никак. Совсем. Не отключается. Нажираюсь к хренам, когда накатывает. - Не отключается... Обряд на девятый день. Осталось пять. Знаешь, я даже во сне об этом думаю – если это можно назвать сном. Никак не могу сосредоточиться ни на чем. А тут еще работа. Пить нельзя. И русские идиоты на мою голову со своими магглами, - Люц глянул, и слабо улыбнулся, - Извини. - А Игорь чего говорит? - Игорь..., - Люциус задумчиво покрутил вилку в пальцах, - Твой Игорь в основном говорит о сложных отношениях между кровью черного быка и желчью белого петуха. О том, что на ритуале мне придется работать без суфлера. И что для государственного деятеля у меня отвратительная память... свойственная, впрочем, блондинам. Тони чуть усмехнулся. Это Игорь умел. - Расскажи ему, - сказал он серьезно, - Это может что-то там значить. Я только не понимаю в этом... ни хрена. И еще, послушай, Люц. Я знаю, как тебе сейчас. Но это хорошо, что ты занят. Гонять эти мысли в одиночестве – хуже нет. - Нарси хуже, - все так же меланхолично заметил Люциус, - у нее нет занятия, и она ничего не знает. Когда мы все перепробовали... Написала Северусу, представляешь? Вдруг он чем-нибудь поможет. Тони сам удивился, как сильно напрягся. - И что? – спросил он нейтральным тоном. - Привез какие-то склянки... снотворное, успокоительное. Остался у нас... все равно завтра похороны. Тони неожиданно для себя подумал, что, значит, Люциусу будет, с кем отключить мозги. И это хорошо. Наверное. - Ты ешь, - он отвернулся и стал смотреть на волны. Подкинул ломтик хлеба в воздух, и пролетавшая чайка, сделав немыслимый кульбит, поймала угощение на лету... - Тони, а тут можно достать сигарет? Маггловских? – вдруг поинтересовался Люц, и намертво уткнулся в тарелку. - Запросто. Сиди, я сейчас, - Долохов поднялся и двинулся в сторону неприметного магазинчика у края площади. На самом деле, он рад был пройтись. Прервать разговор, неожиданно ставший тягостным. Проветрить голову и вообще... вся затея с прогулками показалась ему донельзя идиотской. Как будто он влез не в свое дело. Вернулся... Люциус меланхолично кормил чаек жареной рыбой. - Спасибо..., - Люциус, не скрываясь, прикурил от палочки. Долохов окинул площадь острым взглядом, но здесь никому ни до кого не было дела. Из магглов, по крайней мере. Малфой неумело затянулся, закашлялся, и отшвырнул маггловскую дрянь в сторону. Поспешно запил остатками сидра. - Ну что? - Долохов взглянул на Люца; их якобы укромное место на открытом пространстве вдруг резко перестало ему нравиться, - Тебе возвращаться надо? Молодцы твои тебя не хватятся? - Минут двадцать еще посидим, - предложил тот. Тони кивнул. Они молча смотрели друг на друга. С моря дул ветер, чайки кричали что-то на своем языке, и ресницы Малфоя были все такими же длинными и белыми, а пальцы наверняка такими же ледяными как раньше. Люц потянулся к нему первым. Может, всего на секунду... ледяные пальцы коснулись просто холодных, и щека у того оказалась почти такой же замерзшей, как и руки. Тони, чуть не опрокинув столик, рывком притиснул его к себе. Как будто мог защитить - хотя бы от ветра - Ну вот что я за балбес как всегда, -- пробормотал он в светлые волосы, - притащил тебя на ветрище такой, напоил холодным... - Куда? - шепнул Люциус; его губы шевелились и дышали где-то в районе виска, - Куда ты хочешь? Пойдем, да? - Пойдем греться, Люци. Пойдем, ладно? - Долохов поднялся, и потащил его за собой, подальше от холодного моря, в глубину узких улочек, пахнущих кофе, выпечкой и глинтвейном, - Подождет твоя охрана. - Как скажешь, - Люциус пробормотал это очень быстро, почти стукнул зубами, коснулся ладонью долоховского локтя. - Идем, - они нырнули в тесный и темный подвальчик, там внутри было жарко, дымно от сигарет и шумно от грохотавшей со сцены музыки. Они забрались на широкий диванчик, углом изогнутый вокруг самого дальнего стола, за колонной. Растворились в темноте, нарушаемой лишь бликами огней со сцены. Им быстро притащили глинтвейн, пахнущий мускатным орехом, гвоздикой, медом, и горячий кофе со взбитыми сливками. Долохов без всякого стеснения положил руку на плечи Люцу, обнимая, привлекая к себе. Тот расслабился почти мгновенно. Просто обмяк, впитывая, кажется, тепло чужого тела. Антонин почти заставил Люца скинуть расшитый серебром плащ, и министр магии вдруг, как мальчишка, забрался на диван с ногами, завозился, устраиваясь. Парой глотков опустошил толстостенный бокал с начавшим остывать глинтвейном, и со вздохом вернул голову на плечо Тони. - Люци..., - Долохов подгреб плащ ближе, укутывая ноги блондина, - ты... - он задохнулся, путаясь губами в густых и прямых волосах, и продолжил, - Может быть, тебя домой? В постель? Люциус, не разжимая объятий, замотал головой. - В постель... обязательно, но не сегодня. Держи меня, Тони. Пожалуйста, держи меня. Долохов сжал его изо всех сил. Может быть, сильнее, чем следовало бы, но, судя по тому, как судорожно вздохнул Люц, это сейчас и было нужно. - Тише... дорогой мой, тише. Какой-то молодой ферт с подбритыми височками и прокрашенным гребешком на затылке профланировал мимо столика, пошатнулся, почти задел графин с глинтвейном рукой. Слишком сильно пошатнулся и чуть легковато для такого пьяного выправился. Тони молниеносным движением свободной рукой поддержал юношу за талию – якобы фамильярно, но очень прочно. Вгляделся на секунду в лицо, запоминая. Выпустил. - Аккуратно, дорогой, - пробурчал он хмельным заплетающимся языком. Тот игриво извинился, сделал глазками на его спутника – мол, рад бы, а этого куда денем? – и пошел своей дорогой. Долохов насторожился еще больше – случайные мальчики подваливать в клубах к нему перестали еще до Азкабана. Махнул рукой, подзывая официанта. - Свежую порцию глинтвейна, - проговорил вполголоса, чтобы не тревожить, - он протянул маггловскую купюру, достаточно крупную, чтобы глупые мысли в официантскую голову не полезли. Люц только заворочался и сильнее уткнулся ему в шею. Тони почти перестал дышать. Он просто стал – весь, с головы до пят - тем, что сейчас было нужно. Убежищем, источником тепла и опорой. И не переставал следить за помещением – за помещением никому не известного маггловского кабака, до сих пор представлявшегося ему местом совершенно безопасным. Люциус дышал спокойно и ровно. Дремал, привалившись к нему всем телом. Тони протянул ему еще кружку свежего теплого вина с пряностями, когда тот приподнял голову. И плотнее обхватил плечи, снова укладывая. - Спи..., - Долохов снова уткнулся губами в нежную кожу у виска, в шелковые волосы. Неизвестно, сколько он сидел так. Успел допить обе чашки кофе. Североамериканский воробьиный сычик – редкая в Европе маленькая незаметная птичка, да еще и под полноценным конфундусом – затопталась у него на плече неожиданно, почти заставив вздрогнуть. «Мистер Долохов,» - гласило послание, - «К вам обращается начальник охраны министра Магии. Оставаться на месте вам обоим небезопасно. Прошу аппарировать прямо в министерскую резиденцию». В качестве доказательства подлинности, под текстом переливалась всеми цветами – ни много, ни мало - Большая министерская печать. Отпечаток, который никогда не забудешь, особенно если видел его в прошлый раз под собственным пожизненным приговором. Долохов натянул плащ Люциусу на плечи, и тихо произнес: - Люци... Люци, я аппарирую тебя домой, хорошо? Нам пора. - Уходишь? – пробормотал Люц. - Я с тобой, - возразил Тони, - готов? Люц кивнул, собираясь. Долохов взмахнул палочкой. Относительно удачно – они оказались у границы аппарации Мэнора. Люциус оглянулся. - Я дома, как видишь, - выпрямился, и взял его за руку уверенно и спокойно, - прощаемся? - Провожу, - Тони первым двинулся к дому, - а если позволишь, то и останусь до завтра. Отпускать Люца одного через парк, пусть и охраняемый теми недоумками, что давеча пропустили «гостей» к младшему Малфою, ему отнюдь не улыбалось. - Тогда так, - Люц взмахнул Старшей, и они оказались прямо в его кабинете. Стены там реально были подпалены круциатусами, дорогой мозаичный пол явно грубо отскребали от последствий произошедшего. Малфой ощутимо вздрогнул. - Как пройти в спальню? – спросил Долохов, не давая одуматься. Люц повел его извилистыми коридорами. Они оказались в светлой комнате, где Тони раньше не бывал. - Ты ложись..., - Тони опустился в кресло и без спросу призвал бокал красного вина, - Побыть с тобой, или найдешь мне место? Люц всмотрелся пристально. И стал медленно раздеваться. Без всякой демонстративности – просто снимал с себя одежду. Вещь за вещью, тряпку за тряпкой. Оставшись обнаженным – шагнул в ванную. Тони опустошил не меньше трех бокалов, пока тот появился вновь, целиком закутанный в пушистый белый халат. Подошел вплотную, провел кистью по долоховской щеке, уже начавшей обрастать щетиной. - Твоя очередь, - произнес задумчиво. Долохов подчинился. Повозился с незнакомого устройства кранами, обжегся, потом окатил себя холодным... Нырнул в небольшой бассейн чтобы смыть мыло без приключений. Почистил морду зачем-то. Люц, казалось, мирно спал, уткнувшись лицом в подушку. Это не помешало ему протянуть руку Тони навстречу. И когда тот, следуя предложению, улегся рядом, порывисто обнять. Спрятать лицо между плечом и шеей. - Тони..., - прошептал он, касаясь губами кожи, - Мерлин, Тони... Это правда ты, да? - Не без того, - Долохов криво усмехнулся, снова закапываясь в волосы Люца губами. Тот прильнул. Всем телом. Всем собой. - Тони... - Шшшш..., - Тони подтянул одеяло, укрывая, - Что, дорогой? - Я кажется, сейчас… утром – ты будешь здесь, когда я проснусь? - Конечно. Люц откровенно срубался, и только этого неопределенного обещания ему как будто бы не хватало, чтобы погрузиться в сон. Долохов и сам тонул уже в сонном мареве и, вырубаясь, поймал себя на том, что отчаянно не хочет думать о возвращении в Дурмштранг. И что надо бы... черт. Он выбрался из теплой постели, приоткрыл окно и тихо свистнул. Леший появился почти сразу – это странное свойство почтовых птиц оказываться там, где были их хозяева, всегда казалось Тони одной из самых непостижимых загадок магического мира. Он подобрал, не зажигая света, какой-то чистый пергамент со стола и черкнул несколько слов. Сон как рукой сняло. Долохов погрузился в кресло и глубоко задумался. Странные шевеления вокруг Люца в Хельсинки, явная паника охраны, сильно превосходящая обычное беспокойство телохранителя, у которого охраняемое лицо начинает крутить финты – а через это проходит рано или поздно практически каждый, кто обнаруживает, что его личная жизнь теперь должна протекать на глазах у десятка мрачных вооруженных охламонов... все это очень ему не понравилось. О предстоящем разговоре с Игорем и вообще о том, что будет дальше, он продолжал старательно не думать. Крутил в мозгах все, что знает о нападении на Мэнор, о поведении охраны – прокол на проколе, между прочим, и в лес одного он бы в такой ситуации патрона на их месте тоже не отпустил, кстати... Ребята однозначно смотрелись слишком профессиональными для таких провалов. Впечатление было, что они действуют под влиянием какой-то дополнительной информации, которая им глаза слепит. Мешает выполнять рутинные функции. Люц вдруг заворочался... зашарил рукой по постели. Резко поднял голову, вглядываясь во тьму. Вздохнул, повернулся на спину, что-то коротко пробормотал сквозь зубы, потянулся за палочкой и зажег люмос, нашаривая что-то на тумбочке у изголовья. Долохов подошел. - Проснулся? Люциус слегка вздрогнул. - Пить захотел, - произнес он неожиданно хриплым голосом, поднося палочку, всматриваясь в лицо Тони, как будто увидел привидение. Долохов шагнул было в сторону столика с напитками, но Люц удержал его за руку. Призвал стакан воды при помощи палочки. Судорожно выхлебал залпом, почти упал лицом в подушки. Потянул Тони к себе. - Ты что, Люци? Приснилось? Люциус помотал головой. - Наоборот, - неопределенно ответил он, зарываясь в одеяло, - иди сюда. Иди же. Долохов прижал его к себе крепко, и тихо прошептал на ухо: - Как раньше уже не получится, Люци. Я старый. Знаешь, сколько мне уже? - Знать не хочу, - Люц обнял его в ответ, - дешевые русские отмазки. Я теперь вашу породу хорошо изучил. Следующим ходом ты скажешь, что желаешь запомниться мне молодым, а еще следующим – что тебя смущает моя неземная красота. Долохов фыркнул ему в ухо. И тут же поцеловал за ухом. - Даааа..., - тихо протянул Люц, прижимаясь бедрами к его паху. Тони нашел его губы. Целовал чуть прикасаясь, ловил ртом горячее прерывистое дыхание; пальцы мгновенно утонули, запутались в волосах Люца. Долохов чуть задел большим пальцем его щеку, уголок глаза... почувствовал влагу под рукой. - Я скучал, - шепнул он, неожиданно понимая, всем телом ощущая, до какой степени это было правдой, - знаешь... - Ага, знаю, - ответил Люц, обвиваясь, опутывая, - наверное. Давай уже. - Погоди, - ему теперь требовалось намного больше времени. Он обнял любовника за талию. Губы пустились в забытое путешествие по плечам.... ниже, по груди... - Как скажешь..., - нервные пальцы побежали вниз по его телу, заученно касаясь подушечками каждого чувствительного места... Сосков, живота... тонкой коричневатой кожи поверх следов круциатусов... Долохов тихо зашипел сквозь зубы. Люц выгибался, прижимаясь к его губам, и к пальцам, подставлялся так откровенно, что Долохов почувствовал, как сводит скулы желание - как в старые времена - ворваться, подмять, сделать своим. Как давно уже не захватывало, не несло... - Люци, чудо мое белокурое, - пробормотал он, - Ты давно... - он осекся. Это было совершенно не его дело. Просто прошептал заклинание смазки и прикоснулся так осторожно, как будто имел дело с девственником. Все происходило медленно... как будто время растянулось, давая им простор, возможность прочувствовать каждое движение, прикосновение, вздох. - Давно..., - выдохнул Люциус, и, противореча себе, двинулся навстречу нетерпеливо, с силой, сводя руки у него за спиной. - Тони..., - Люц повторял его имя пересохшими губами, как будто снова и снова напоминал себе, кто с ним сейчас, - Тони.... Мелькнула и пропала мысль, что вот так он, наверное, и напоминает себе каждый раз, когда в этой спальне оказывается новый случайный любовник. Долохов с силой сжал бедра партнера, приподнял... - Можно? – шепнул он, уже задыхаясь. - Без церемоний, я тебя умоляю, - фыркнул Люциус, - ты не на министерском приеме. Ты в моей койке. Сильнее, пожалуйста, и сейчас же, Тони, мать твою..., - он нетерпеливо обвил талию Долохова ногами, притягивая. - Речи изволите толкать, господин министр? Командуете еще? - Тони усмехнулся бешено и с силой прижал любовника к постели. Сердце готово было выскочить из груди, когда он резко двинулся в жаркую глубину, в самое нутро, задевая знакомый бугорок. Люц то ли застонал, то ли ахнул, и от этого переливающегося горлового звука Долохову окончательно снесло крышу. Он уже не замечал ни собственного прерывистого дыхания, ни хрипа в груди, ни зудевшей раньше где-то на периферии сознания мысли, что Люц наверняка уже почувствовал, насколько легче стало его тело за прошедшие десять лет, суше кожа и слабее когда-то железная хватка. Тони прижал пальцем сосок партнера, лаская с силой... провел ладонью от груди к животу... обхватил пальцами вздыбленный член, сжал, поглаживая со всех сторон сразу. Люц выгнулся, снова застонав, потянулся к нему всем телом. - Обними меня, - шепнул Долохов, склоняясь ближе, и больно впившиеся в спину пальцы послушно скользнули вверх по позвоночнику, руки Люца прочно обвили шею. Тони откинулся назад, поднимая любовника, насаживая его на себя, прижимая к себе целиком – грудь к груди, и губами в в белую даже в темноте кожу, на которой наверняка загорались невидимые сейчас красные пятна от его поцелуев. - Дааааа, - протянул Люц, насаживаясь изо всех сил, поднимаясь и опускаясь в его руках, как волна. Вдруг изогнулся, судорожно откинул голову, шелковые кончики волос на секунду мазнули по колену, и через секунду по щеке, когда Люциус снова уткнулся лицом в его плечо, - сильнее, Тони. Тони. Долохов бережно опустил любовника назад в подушки, не выпуская из рук ни на секунду, вбиваясь, врубаясь в него до предела, слушая его отчаянные стоны. Он задыхался уже по-настоящему, сам стонал в ответ, и уже взрывался-выливался-блаженно заполнял собой другого, и соображения хватило ровно на то, чтобы снова, протиснув руку между намертво слепленными телами, сжать член любовника и почувствовать, как тот тоже взрывается горячим и липким. Разжимать объятия не хотелось. Люц не шевелился, замер под ним в какой-то прострации, так и не ослабив хватку рук на его плечах. Тони вдруг почувствовал, что он весь мокрый, как клобкопух под метлой; он задыхался, его ощутимо потряхивало и надо бы было по-хорошему... но было совершенно невозможно сейчас... он откинулся на спину, сердито обругал себя старым идиотом за это "невозможно", дотянулся до люцевой палочки – своя валялась где-то в стороне - призвал флакон с зельем из кармана. Глотнул, назло себе, в открытую, даже не пытаясь отвернуться. - Что это? – поинтересовался Люц - Ничего такого особенного, - Тони прикрыл глаза, - спать будем? - Спи..., - тихо проговорил Люциус, - Я сейчас больше не усну, похоже. Долохов молчал, пытаясь привести в порядок дыхание. Сердце вроде бы фортелей выдавать не собиралось, удовлетворившись снадобьем, но рыпаться сейчас ему не стоило точно. О втором круге нечего было и думать. - Люц..., - он медленно протянул руку и провел ладонью по спутанным волосам любовника, - тебе спать надо. Если тебе приснится что-то не то, и ты задергаешься – я тебя разбужу. Сразу. Обещаю. Веришь? Люциус взглянул на него так, как будто Тони только что сморозил несусветную глупость. Долохов снова закрыл глаза, и вдруг с болезненной четкостью осознал, что – вот и все. Последнее приключение в его жизни только что закончилось. Дальше – только семейная постель с полным набором целебных зелий у изголовья. - Ты совсем не изменился, - как будто отвечая его мыслям, прошептал Люциус, склоняя голову к нему на плечо. Долохов фыркнул. Люц приподнялся на локте, вглядываясь удивленно. Откинул одеяло. За окном медленно светало. Люц, чуть прикасаясь губами, целовал каждую отметину на его теле, водил пальцами, словно узнавая его контуры заново. - Ты чуть-чуть похудел, - еще тише прошептал он, легонько дразня сосок губами, - приобрел пару новых отметин. И пьешь после секса какую-то зеленую пакость вместо дрянного огневиски. Если бы ты и в этом остался прежним, я бы сегодня так и не отделался от мысли, что мне все это снится. Как все десять лет. - Тогда спи, Люци, дорогой мой, - Долохов накрыл светлую макушку рукой, прижимая, - потому что я тебе не снюсь, и никуда от тебя не денусь. - Никогда? – Люциус поднял голову, и улыбнулся ему, как ребенку, ляпнувшему глупость. - До утра уж точно, - Тони снова прижал его к себе, прикоснулся к губам губами, - Люци..., - прошептал он, вдыхая и выдыхая чужое дыхание, - меня когда-то учили... один сон на двоих. Хочешь, я попробую? Если получится, буду с тобой там. Люц кивнул. Долохов сосредоточился, вспоминая давно забытую технику – такими штучками любил когда-то баловаться Том еще в Хоге, и вечно находился в поисках объекта для своих экспериментов... И, соскальзывая в темноту, подумал, что, кажется, у него получилось. С Томом они когда-то отрабатывали боевые заклятия там, во сне. В реальности против будущего Темного Лорда выстоять можно было даже не пытаться, но там, за гранью сна, Том каким-то хитрым образом добавлял ему мощи, и они спарринговали до посинения, поочередно размазывая друг друга по стенкам нереально огромного, целиком выдуманного Риддлом, фехтовального зала в каком-то утрированно рыцарском замке. Игорь снохождением овладел в совершенстве уже в зрелые годы, когда увлекся изучением границ миров, но каждая такая ночь с ним заканчивалась бесконечным допросом – откуда, что и почему пришло в долоховские сны, допросом, неизменно начинавшимся как ученое исследование, но почти неизменно перераставшим в разборку с любовником. С Люцем в этот раз почему-то сначала плавали в теплом, сияющем под южным солнцем, море, потом целовались где-то на траве, а потом шлялись, держась за руки, по улицам послевоенного Лондона – того Лондона, который Тони помнил из собственной юности, Лондона, в котором он еще не был нелегалом, а был просто молодым дебоширом и задирой из Вальпургиевых рыцарей, стремительно набирающей политический вес организации, объединявшей чистокровную молодежь и ветеранов прошедшей войны.
Отправлено: 20.12.07 14:15. Заголовок: http http пишет: У ..
http http пишет:
цитата:
У меня, на самом деле, большие сомнения насчет того, стоило ли пихать в фик текущую русскую политику. Как оно, не очень портит впечатление?
Наоборот. Только украшает :) Спасибо за классный новый фрагмент! Интрига вокруг Люциуса хорошо закручена, хорошо... Отдельное спасибо за сны Тома, в которые он брал других людей. Меня тоже часто посещают такие глюки - как раз о способности Тома перемещаться в своих и чужих снах, между мирами. Так здорово, когда глюки совпадают :) Как оно, впрочем, и должно быть.
rakugan Ага. Мне кажется, это должно быть довольно тривиальное умение среди волшебников, но Том, в силу психической дисциплины, отличался тем, что не просто мог взять человека в свой сон, но еще и спроектировать этот сон сознательно, как сознательно он транслирует иллюзии Гарри. То, что в норме должно быть признаком доверия и близости, у Тома - просто рабочий инструмент.
Отправлено: 21.12.07 01:05. Заголовок: Грохот за дверью выд..
Грохот за дверью выдернул Долохова из грезы рывком, грубо и жестко. Палочка немедленно оказалась в его руке. Люц – похоже, он действительно не спал толком последние ночи – даже не пошевелился. - Люциус! – сердитый и отчетливый голос Снейпа просачивался сквозь дверь, как молоточком ударяя в похмельные мозги; солнце за окном так же неприятно резало глаз, - Люц, что ты там делаешь, мать твою? Могу я войти? Долохов тряхнул любовника за плечо, но тот только пробормотал что-то невнятное, мотнул головой, и обвил рукой его шею. - Люц, это совершенно невовремя и очень не смешно, - Снейп был сердит и, похоже, здорово напуган, - ты не можешь просто запереться, как ребенок, и послать все и всех к мантикорам. Я вхожу. Дверь распахнулась под алохоморой, и Снейп остолбенел на пороге. Саквояж с зельями вылетел из его рук, там что-то звякнуло и разлилось. Долохов выразительно приложил палец к губам, и показал пальцем на дверь. У зельевара еще был шанс испариться и не ставить никого в идиотское положение. Тот, видимо, и собирался последовать совету, но тут Люциус, наконец, открыл глаза и уставился на старого друга едва ли не с таким же удивлением. - Север..., - он провел пальцами по лицу, оглянулся на Долохова, и снова воззрился на приятеля, - что это все значит? Ты рехнулся? Почему тебя вообще сюда пропустили, где, мать ее, охрана? Снейп выпрямился и бросил на Люциуса уничижающий взгляд. - Твоя ебнутая охрана, - произнес он учительским голосом, - уже один раз отказалась выломать одну дверь из страха перед ответственностью. Последствия нам известны, - Тони почувствовал, как резко напрягся рядом с ним Люциус от этого напоминания, - Я взял на себя смелость все же проверить, все ли с тобой в порядке. Прости, но я никак не мог предположить, что именно сейчас тебя обуяет приступ геронтофилии. Ты сбежал от охраны в Дурмштранге, не принял вечерние доклады, не спустился к завтраку. Твой референт остался ночевать в Мэноре, дожидаясь приема, сейчас он уже кипятком писает. Возможно, ты забыл за более важными делами, но у тебя через час аудиенция с каким-то хреном из Польши, а через три - Уизенгамот. Твой штат в панике. Мы даже не были уверены, вернулся ли ты вообще. - Север, - Люциус моргнул, окончательно просыпаясь, - если ты еще не заметил, я в полном порядке. Может быть, теперь ты выйдешь и позволишь нам одеться? Снейп скрестил руки на груди и прищурился, прожигая бывшего любовника взглядом. - Что прикажешь сказать твоим людям? Не стоит беспокоиться, министр просто трахался всю ночь с отставным русским штурмовиком из Дурмштранга, и благополучно проспал все на свете? Хорошая будет сенсация в свете последних событий. Долохов побагровел и наконец позволил себе вмешаться - Скажите людям, что вы без спросу вломились к министру в спальню и были грубо высланы вон. И что министр просил всех в другой раз исполнять указания его службы безопасности без разговоров. Люц, - он повернулся к Малфою, - прости, что я вмешиваюсь не в свое дело, но... Я понимаю, что твои парни сильно слажали, но если ты сейчас не выразишь им доверие, то они так и будут пропускать к тебе без санкции каждого козла, которого видели раз-другой в твоем доме, стоит ему начать базлать поувереннее. Люциус пожал голыми плечами. - Север..., - сказал он почти извиняющимся тоном, - я вынужден положиться на мнение профессионала. Мистер Долохов до сих пор в попытках учить тебя зельеварению не замечен. Он без всякого стеснения встал, неторопливо накинул халат, и, крепко взяв Северуса под руку вышел с ним из комнаты. Послышался его сердитый и высокомерный голос – кто-то из подчиненных там, за дверью, явно получал большую взбучку. Долохов поднялся, натянул мантию. Ему было неловко. Люц вернулся через пять минут, слегка озабоченный. Столик с завтраком на двоих и большой корзиной бумаг материализовался посреди комнаты незамедлительно. Люц опустился на стул и грустно улыбнулся. - Игнорировать любовника за завтраком после бурной ночи – страшное плебейство, но Северус прав, я действительно проспал с тобой все на свете. Придется наверстывать. Извини, ладно? Долохов без всякого аппетита ковырялся вилкой в яичнице, наблюдая, как Люциус машинально просматривает бумагу за бумагой. Изящно отпивает кофе, не глядя сует в рот мелкие печенюшки, не прикасаясь к более существенной еде. Бросает назад в корзину подписанные бумаги, на пол – забракованные или ненужные. Бурчит себе под нос что-то неласковое в адрес составителей, и время от времени поднимает на Тони светлые глаза, улыбаясь в ответ на его взгляд. Бумаги в корзине и кофе в кофейнике закончились одновременно. Люц бросил на стол салфетку и поднялся. - Тони..., - он подошел близко, заглянул Долохову в глаза, - тебе никуда не нужно до полудня? - Ты мне хотел ваши уставы караульные показать, - напомнил Долохов. - Эльф проводит тебя в библиотеку и все принесет, - Люциус обвил его шею руками, и приблизил лицо, - Тони, пожалуйста, только не начинай дергаться из-за всего этого, - он сделал неопределенный жест в сторону двери, - он всмотрелся в глаза и повторил, - Пожалуйста. - А из-за чего можно? – усмехнулся Долохов, привлекая его к себе и целуя. - Из-за возраста. Из-за того, что я нечеловечески прекрасен и съедаю по паре сердец за каждым обедом. Я всегда смогу тебе доказать, что все это ничего не значит. А если тебя начнет волновать пресса, сплетни или реакция моих домашних – у меня просто не останется шансов. - Договорились, - Тони фыркнул, - реакция твоей домашней гадюки меня не волнует уж точно. Люц нахмурился. - Север может оказаться проблемой во многих других смыслах. Он, кажется, не совсем верно расценил мое приглашение в такой момент. Ладно, это сейчас не самое срочное... Что ж, мне предстоит уединиться с обаятельнейшим молодым человеком, стройным и черноглазым. Мой секретарь. А тебе... увидимся в полдень. Люциус хлопнул в ладоши, отдал распоряжения эльфу и вышел. Долохов пошел за ушастым созданием, одетым в зеленое полотенце, по гудким переходам вниз, к библиотеке Малфой-мэнора.
Над инструкциями министерской охраны Долохов просидел не меньше часа. Инструкции были как инструкции. Избыточно подробные, как все государственные регламенты такого рода, что он видел на своем веку. Неоднократно переписанные. Пару дырок, опытным взглядом бывшего диверсанта, он там углядел с первого прочтения, разумеется, но никаких сверхъестественных проколов не обнаружил. Долохов поднялся, сунул сверток в карман, и направился к выходу. Имело смысл посмотреть, как работают раздолбаи на практике. Здоровый, под два метра ростом, мрачный детина лет сорока перехватил его, как только Тони вышел в парк. - Сэр..., - детина замялся, явно не зная, как начать разговор, - Эфраим Ленгли, начальник охраны здесь. Долохов прищурился. - Так я тебя помню, боец, - усмехнулся он, - ты меня арестовывал в девяносто седьмом. - Ну, прямо скажем, не вас, а в основном мистера Поттера, - хмыкнул тот, - о чем теперь ничуть не жалею. - Надо думать, - к длинным разговорам Долохов был не расположен – мнения своего о работе этого вояки он еще не выработал. - В общем..., - тот снова как-то притормозил, как будто ему было неловко, - Хотелось бы поговорить. Биография ваша мне известна, учить вас мне, ясное дело, нечему, но... это... вы бы все же сами как-то... сами-то понимаете, что министру нельзя так из-под охраны сваливать? - Я так понимаю, что это решать министру, - сдержанно ответил Долохов. - Да ладно вам..., - Ленгли поморщился, - ну, что у вас самого вот так тела... то есть, охраняемые особы ни разу фотрелей не кидали? По-моему, так у всех так. Как что-нибудь острое происходит в личной жизни, так... или дергать охрану начнет по-черному, или вот из-под наблюдения сматываться. Чем неудачнее момент, тем они больше финтят. А мы тут еще сами скозлили с молодым мистером Малфоем, доверие нам теперь понятно какое. Долохов неопределенно покивал. - Давно командуешь? – поинтересовался он. - Четвертый день. Начальник охраны сразу в отставку, ту смену распустили. У меня личного состава на треть меньше обычного. Ребята сутки через сутки пашут. А тут еще... охраняемое лицо прогуляться решило. Пивка попить на свободе с глинтвейном. Долохов остро глянул. - Нашли, значит, быстро. Это вы молодцы. И дергаться не стали без дела. Опять молодцы. Тот слегка улыбнулся. - Ну, я решил, не один все-таки... и страна относительно дружественная. Но в систему возводить... сами понимаете, один раз вот так вас засекут, подумают, что можно пытаться. Пойдет совершенно другая игра. И хорошо, если журналеры... - А кто еще? Ты думаешь, что я один министра от какого-нибудь случайного придурка не прикрою, если что? – Долохов откровенно валял дурака – парень ему вполне понравился. Тот откашлялся. - Короче, - выдохнул и произнес, - есть сведения, что за министром очень хорошо приглядывает иностранная разведка. И вполне возможно, не только магическая. И шляться по иностранным кабакам в сопровождении одного... бойца ему сейчас – сами понимаете. - Ага, - Долохов помолчал, соображая, - а графин у нас на столе ваш человек чуть не опрокинул, или эта самая иностранная разведка? - Проверить надо было, - Лэнгли замялся снова, - были прецеденты, короче. Яд. Маггловский. Нашими средствами на расстоянии не определяется, их средства не работают в руках у мага. В следующий раз кто-нибудь приблизится к вашему питью – палочкой надо убрать сосуд со стола. Не прикасаясь руками, и хрен с ними со Статутами. Испепелять нельзя. Долохов кивнул. - Понял. - И пожалуста, имейте нас в виду. Сэр, сами подумайте. Я не знаю, какие там у вас отношения, но вы ж его в каждом кабаке до сортира провожать не можете. Вы сами бы оставили в таких обстоятельствах объект на одного бойца, будь он хоть сам Годрик? Да еще не при делах и без связи с группой? - Нет, конечно, - упоминание Гриффиндора Долохову не слишком понравилось, слизерам он всяко доверял больше; но выбирать не приходилось; Тони подумал, и решил, - При таких делах, знаешь что... Считай, сынок, что у тебя в ближайшие дни на одного человека больше. С Дурмштрангом я разберусь, и... поступаю в твое распоряжение. Пока не утрясется. Пойдет? В курс дела введешь, или тебе надо официальное разрешение спросить у министра? - Я могу привлекать кого угодно на собственное усмотрение, - чуть растерянно заявил Лэнгли, - и боец вашей квалификации возле объекта в такой момент для нас дар божий, если честно, сэр. И с Дурмштрангским руководством мы, если надо... Вы ведь британский подданный, мистер Долохов? - Можно просто Тони, - Долохов кивнул, - Нет уж, с руководством я сам как-нибудь... Давай свой инструктаж, начальник. А потом я тебе тоже скажу кое-какие... соображения. Что заметить тут у вас успел. Они присели за ажурный парковый столик, слишком хрупкий для них обоих, и уже вполне по-дружески углубились в обсуждение системы охраны Малфой-Мэнора. И еще далеко не все успели обсудить к тому моменту, как поблизости нарисовался Снейп, окинул Долохова ненавидящим взглядом, и отчеканил: - Нас с вами ждут в подземелье, Антонин.
Провожатый был кстати – эльфам в подземелья был вход заказан, а сам Антонин бывал там раза два по поручению Лорда, и ориентировался только в той части, где были устроены темницы. Сейчас он быстро шел за зельеваром, уверенно накручивавшим круги в лабиринтах под Мэнором. Было понятно, что они уже не под домом, а возможно и пересекли границу парка. Склеп открылся за поворотом. Чугунная двустворчатая дверь была распахнута настежь, там стоял гроб и горели свечи. Нарцисса, бледная, с трудом держаяся на ногах, стояла в обнимку с, казалось, своей более молодой копией. Антонин поразился этому сходству – несмотря на то, что золотистые волосы Нарси достались ей от прабабушки-саксонки, а тоненькая девочка рядом с ней явно вела свое происхождение от французских вейл, они были целиком одного типа, одного склада. Одинаково огромные синие глаза, безупречная в любых обстоятельствах посадка головы, и еще особенная, несгибаемая хрупкость – принципиально не желающая прикрыть себя хоть какой-то собственной броней, настойчиво требующая внешней защиты. Марк был откровенно пьян, с трудом держался на ногах и вряд ли отчетливо сознавал происходящее. Люциус, в глухом черном одеянии, с ритуальными белыми перчатками из шкуры дракона на руках – к Канону старых семей не принято было прикасаться влажной и грешной кожей – стоял в изголовье у открытого гроба. Драко казался совершенно живым. Бледные, как и при жизни, щеки, легкие тени ресниц, усталое и обиженное выражение лица. Как будто молодой Малфой так и не поверил до конца, что в жизни бывает такое – боль, страх, мучительная невозможность вырваться. Как будто не насмотрелся всего этого с лихвой еще при жизни. «Любимый ребенок,» - подумал про себя Антонин, - «любимого ребенка сразу видно». Долохов поцеловал руку Нарциссы, чуть удивленной, кажется, его появлением, коротко поклонился незнакомой миссис Малфой, отошел и молча встал рядом с Марком. Тот покосился, ничего не сказал. Долохов крепко сжал плечо младшего друга, и мельком подумал, что не позднее, чем завтра, надо будет начать приводить его в чувство. В сложившихся обстоятельствах еще одна полноценная боевая единица в доме лишней не была. Люциус начал монотонным и громким голосом читать канон, провожая душу за Грань, туда, откуда возврата нету. В настоящий момент Долохову даже представить себе было стремно, что должен чувствовать отец, проходящий подготовку к обряду возвращения, когда стоит сейчас у гроба сына и перечисляет все двенадцать причин, по которым душе сына не следует возвращаться домой, и далее заклинает ее по обряду продолжить межзвездный путь, не цепляясь ни за любимого, ни за должника, ни за недоделанные дела, ни за неотмщенные обиды. Клянясь – доделать дела, отдать долги и отомстить за него. Не забывать до назначенной встречи и не призывать к себе раньше. Эту клятву Люциусу предстояло нарушить, и, хотя Долохов знал, что именно с разрыва этого обязательства начинается разработанный в Дурмштранге за десять лет обряд воскрешения, ему все равно сделалось не по себе – больно уж серьезно и жестко звучали слова заклинания, накладывающие на близких обеты, призванные помочь душе благородного мага уйти дальше по своему пути без груза прошлого за спиной. Люциус остановился, взглянул на стоящих рядом. - Да, - с трудом выдавила Нарцисса, на секунду коснулась края гроба, прощаясь, и почти без чувств опустилась на скамью у стены. - Да, - прошелестела светловолосая девочка-вейла. Ей, кажется, это короткое слово далось без особого труда. - Да, - каркнул зельевар, без всяких видимых эмоций прикасаясь к постаменту с гробом крестника. Его пальцы все же чуть подрагивали. Уходила последняя связь, соединявшая его с домом Малфоев. Долохов своим покойному не был – ему полагалось молчать, как свидетелю клятвы. Люциус медлил, глядя на Марка. Давая понять, что принял его, наконец, как близкого. Марк мотнулся вперед. - Нет, - он всхлипнул и рванулся к гробу, нарушая течение обряда; Долохов с трудом удержал крупного мужчину на месте. - Тихо, - положил руку тому на плечи, заставил отвернуться от света, от гроба, - Дай матери проститься с сыном по обряду, Марк. Это только слова. Душа все решает за себя сама. - Я не понимаю, какого... - Флинт захлебнулся рыданиями. Люциус что-то тихо сказал зельевару. Тот демонстративно пожал плечами, и вынул из кармана флакон. Протянул Люциусу, как бы брезгуя обратиться прямо к двум неотесанным боевикам, один из которых безудержно, в голос, рыдал, никого не стесняясь, а другой, невежливо повернувшись спиной к гробу с покойным, держал первого за плечи и нес какую-то тихую сбивчивую чушь. Люц сунул Канон Снейпу в голые руки, и подошел, сдирая на ходу перчатки. - Тони, ты можешь заставить его выпить? – спросил он. Долохов обычным приемом наполовину уронил, наполовину усадил Флинта на скамью, закинул ему голову. Люц придержал коротко стриженный затылок любовника своего сына, и аккуратно влил ему в рот зелье. - Вот так..., - Люциус постоял секунду рядом, как бы в растерянности, а потом потрепал Марка по плечу, и отошел назад, к гробу, к прерванному обряду. Но продолжить не успел. Черный лоснящийся ворон с посланием затоптался у него на плече. Чужая птица в защищенных – перезащищенных малфоевских подземельях, в фамильном склепе, смотрелась предельно зловеще. Люциус отцепил пергаментный свиток, пробежал его и тихо выругался. - Продолжай, Северус, - он кинул тому ритуальные перчатки и развернулся к выходу. На секунду притормозил возле Нарси, - дорогая, прости, у меня ЧП в министерстве. Надо идти, - та тихо то ли вскрикнула, то ли всхлипнула, прижала платок ко рту. Долохов отпустил обмякшего уже Флинта, и выбрался за Люцем. - Что? – вполголоса спросил он, - я могу помочь? - Лучше оставайся здесь, - почти бесшумно прошептал Люциус, - сам видишь, их сейчас одних оставлять... У меня там... ЧП, действительно. Русские магглы подняли в воздух боевую авиацию. Шерудятся прямо у наших границ. Посольство магической России с сожалением извещает меня, что демарша предотвратить не удалось. Возможности демонстрируют, - Люц проглотил ругательство, и продолжил, - Через несколько минут мне придет то же известие от нашего маггловского министра, и нам надо будет выполнять союзнические обязательства. Барьер поднимать. Хоть и чистой воды перестраховка, не воевать же они собрались, а все же придется весь департамент безопасности на уши ставить. Барьер по всей границе это, при нашей численности... частичная мобилизация резерва, паника на всю страну. Увидимся уже в Дурмштранге, Тони. - Удачи, - Долохов оглянулся туда, откуда выбивался свет, не заметил ничьих глаз, и крепко обнял любовника, - Поаккуратней, Люци. Охраной не манкируй. - Кто это говорит, - Люциус нервно усмехнулся, и нажал какой-то булыжник в стене. Открылась потайная дверь, открывающая, видимо, короткий путь наружу. Он пригнулся и нырнул в темный провал. Долохов вернулся в склеп, где всхлипывала Нарцисса и звучал монотонный резкий голос Снейпа, дочитывавшего слова Канона. Текст закончился, Снейп левитировал сначала гроб, потом тяжелую мраморную крышку саркофага поверх. Задул свечи, погрузив помещение в полную темноту. И произнес положенное: - Во тьму ты уходишь, во тьме провожаем тебя. Долохов зажег люмос и помог подняться Нарциссе. Едва они вышли из склепа, та вцепилась в его рукав. - Антонин, - в ее голосе звучала какая-то безумная, детская надежда, - Антонин, я правильно понимаю, почему вы здесь? Снейп, замыкавший шествие, громко хмыкнул. Долохов поклялся себе, что если зельевар проронит сейчас хоть одно слово, то в семейном склепе Малфоев станет на один труп больше. Тот не зря считался отменным легилементом – промолчал. Вернее, проворчал что-то нелюбезное в адрес Флинта, тупо шагающего рядом с юной миссис Малфой. - Ваш сын был одним из лучших моих бойцов, - уклончиво ответил Долохов. - Антонин, скажите мне правду, - Нарцисса встряхнула его руку с неженской силой, - Вы не были у нас десять лет. Я знаю, что о вас ходят странные слухи. О вас и о том, что творится в Дурмштранге. И Игорь Каркаров. Я знаю людей, которые видели его мертвым. Более того, сами участвовали в рейде... - Когда-нибудь, когда вы будете в лучшем состоянии, дорогая, - заметил Долохов, - я позволю себе спросить вас, кто эти люди. Игорь... я живу в Дурмштранге десять лет. Пять лучших некромантов Европы во главе с Игорем занимаются этой проблемой. Пока что никого не удалось вернуть, поймите. Тому, кто тоскует по ушедшему, даже прикасаться нельзя к Камню Воскрешения. Это смерть, наркотик. А тот, кто не тоскует, никого не вызовет. - Как вы выжили? – требовательно спросила Нарцисса. Они уже ушли далеко вперед – Люмос Снейпа светил вдали, видимо, Флинт снова выкидывал фортеля. - Меня спасли, - спокойно ответил Долохов, - За десять лет нам еще ни разу не удалось этого повторить. Это не такое простое условие – найти человека, который захочет спасти безумца, поднявшего Камень, такой ценой, и сможет сделать это. - Кто? – Нарцисса выдохнула. - Этого я вам сказать не могу. Нарцисса Малфой достала из складок мантии собственную палочку. Зажгла яркий люмос и поднесла к самому лицу Антонина, так, что он почувствовал тепло от магического огонька. И при этом свете вгляделась в его глаза. - Я только что похоронила сына, мистер Долохов, - произнесла она с достоинством, - неужели вы думаете, что я боюсь услышать ваш ответ? Что я соглашусь упустить хоть крошку надежды всего лишь ради того, чтобы продолжать изображать неведение по поводу адюльтера десятилетней давности? Долохов склонил голову. - Ваш муж решился сделать попытку, - выговорил он, - это опасно. Ему сейчас нужны силы. Все силы. - И поэтому вы здесь, - тихо протянула Нарцисса, - я всегда подозревала что-то в этом роде. Он стал совсем другим, когда разорвал эту злосчастную связь с Северусом. Очень несчастливым, но все-таки совсем другим... Тони промолчал. - Мне было бы гораздо проще, если бы от меня ничего не скрывали, - проговорила Нарцисса, - может быть, для меня нашлось бы дело в вашем обряде. В конце концов, Камень может держать и женщина. Но... раз мужчинам угодно играть в секретность... вы, разумеется, ничего мне не говорили. - Дело не в том, что вы женщина, Нарцисса. Скольких мертвых вы могли бы призвать? – мягко спросил Долохов, - кто выйдет к вам, как вы думаете? Помимо очевидного? - Бэлл с Руди..., - Нарцисса прикрыла глаза, - Андромеда... мать... отец... кузен Регги... Сири, пожалуй, тоже. Тетушка Вальбурга очень меня любила. И много детей… шестеро. Все, кого я не смогла доносить… и один, которого я убила. И еще один человек... вы его не знаете, вероятно, а может быть и... Неважно. У меня тоже была жизнь, мистер Долохов, как ни сложно в это поверить. Но я поняла, о чем вы говорите. Камня мне в руки давать нельзя. Даже показывать не стоит. Долохов кивнул. - И Флинту тоже. По той же причине. - Это очень страшно – держать камень? – спросила Нарцисса. - Страшно? – Долохов откашлялся, - нет. Выметает все посторонние мысли. Невозможно кривить душой. Этого мы все боимся: если Люциус побоится причинить сыну боль – он не сможет заставить себя. Фамильная честь, судьба рода – ничего не поможет, там это все теряет значение. А вашему мальчику придется возвращаться с болью. Так, как уходил. - И тогда Люци сам начнет постепенно уходить за Грань, если верить блэковским легендам? – уточнила миссис Малфой очень спокойно, - если он окажется мягче к сыну, чем думает сам? - По всей вероятности. Никакой мистики – просто начнет искать повод оказаться там. - И что тогда сделаете вы? - Вероятно, сначала убью того, кому достанется Старшая, - не задумываясь, ответил Долохов, - потом возьму в руки Камень, - он сначала произнес это, и только потом чуть не закрыл глаза от ужаса, осознав, что – да. Именно так, и никак иначе. Нарцисса помолчала. - Не забудьте об этом, Антонин, - медленно сказала она, - Я не сомневаюсь, что вы сдержите слово, нет, поверьте. Но постарайтесь не забыть об этих словах и в том случае, если героических подвигов от вас не потребуется. Мужчины очень любят бросаться за кого-нибудь в огонь. А требуется обычно совсем другое. Долохов молча поцеловал ее руку.
Отправлено: 21.12.07 01:27. Заголовок: Тони не сомневался, ..
Тони не сомневался, что разговор с Игорем легким не будет. Но что это окажется так коротко и так хреново, все же не ожидал. Каркаров, встрепанный, вымотанный, и, кажется, озабоченный чем-то далеко за пределами их комнат, даже не подумал устроить одну из своих роскошных сцен. Он выслушал историю о проблемах с малфоевской охраной, хмыкнул по поводу смешного совпадения с новым начхраном, устало провел сомкнутыми ладонями по лицу, и со вздохом сказал: - Я понимаю, что это все очень серьезно и важно, Тони. Без тебя, как всегда, никто не выживет, и страна спасена не будет. Только… радость моя, ну что же ты ведешь себя со мной так, как будто это твой первый загул налево? Я за пятьдесят лет еще не все твои финты выучил? Долохов сжал зубы. Врать Игорю у него всегда получалось крайне хреново – тот был столь же чувствителен, сколь Долохов - толстокож. - Ты же светишься, Тошка, - вместо истерики тихо, как-то совсем безнадежно произнес Игорь, - у тебя праздник, за километр видно. Вечно с тобой так… и пока похмелье не наступит, разговаривать с тобой бессмысленно. Он взглянул обреченно, так, что у Долохова, готовившегося к долгой разборке, враз защемило сердце, отвернулся к секретеру, покопался, достал смятый листок и чистый лист пергамента. - Хотя записок на министерском бланке ты мог бы мне все же не слать. Долохов покосился на листок пергамента, где поперек перевернутого вверх ногами министерского вензеля красовались несколько строчек, написанные его четким и крупным почерком, и пожал плечами. - Стянул первую попавшуюся бумажку со стола в запарке. - Я понимаю, - в голосе Игоря послышался яд, - видимо, темно было. В общем… вот тебе официальная отмазка для твоей службы охраны особо редких альбиносов. Лично я тебе с этой белобрысой шалавой предсказываю от силы две недели веселья, дольше вы друг друга не выдержите. Но отпуск – на месяц, с запасом, и не говори потом, что я из ревности помешал тебе спасать человечество. Дела можешь передать Дорну. И пожалуйста, очень тебя прошу, пожалуйста, - он почти сорвался, и все-таки докончил, - Пока не успокоишься – не возвращайся. Можешь вообще не появляться больше. Игорь отвернулся, скрывая злые слезы, и вихрем вылетел из комнаты.
Долохов покрутился по комнате, рассовывая по карманам какие-то мелочи, собрал в охапку бумаги, имеющие отношение к учебному процессу и поплелся к Дорну сдаваться. Реакция Игоря его, если честно, откровенно перепугала. Как будто тот знал или подозревал что-то еще, недоступное, и куда более страшное, чем перспектива очередного долоховского виража. Впрочем, и самому Тони все это виражом отнюдь не казалось. Люц, чуть опомнившись от шока и получив надежду, вдруг предстал совсем новым. Надежным и окончательно взрослым. Таким, с которым можно было – Тони привычно подумал что-то вроде «идти сквозь конфундус», а потаенный от самого себя смысл был другой. Совсем другой. Тони провел пару часов с крайне недовольным Дорном, на которого, плюс к ассистированию во внеплановом обряде, сваливалось преподавание Боевых искусств (эвфемизма «защита от темных искусств» в Штранге не признавали). Потолковал с Витькой, уже не таким напуганным, но все еще сильно пришибленным. С трудом отодрал от себя младшего фон Дорна, умолявшего поспособствовать ему попасть туда же, где будет проходить службу его закадычный друг. Вызвал с занятий по одному нескольких перспективных студентов и нескольких проблемных – проверил прогресс и поставил индивидуальные задачи. С Левинсоном договорился списаться совами; тот рос на глазах, но зато имел, разумеется, на руках пухлый блокнот с возникшими вопросами, на половину из которых Долохов даже отдаленно не мог представить себе ответа. Вышел за ворота, отыскал взглядом четверку бойцов из британской службы Безопасности, подошел, прислонился к стенке рядом, лениво и небрежно завел разговор. Мальчики – из четверых трое и последней-то войны не нюхали – смотрели на него, как на ожившую мумию. Ну, или как на живую легенду, что одно и то же. Пришлось одному между делом, в разговоре, продемонстрировать неубиваемый приемчик из секретного фонда Боевки, другого, толкнув вроде бы в шутку, совершенно случайно уронить на траву. - Опыт, мальчики, - ухмыльнулся Тони, - Длинного спарринга мне, старику, ни против одного из вас не выстоять. Но длинного не будет. - Да ну? – самый мускулистый, вроде кто-то из знакомых, из чистокровных, но из чьих, хрен поймешь, выступил вперед, - так уж нам против вас и минуты не продержаться? - Тебе против меня, или мне против тебя, вопрос интересный. Но если не свалишь меня на первых секундах, лежать тебе, - Долохов положил палочку на траву и изготовился. Мальчик прыгнул на него пантерой. Тони чуть пригнулся, пропуская мимо. Оценил скорость. Не успел схватить за ногу, получил в плечо – уже хорошо, целились-то в живот. Оказался прижат к траве мощным молодым телом. - Не узнали, сэр? – прохрипел мальчишка, притискивая к земле, почти ломая, - Теодерик Лестранж. Вы меня с Острова спасли. А дядю моего бросили потом одного в лесах. - Да ну? – Тони повел головой, скосил глаза, и, когда мальчишка невольно покосился туда же, ударил лбом в лицо. Несильно, ослепить только кровянкой. Сперва откатился в сторону, потом только рванул вперед, встречая движение преследователя, делая его же порыв для него же – энергией удара. Подмял под себя, скрутил. - А ты поверил? Про секунды, да? Кто первый упал, тот и труп, так, что ли? - Брек, - старший смены с палочкой стоял над ними, - за драку на дежурстве полсуток гауптвахты, Лестранж. Ты на посту, твою мать. - Есть полсуток гауптвахты, - ответил за мальчишку Долохов, - забыл сказать тебе, старшой. Командирован в ваше распоряжение, мобилизован департаментом Правопорядка на укрепление службы безопасности министра. Так что сажай обоих, ты тут главный сейчас, я еще своих инструкций не получил. Тот побагровел. - Хрен с ним, - пробормотал он, - будем считать за натаску молодняка. - А заживляющие знает кто-нибудь нормальные? – поинтересовался Долохов, - а то у меня с этим, ребята… Кровянку-то я остановлю, не вопрос, но нос ему потом три колдомедика не спрямят. Девок чистокровных жалко. Последний отпрыск древнего рода. Парни заржали. Один склонился над пострадавшим, приводя лицо в порядок. - Так что, господа однополчане, - Долохов опять небрежно прислонился к стенке, запустил пятерню в шевелюру, - от кого объект обороняем? - Ориентировка такая, - веско произнес старший, - возможны провокации от иностранных спецслужб, на них реагировать сдержанно. Возможны самые жесткие столкновения, стоять до последнего. Имел место случайный прорыв экстремистских элементов, против таковых не стесняться применить силу, достеснялись уже. Вероятность скоординированного террористического акта невысока, но не исключена. Действовать по обстоятельствам. - Короче, пойди туда, не знаю куда…, - протянул Тони дурмштрангскую поговорку. - Не понял, - отозвался старшой. - Начальство задницу прикрыло, а чего делать неясно, - перевел Долохов. - Ага, - тот спорить не стал. - А что мы тут имеем? – Долохов по памяти наколдовал объемные карты Дурмштранга и Мэнора, и первый присел на корточки около. Следующий час, если не два, прошел в дружественной и плодотворной дискуссии, к концу которой Тони обладал уже довольно полной информацией об особенностях местности, магического рельефа, расстановке кадров в охране, реальном разделении властей в стране, а также – особенно подробно - о странных сексуальных пристрастиях и сложнопредставимом происхождении министерского начальства. Между тем, время шло. Ребята стояли на посту уже четвертый час. Начинало смеркаться. - Я отлучусь, старшой? – Долохов кивнул на возвышающийся над ними древний замок. Тот кивнул. - Свистните потом, ладно? Все устали, у всех пятый день сутки через сутки. - Не спите только, - буркнул Долохов, - я вам прямой аппарации в Мэнор не обещаю. Не в курсе планов министра.
Долохов отирался в вестибюле перед директорским кабинетом, где бессменно томились два индюка из личной охраны Малфоя, с которыми завести разговор было не к месту – все же, последний рубеж обороны, если что. И чем дольше отирался, тем неочевиднее ему представлялся что смысл предстоящего разговора, что его исход. Люц и Игорь вышли вместе, договаривая на ходу. Игорь вещал, чуть снисходительно, энергично, с нажимом, победно поблескивая черными глазами. Люц слушал внимательно. Игорь заметил Долохова первый. Шагнул вперед, как ни в чем не бывало, тепло заключил в объятия. - Удачных приключений тебе, мой милый, - спокойно, даже с каким-то куражом произнес он по-русски, - пожалуйста, не рвани под аваду на службе престолу. Береги свою задницу, она дорога мне как память о лучших днях. И все остальное тоже. Приволоки домой хоть что-нибудь, хорошо? Тони кивнул, и уткнулся губами ему в шею. - Ты тоже не грусти, Игорек, - пробормотал он, - Ты же знаешь, я повоюю… - И вернешься? – Каркаров внимательно заглянул ему в глаза, - Я не знаю. Будь что будет. - Ага…, - Долохов усмехнулся, - можно подумать, что-то другое будет. Нужен я кому, хрен такой старый. - Ты где уже успел? – Игорь поддел рукав его мантии, весь в мокрой траве, с пятнами чужой крови, и побледнел. Пробежал по руке пальцами, проверяя, - ты соображаешь, что у тебя кости уже не те? Я думал, тебя консультантом пригласили... - С ребятами помахался. Так, для знакомства, - буркнул Тони, - не дергайся ты, ничего мне не сделалось. Мелюзга необстрелянная. Игорь невесело рассмеялся. - Ты никогда не изменишься, Тошка… в сто пятьдесят вот так же будешь с детишками на траве кувыркаться. И помрешь на какой-нибудь шалаве, как пить дать. А я и не узнаю. - Иди ты…, - виновато буркнул Долохов, опуская голову, - придумаешь вечно. - Это ты иди, Тони, - Игорь чуть подтолкнул его прочь, - родина зовет, - развернулся и стремительно скрылся в дверном проеме.
Люциус стоял чуть в стороне и наблюдал за ними с непонятным, отстраненным интересом. Долохов подошел. Как-то ему было не по себе, что ли. - Люц, - позвал он, отчаянно желая оказаться сейчас где-нибудь далеко отсюда; как мальчишка на первом свидании, ей-богу, ругнул себя Долохов в уме, и произнес деловито, - надо поговорить. - Именно сейчас? – спросил Люциус без выражения, - ты уверен? - Уверен, - Тони отвел его в нишу окна, подальше от охраны. - Я слушаю, - тот стоял как-то по-странному прямо, и смотрел почти враждебно, свысока. - Ты меня просил посмотреть, что там у тебя с охраной творится. Я тут поговорил с твоим начхраном новым, вполне нормальный парень, мы нашли общий язык. Но. В охране у тебя бордель, Люций, после всех приключений, и парой перестановок это не решить. У них некомплект и полная растерянность. Все устали. Надо набирать новых, новых этих они боятся. Министерству твои парни не доверяют. От тебя ждут заслуженных репрессий. Твоя разборка с моими бывшими соотечественниками тоже выглядит довольно невесело. Короче. Парней твоих надо долго и тщательно приводить в чувство, и твой начхран, на мой взгляд, вполне справляется. Кое-что я подскажу по мелочи, но он и сам с усами. Но. Это время. А сейчас, в самый чувствительный момент, у тебя тылы в раздрае. - Спасибо, - спокойно кивнул Люциус, - я учту. Удачно, что я догадался спросить тебя. Так что, до встречи, Тони? – Малфой снова пристально вгляделся в его лицо, как будто ждал чего-то определенного. Долохов мотнул головой. - Люц, - он замялся, - я к чему это, собственно. Тебе лишний телохранитель не нужен? - Есть кандидатуры? – Люц чуть поднял брови. - Я серьезно, Люций. Если тебя моя русская рожа на твоих официальных церемониях не напряжет в свете текущего момента – я весь твой с сегодняшнего дня. С Дурмштрангом уже решил. Начхран твой только рад, ему наш финт вчерашний седых волос стоил. Подумай. Со мной у тебя будет больше маневра, чем с пацанами, которые не в курсе твоих здешних дел. Считай, что ты меня призвал из резерва. Мобилизовал на время чрезвычайных обстоятельств. - Тони… - Люциус, как будто в прострации прикоснулся к его плечу, в лице министра что-то неощутимо дрогнуло; он помедлил, будто хотел задать вопрос, но не стал, - да… не напрягает, нисколько. Я… напротив, я очень рад. Разумеется, ты принят. Можешь по такому случаю аппарировать меня в Мэнор. Прямо в кабинет, я открыл тебе доступ еще вчера. - Нет уж, по такому случаю это ты меня аппарируй, - как только дело зашло о работе, Тони мгновенно успокоился, - если идешь всего с одним бойцом, у него руки свободны должны быть. Люциус сделал знак своей охране – уходим, мол. Положил руку ему на плечо, сжал крепко. Долохов зашипел от боли – досталось ему по этому самому месту от молодого Лестранжа все же по-крупному. С трудом сдержал стон, и все-таки приземлился в кабинете Люциуса прямо в стандартную боевую стойку, не споткнувшись. - Что такое? – Люц взглянул с тревогой. - Ничего особенного, - Долохов отвернулся, разминая больное место пальцами, - получил по корпусу от одного из твоих парней. Маленький дружеский спарринг. Ему от меня хуже досталось. Ничего, подтянем, через пару недель он меня как надо сделает, по всей программе. Потенциал есть. Люциус подошел вплотную и, не спрашивая разрешения, расстегнул его мантию. Провел пальцами по багровому синяку, зашептал заклинания, убирая отек. Обнял, заводя ладони за спину, прижался к голому плечу подбородком. - Тони…, - задумчиво спросил он, - зачем тебе это нужно? - Что – это? – Долохов обнял его в ответ. - Становиться моим охранником… ты же преподаешь, тебе нравится. Такая работа тебе и не по статусу, и не по возрасту. - Я же объяснил, - Тони чуть отстранился, заглянул Люцу в глаза, - твои ребята сейчас не справляются. Не могут справляться. Люци, пойми, пока они в норму не придут после такого провала, ты не прикрыт ни хрена. - И ты решил лично за мной присмотреть, - констатировал Люциус. - Ну, типа… А иначе я твоим парням только лишняя помеха возле тебя. Понятно, что могу много чего, а что от меня ждать – непонятно. - Тронут твоей заботой. А тебе это зачем? - Что – зачем? – Долохов начал злиться от непонимания, - Зачем мне, чтобы тебя не траванули между делом мои бывшие соотечественники? Англо-русской войны боюсь. Люц, если тебе не нравится эта ситуация, то так и скажи. Без обид, честно. Телохран, который напрягает своего босса – это все равно не защитник, а головная боль. - Почему? Мне все нравится. Но не слишком ли много жертв? Ты бросаешь учеников на долгое время, наверняка создаешь себе сложности с постоянным партнером… мне показалось, что твой мистер Каркаров весьма ревнив. Все это только для того, чтобы у меня тут стало одним охранником больше? – Малфой смотрел на него насмешливо, почти с вызовом. - Люц, позволь мне самому решать свои проблемы, - сердито фыркнул Долохов, - это все полная фигня, и я с ней сам разберусь. Нам сейчас не об этом надо думать, а о твоей безопасности и о нашем деле. - То есть, о моих проблемах…, - Люциус откровенно усмехнулся, - Долохов, ты увлекся благотворительностью на старости лет? - Тобой я увлекся, - буркнул Тони, - что ты от меня хочешь, я не понимаю? - Не понимаешь…, - Люциус приблизил лицо, - похоже на то. А так? – он медленно поцеловал губы Тони, прихватывая верхнюю… потом так же мягко и влажно - нижнюю… скользнул ладонями по спине. Долохов крепко обнял его, прижимая. Все вдруг стало легко и просто, пальцы сами нашли себе место в изгибе талии, там, где ямочки обозначали переход от спины к ягодицам. Тони вздохнул, склонился, выискивая губами чувствительные местечки на шее Люца, у уха, ниже, в изгибе плеча. Люциус тихо простонал, отстраняясь. - Я приду вечером, хорошо? – почти прошептал он, - сейчас у меня еще уйма дел. Твоя комната готова. Малая гостевая, на этом этаже, последняя дверь направо по коридору. - Когда ты успел? – Тони даже слегка растерялся. Эльфы-телепаты ему еще не попадалось. - С утра, - улыбнулся Люциус, - на всякий случай. Свободен, господин телохранитель., - продолжил он, не давая Тони вставить слова, - Пришли ко мне вашего старшего, будь так любезен. Я ему объясню твои права и обязанности. - Так точно, - пробурчал Долохов, и отправился искать – сначала Лэнгли, потом Марка.
Флинта, как ни удивительно, удалось немного привести в чувство. Хотя начался разговор с зеленого луча авады, свистнувшего чуть ли не мимо самого уха, когда Тони, постучавшись, открыл незапертую дверь комнаты Марка. Флинт развалился на диване ровно напротив двери, с бутылкой огневиски в руке, прихлебывал из горла и меланхолично расстреливал авадами зеленых маггловских чертей, в изобилии плававших в воздухе. Долохов счел было фантомы порождением белой горячки мага, и собрался уже идти за Снейпом; но, присмотревшись, убедился, что имеет дело просто с наколдованными мишенями. Он отобрал у Маркуса палочку, развеял тварей, и присел к столу. Восстановил пару стаканов из осколков, в изобилии валявшихся на полу. Грубо вырвал у Флинта бутылку, разлил пойло по стаканам. Флинт поднял голову и взглянул мутным взглядом. - Вы чего тут? – мрачно поинтересовался он, - помянуть пришли? - Зашел посмотреть, в каком виде ты своего благоверного встречать собираешься, - неласково ответил Долохов, - посмотрел. Дивное зрелище. - А вам-то что, - Флинт отхлебнул из стакана, закинул голову, - может, он тоже там… бухает на Изнанке. Такой день, что ты. Простились и забыть обещали. - Может и бухает, - Долохов прищурился, - а может на тебя сейчас любуется, как ты тут сопли льешь третий день кряду. Марк потянулся за палочкой, не нашел и снова припал к бутылке. Тони снова забрал у него виски, снова разлил. - Не выйдет ничего, - мрачно и отрешенно заметил Флинт, - Люц… мистер Малфой, мать его… не выйдет у него. Вон как прощался сегодня. Это я без мелкого не могу совсем, а они все… Малфои. Им никому никто не нужен. Аманда, сучка, не заплакала даже. - А ты что, правда думаешь, что они там на Изнанке наши клятвы слушают? – мирно поинтересовался Тони. - А что, нет? – Марк пьяно икнул и воззрился на него вызывающе, - А на хрена тогда? Долохов вздохнул. - Вообще-то я думаю, что это для нас скорее. Отмазка такая, чтобы жить дальше. Иди, мол, с миром, а мы тут без тебя… а они там за себя сами решают. Знаешь… я вот этот камень держал. Это же даже не там побывал, а так, только подошел к Грани чуть ближе. Там ничего не остается. Мысли, соображения, другие люди за спиной, все выметает. Остаешься только ты сам и она. Граница. - А чего он знака не подаст тогда? – спросил Флинт с какой-то смешной детской обидой, - знает же... - Игорь говорит – они там стремаются нас дергать. Говорит – если звать, дозваться можно. Особенно таких, как мы с тобой. Привычных мимо смерти ходить. Маркус взглянул почти осмысленно. Сидели, трендели про Границу, про тот и про этот мир, потягивали огневиски. Время летело. - А я на старости лет в охрану записался, - поделился Долохов, - подписался помочь здешним ребятам. Люца прикрыть. Первый раз в жизни на государство работаю. Официально призван из запаса. Смешно... - Этим…, - Флинт витиевато выругался, - Да им не помочь, а разогнать к хуям. Гондоны недоделанные. Долохов пожал плечами. - Да нет, ребята как ребята. Я их посмотрел немного. На их месте любой слажал бы практически. - Да ладно вам, шеф! – Марк от возмущения даже про огневиски забыл, - Мне бы сюда хоть пару ребят со старой Базы, мы бы Уизелей этих… Инструкцию побоялись нарушить, уебки. - А, то есть, тебе никто не говорил, чего они слажали, - Тони кивнул, как будто того и ожидал, - Ориентировка у них была. Ждали серьезной диверсии. От иностранной спецслужбы. И когда оно случилось, решили, что это она и есть. Пока известили министра, пока перетерли по дипломатическим каналам, пока убедились, что им не заливают... - Хренассе…, - протянул Флинт. - А то. Я тоже сначала думал – охрана козлы, потом – в инструкциях лажа. А разобрался… Лэнгли просто хороший боец, даром, что гриффер. Мальчишек его, конечно, подтянуть не мешало бы. Пашут две смены за троих, глаза в кучку. Доверия к себе не чувствуют - слажали и не по одному разу. Инструкции такое же дерьмо, как все, что делают министерские, не больше - не меньше. Сесть, да сократить раза в три, вполне нормально будет. Министр после девяти лет под охраной до сих пор не в курсе, что если он с одним бойцом куда-то направился, то аппарацию должен производить ведомый, а не охранник. Не удосужились просветить, холуи хреновы. Обычный министерский бордель, короче. Строить надо и пополнять нормальными кадрами. Наших бы сюда… хоть кого-то. - Ага, - Флинт задумался. - Монтегю не пойдет, ему не по чину уже стенки подпирать. Начальник департамента, что ты. Блетчли я видел - с таким брюхом не побегаешь. Трейс Эйвери думал позвать. Она ко мне приезжала недавно. Все такая же неприкаянная. Трэверса молодого… - Трэверс может, у него с бабками завал, - согласился Марк. - Хорошо… - Долохов помолчал, выжидая. Маркус тоже молчал. - Если через пять дней у Люца получится..., - Долохов повертел в руках стакан - я бы на месте этих молодчиков из штанов вылез, чтобы сюда пробраться. Такое ноу-хау - а у них уже и дорожки протоптаны, похоже. Птицу сегодня в склепе видел? Ни хрена не прикрыта территория. - Видел… и вы теперь это все чинить будете? - Уже, - мрачно подтвердил Долохов. - Хорошо, что вы здесь, - Флинт втянул носом воздух, потянулся было за стаканом. Передумал, призвал себе воды, выпил жадно, - Но от мелкого я больше сам ни на шаг не отойду. Пасти буду. - А то ты его раньше не пас, - прищурился Тони. - Плохо пас, значит… - Флинт, ты меня извини, но я тебе вот что скажу как профессионал профессионалу. Лежа с объектом в койке без штанов, полноценно прикрывать его затруднительно. Марк почти фыркнул. - По опыту говорите? - И если ты хочешь быть защитой, а не проблемой, то с охраной здешней, какая есть, тебе придется дружить, - невозмутимо продолжил Долохов, - А Лэнгли, если мы ничего не придумаем, грифферов натащит. Он сам ничего себе парень, но целая смена одних грифферов… - Это трындец. И чего делать будете? - Искать резервы, чего. Мне нужно десять нормальных бойцов. Десять, Марк. И таких, которым доверять можно. Ладно, ты мне лучше вот что скажи. Считая, что я кадры набрал – сколько дней нам, по-твоему, понадобится, чтобы поднять здесь к возвращению младшего полноценный периметр? - Все пять, - Марк задумался. - Н-да. И у меня где-то так получается. Ну, может, четыре. Попробую все же Монтегю подтянуть на время, пусть отпуск возьмет, что ли. - Где людей наберете? – Марк уже смотрел заинтересованно, и на огневиски не оглядывался. - Ну... вот двоих мы уже насчитали, Монтегю третий. - Вы четвертый, я пятый Долохов кивнул, как само собой разумеющемуся. - Есть у меня два пацана. Один из Литвы, его сейчас из Штранга гонят за все хорошее. Другой - сынишка Уолли Макнейра. Я его к себе забрал из Хога, когда он там начал фортеля давать. Выпустился в прошлом году. Если ты их под особую опеку возьмешь - я бы рискнул взять двух необстрелянных, как ты думаешь? Флинт кивнул. - Когда... знакомиться с... пополнением? - Утром. - Хорошо - Похмельных зелий не употреблять, - Деловито распорядился Долохов, - Твоя реакция мне понадобится в полном объеме. Под душ и отсыпаться. Учти, парни те еще. Почуют слабину - размажут. Уолли особенно, Витька подипломатичнее все же. Долохову все же, прежде чем уйти, пришлось выслушать еще часовую порцию хмельных излияний Марка, и эти все смешные воспоминания про военную любовь и мирную жизнь разбередили ему душу окончательно. Напомнили все, что надо и не надо – и молодого Игоря, нелепого и трогательного в своем желании догнать старших в роли боевой единицы, и первые дни, когда узнал… И последние десять мирных лет в Дурмштранге с ним. И ту оборвавшуюся на взлете военную историю с Люцем. И Бэлл, и сестру ее Энди, и как натаскивал юных сестричек Блэк, одна из которых стала лучшей ученицей и пала, сражаясь с ним плечом к плечу, а другая – ушла на ту сторону, и растерзана оборотнями с его же подачи. И всех, кого приходилось провожать без надежды на новое свидание, а иногда и посылать в бой – без надежды на возвращение. И Тома, кстати, тоже, и нарушенную вассальную клятву. После разговора с Марком Долохов долго сидел перед камином, бессмысленно пялясь в огонь и потягивая огневиски из конфискованной у Марка бутылки Огдена. Выпито было нехило, и накатило на него по следам этой душеспасительной беседы тоже не по-детски. В голове слегка звенело, и, что самое неприятное, отчаянно хотелось еще. Выпить, отрубиться, прогнать мысли к боггартовой бабушке. Люц постучался к нему в дверь, когда Тони как раз почти уже собрался плюнуть на все и позвать эльфа с добавкой.
- Открыто, - крикнул он не поворачивая головы. Люциус вошел. Уже в мягкой домашней мантии, усталый, немного задумчивый. Легко провел кончиками пальцев по руке Долохова, сжимающей тяжелый толстостенный стакан. Отобрал. Остановился перед камином, взглянул, чуть улыбнулся, сделал глоток и поморщился. - Жуть какая, - искренне сказал он, - Не знал, что в моем доме можно получить такую мерзость. - У Флинта отнял, - признался Тони. Люциус стоял совсем рядом, непринужденно покручивая в пальцах стакан с остатками огневиски. - Есть надежда, что к началу ритуала он будет в здравом уме? – поинтересовался. - Завтра будет, - Долохов поднялся и едва не пошатнулся, - что ты думаешь, я просто так косой такой? В чувство приводил. Завтра уже будет со мной вместе ребят натаскивать. Люциус тихо засмеялся. - А я подумал, ты перед свиданием волновался, - пошутил он, - Интересные у тебя способы руководства, - подумал и добавил, - и принципы подбора кадров тоже. - Ну, извини, - Долохов неожиданно побагровел, - мы такие. Зато охрана у тебя будет первый сорт. - Устал, - вдруг задумчиво пожаловался Люциус, - но понял, что все равно без тебя не засну. Ничего, если мы сейчас просто ляжем спать? Он шагнул к неширокой кровати, по дороге слегка задев пальцами щеку и волосы Тони, и со вздохом опустился поверх одеяла, повернулся, зарылся лицом в подушки. Тони подошел. - Если тебя не смущает, что я бухой, как…, - он замялся. - Меня ничего не смущает, Долохов, - досадливо отмахнулся Люц, - Ты можешь просто обнять меня, а? Как вчера, можешь? Я не хрустальный. Я просто предельно вымотанный и очень соскучившийся. Тони прилег рядом, и крепко прижал его к себе. - Так? – улыбаясь, спросил он. Хандра вдруг куда-то улетучилась. - Так, - Люциус блаженно вытянулся, обнимая, - дивестио, - шепнул он, освобождая обоих от одежды, - нокс. А одеяло у тебя… ах да, мы же на нем лежим, - он завозился, вытягивая одеяло, забираясь в тепло. Тони помог. - Люци, - он притянул любовника ближе снова, всем телом чувствуя живую теплую кожу, гибкость и жар, - какой же ты… - Какой? - губы Малфоя, уткнувшиеся в его плечо, ощутимо изогнулись в улыбке. - Не знаю, - Долохов провел рукой по его спине, до самых ягодиц, ощущая каждый изгиб, - ты стал какой-то такой, что я уже ничего не знаю. Нереальный. Тебя просто не может быть. Или может – но уж точно не в моей койке. - Да? – Люциус потерся губами о его плечо, - Кстати. Я еще не спросил, надолго ли ты остаешься. - Пока я нужен. Ну, то есть… до ритуала точно, а потом… пару недель, я думаю, хватит, чтобы доукомплектовать личный состав и привести твоих пацанов в чувство. - Пока ты нужен, да? - Люциус усмехнулся как-то странно, невесело и смутно. - Люц, - Долохов вскинулся, - слушай, объясни мне уже толком, в чем дело. Пожалуйста. Как только речь заходит об этой истории с охраной, ты начинаешь говорить загадками. Так не пойдет. Это не дочки-матери, это твоя безопасность. Что тебя смущает, скажи прямо? - Прямо…, - пробормотал Люциус, как эхо. Уткнулся в сгиб шеи, как будто лицо прятал. - Люци, - Антонин нахмурился, очень ему все это было не по нраву, - Люци… Ну, слушай, я сам понимаю, что весь этот цирк, который я затеял, может тебя очень и очень напрягать. Я ни хрена не знаю ни о твоих отношениях с прессой, ни о политике, ни вообще… И моя русская рожа сейчас в Мэноре… Да и просто… после того, что у нас было… в общем, я не сильно удивлюсь, если тебя в принципе перспектива постоянно видеть меня рядом совсем не радует. Или что у тебя есть куча вещей в жизни, которые ты не жаждешь мне демонстрировать. Ты мне скажи просто, я учту. Я не обидчивый. Дай мне возможность тебя нормально прикрыть настолько, насколько ты готов позволить. Не крути только, объясни мне. - Давай спать, Тони…, - тихо проговорил Люциус, - Ничего меня не смущает. Я рад, что ты здесь, клянусь. И нет никаких особых секретов. Разве что один, но… Салазар с ним сейчас. Давай спать. - Ну, значит, ты мне скажешь, когда постоять в сторонке, - Долохов пожал плечами, обнял его крепче, - Мерлин, а то я сам не догадываюсь, что у тебя наверняка… - Заткнись, - теперь уже Люц дернулся не хуже, чем Тони давеча, - Замолчи, пожалуйста. Все, забудь об этом. Все, что должно тебя волновать – я очень рад иметь тебя за спиной в такой момент. И как спеца, и как… старого друга. И прекрати меня допрашивать, это неделикатно, в конце концов. - Извини, - Долохов и не знал, что его сердце еще умеет так больно сжиматься, не от нагрузок, а вот от какого-то дурацкого детского разочарования неизвестно в чем, - Ты совершенно прав, а я заткнулся. Он поворочался, устраиваясь, понял, что сна ни в одном глазу, и попытался просто расслабиться, чтобы не мешать Люцу. А тот уже сонно пробормотал: - А сон покажешь? Долохов помотал головой. - Хорошего тебе сегодня не обещаю. Не то настроение. - Давай вдвоем страдать, - шепнул Люциус, - чужой кошмар лучше своего. Тони, подумав, кивнул.
Хорошо. Сильно. Похоронный обряд потрясающе написан, и разговор с Нарциссой - нереальное напряжение. Каркаров здесь мне очень нравится. Ну, и технические детали, как обычно, - как Долохов выстраивает охрану и т.д.
Проснулся Долохов вполне нормальный и очень рано. Такая странная версия бессонницы – просыпаться ни свет ни заря, едва лишь скинув первую усталость – появилась у него совсем недавно. Он честно поворочался с боку набок, пытаясь вернуться в тот серый, смутный сон, где они с Люцем бродили вдвоем в тумане, отчаянно стараясь – по крайней мере, Тони старался – не потерять друг друга из виду, что, ввиду густоты клубов вокруг, означало – просто не терять физического контакта. Касаться руки, или придерживать за рукав, или обнимать ненароком. Потом понял, что проснулся окончательно, покосился на Люца – тот спал, легко дышал, улыбался, светлые ресницы подрагивали. Долохов поднялся бесшумно. Оделся. Нашел лист пергамента, и написал записку. «Люци, я пошел набирать тебе кадры. Не теряйся в тумане. Твой». И на подушку положил, сам поморщившись от такого жеста. Аппарация ему была открыта из всего здания – нутром чувствовал. Но все же не удержался от соблазна – вышел на крыльцо, вдохнул всей грудью утренний осенний воздух. И только потом аппарировал в Дурмштранг. Там все было по-старому. Так по-старому, как будто с первого появления Люца правда прошло меньше трех суток, а не те века, что, казалось, просвистели мимо долоховских ушей за это время. Детишки упражнялись на полигонах – на Большом седьмые Волхвы, на Малом четвертые Викинги. Над Минаретом Звездочетов клубился дымок – там явно гадали на утренние звезды по восточному обряду. Окна директорского кабинета светились желтым в рассветной мгле – здесь, на севере, в это время только лишь светало. Долохов поднялся к дверям кабинета Игоря, но там в живых оказалась только секретарша, горгулья по имени Эсмеральда. Она механическим жестом – кремниевые формы жизни были куда устойчивей белковых, но отличались некоторой медлительностью – протянула Антонину свиток пергаментов и продекламировала: - Документы на студента из седьмого класса викингов. Директор просил вручить вам в руки. - Спасибо, - буркнул Тони, - могу я увидеть директора? - Директор ведет занятия по Преобразованию веществ и сущностей, - отчеканила горгулья. - Да…, - Долохов проглядел бумаги, - а парень где? - Студент под арестом, - все так же механически отчеканило пугало. Долохов спустился в подвал, к Витьке. Ответил на сто пятьдесят вопросов, дал время на сборы. Мальчишку трясло. - Не дергайся, - почти грубо сказал Долохов, - на работу едешь. - Шеф, - Витька закинул голову, надменно и беспомощно, - шеф, можно мы… я бы Франца с собой взял. Ему тоже уже здесь невмоготу. - Витька, - Долохов нахмурился, не считая нужным по-прежнему изображать из себя учителя, - я тебя забираю потому, что ты завалил школу. Дай Францу доучиться и сдать экзамены. Оно дорогого стоит. А ты… пойдешь по взрослой стезе досрочно - Ага…, - Гельзинис помедлил, - а там… - Сам там все увидишь, - оборвал Долохов, - все, пошли. Мне еще кучу народу повидать надо. Он обнял мальчишку за плечи и аппарировал к Макнейрам. Миранда, несмотря на ранний час, была уже на ногах и на Долохова, появившегося на пороге в обществе незнакомого пацана, воззрилась с любопытством. - Совсем нас забыл, - она вытерла о передник руки, перепачканные какой-то готовкой, и без церемоний обняла Тони, - Хорошо, что зашел. А это что у тебя за чудо в перьях насмерть перепуганное? Сбежал-таки от Игоря с учеником, как я всегда предсказывала, старый повеса? - Младшего позови, - на мирандины подколки Долохов еще тридцать лет назад реагировать перестал. Жены остепенившихся корешей – это была в его жизни отдельная тема. - Не позову, - Миранда картинно уперла руки в боки, - младший, как всем людям положено в такой час, завтракает. А вот ты, на что хочешь спорю, и сам не жрал и ребенка за собой без завтрака таскаешь. Вон он какой бледный у тебя. Пошли-ка. Витька взирал на эту сцену в совершенном обалдении. - Некогда нам, - попытался без особой надежды отбояриться Долохов, - Миранда, я по делу. Позови Уолли. - Пошли без разговоров, - миссис Макнейр уцепила Гельзиниса за рукав, и потащила на кухню, - Тебя как зовут? Ты ел сегодня? – Витька помотал головой, и она победно заключила, - Вот. Так я и знала. Подождут ваши дела. На кухне сами плясали над сковородкой толстые оладьи, пахло тестом и кофе. Уолли-младший, такой же медлительный, обстоятельный и чуть сутулый, каким был когда-то его отец, поднялся навстречу с радостной улыбкой на физиономии. Долохов в сотый раз удивился тому, как передается по мужской линии сходство во многих британских чистокровных семьях. Все равно, что молодого Макнейра-старшего перед собой увидел. - Привет, дорогой мой, - Тони присел к столу и обреченно покосился на тарелку со стопкой оладий, немедленно материализовавшуюся перед ним. Аппетит у него с утра обычно был никакой. Уолли немного растерянно пожал руку Витьке – в школе они особо не дружили, но были знакомы, разумеется – и подсел к Тони поближе. Миранда устроилась напротив и тут же спросила: - Как твои дела, рассказывай. Как Игорь? - Нормально мои дела. Уолли, я по делу. Ты работу нашел уже? - Как же, - сердито ответила за сына Миранда, - найдет он. В квиддич гоняет целыми днями и силушку качает. Вон, можешь в подвал спуститься – не погреб, как у всех нормальных людей, а спортзал маггловский. - Тренируешься, значит, не бросаешь, - Долохов кивнул, - это хорошо. Короче. Нужны люди. В охрану министра магии. Виктора я вон уже сагитировал, надеюсь и тебя заполучить. - Это где только что побоище было у Малфоя в доме? С ума ты сошел! – Миранда вскинулась. - Именно поэтому. Министр решил усилить охрану и меня попросил… помочь немного с организацией этого дела. Набираем смену бойцов. Как, Уолден, что скажешь? - Никуда он не пойдет, - женщина только что кулаком по столу не стукнула, - Там у Малфоя бардак и бордель в одном лице. Газеты пишут… - А ты меньше «Ведьмополитен» читай, - буркнул Тони, - и вообще, дай парню слово сказать. Уолли, слушай. Я набираю целую смену в основном из наших, кто в Лагере был. Маркус Флинт будет – помнишь его? Трейси твою ненаглядную тетушку позвать собираюсь. Необстрелянных двое – ты и Виктор. Вам сложно будет на общем фоне, но зато подготовка такая, что на всю жизнь тебе хватит. - Да я-то…, - Макнейр заулыбался, но на мать покосился с опаской, - я вообще что-то такое всегда хотел. А с вами – вообще… класс. - Хотел – собирайся, - Долохов без охоты ткнул вилкой в оладью и поморщился, - времени мало. Младший еще раз с сомнением оглянулся на мать, и пулей вылетел из-за стола. - А чего это ты развоевался на старости лет? – с подозрением поинтересовалась Миранда, - Что у тебя с Игорем? Почему вдруг Лондон? - Так вышло, - неопределенно ответил Тони, - как у твоих старших дела, расскажи лучше. - Ты мне зубы не заговаривай, - требовательно возразила та, - у моих старших все в порядке, Дик в Мунго стажировку заканчивает, супруга его, мантикраба ей под юбку, второго ждет. Черри своих единорогов ловит где-то во Франции. Двадцать шесть лет девке, а они к ней до сих пор подходят… я ее спрашиваю, когда замуж, а она – мама, ну, у меня профессиональные… как это… ограничения, в общем. Стенки в министерском особняке подпирать к тебе не пойдут точно, не надейся. Так что у тебя стряслось, рассказывай? - Да ничего у меня не стряслось, что ты себе придумала, Миранда? – отмахнулся Тони, - взял отпуск на месяц в Штранге. Надо помочь Малфою с безопасностью. Там после налета разброд и шатание в охране. - Малфою, - Миранда прищурилась, - ну-ну. Это он тебя сам попросил? - Да я, можно сказать, сам навязался, - Долохов отхлебнул ароматного кофе и покосился на уплетающего Виктора, - Витька, не наедайся, нам аппарировать еще. - Повоевать захотелось, - Миранда взглянула с намеком, - или еще как молодостью тряхнуть? Долохов мрачно промолчал. - Я бы на месте Игоря тебе такую войну показала…, - миссис Макнейр поднялась, чтобы подлить гостям еще кофе. Уолли с рюкзаком появился как нельзя более кстати. Его мать прислонилась к стенке, и растерянно поднесла ладони к лицу. - Вот так просто… сейчас возьмешь, и уйдешь, да? - Мам, - младший подошел и обнял ее, - ну, не на войну же. А через пару месяцев мелкий на каникулы приедет. Ты и соскучиться одна не успеешь. Я писать буду. - Будешь ты, как же, - Миранда обняла сына и тот, выше ее на голову, вдруг показался совсем маленьким мальчишкой. - Не дергайся, - Долохов прикоснулся к ее плечу неловко, - я пока там буду. А потом тоже найдется, кому присмотреть, половина охраны свои люди. - Ты присмотришь… за тобой самим кто бы присмотрел. Ох, я чувствую, натворишь ты там делов без Игоря, - Миранда вытерла глаза не слишком чистым кухонным полотенцем и показала сыну кулак, - А ты только вляпайся там во что-нибудь, попробуй. Сама приеду и домой заберу. Долохов потянул Виктора за собой, наружу. Уолден появился через минуту, растерянный и какой-то весь встрепанный. - Ревет, - тихо сказал он - Правильно делает, - угрюмо отрезал Долохов, - такого охламона, как ты, в самостоятельное плаванье отпускать – обревешься. Сам не зареви, главное, друг дорогой. Учти, кстати, я тебе там не дядя Тони, а мистер Долохов. Как в Дурмштранге. Аппарировать готовы? - Мальчишки хором кивнули, - держитесь тогда.
Флинт скатился по лестнице Малфой-мэнора моментально, как будто наготове ждал сигнала. Бодренький и подтянутый, в маггловской камуфляжной форме. Долохов передал ему пацанов. - Вот тебе красавцы. Уолден Макнейр, сын моего старого друга. Год после Дурмштранга. Чемпион школы по магическим единоборствам, по магглоборке черный пояс. Маркус пожал Уолли, не уступавшему ему ни ростом, ни шириной плеч, руку, слегка потянул на себя, как бы проверяя силу. Тот напрягся в ответ. - Пойдет, - ухмыльнулся Марк. - А это, - Долохов выдвинул из-за своего плеча откровенно прятавшегося за него Витьку, - не смотри, что тощий такой. Лучший дуэлянт на потоке этого года. Виктор Гельзинис. Из школы его погнали за боевые подвиги, а то выпустился бы первым в рейтинге. По магглоборке его еще учить и учить, учти, но по боевым заклятиям – готовый боец. Реакция как у тебя была в эти годы, покруче даже. Марк смотрел на перепуганного Гельзиниса тяжелым взглядом, как будто увидел привидение, и теперь прикидывал, развеять его или заклясть. - Что не так? – поинтересовался Долохов. - Да нет, все…, - Флинт потряс головой, вроде бы приходя в себя, - все так. Что делать с пополнением, шеф? - Ну, я думаю, Лэнгли мы их сдадим завтра, скажем. Пусть немного обнюхаются. Введи в курс, погоняй немного, определи первоочередные задачи, что подтягивать будем в первую очередь. Я днем загляну к вам еще. - Есть погонять, - Марк снова покосился на Виктора с каким-то недоумением. - Тогда я пошел, - Долохов положил руки на плечи новичкам. Макнейр смотрел с восторгом, Витьку сотрясала крупная дрожь. - Витька, не дрейфи так, - тихо сказал Долохов, - все путем, все свои. Что не так – сразу ко мне с этим, не жди, что рассосется, - он успокоительно потрепал мальчишку по затылку и приготовился к новой аппарации.
К полудню Тони притащил в Мэнор четверых бойцов из своей старой гвардии. Сдал Лэнгли. Тот потряс головой, не веря. - Ну у вас и темпы. Теперь я понимаю, как вы нас тогда делали… н-да, - Лэнгли обнялся с Диком Монтегю, обменялся с ним шутливыми тычками, - а твое превосходительство что тут делает? С инспекцией, что ли? - Покувыркаться захотелось, - усмехнулся тот, - раз уж шеф тут у вас под твоей командой охранные барьеры наводит, то мне сам Салазар велел. Я в отпуску, и в полном твоем распоряжении. Кого авадить, где падать-отжиматься? Нужник зубной щеткой чистить заставишь по старой аврорской традиции? - Непременно, - Лэнгли хмыкнул, - Лучше нужник щеткой, чем как у вас – магглов пытать. - Мифы и легенды, - Дик расплылся в ухмылке в ответ; видно было, что эта перепалка у бывших напарников не впервые, - Пленных пытали у нас специально обученные этому делу люди. В точности как у вас. А для прописки у нас на боггарта без палочки ходили. Пока вон шеф не узнал про это дело и не разогнал всех вдребезги пополам. - А у нас в Академии Боевой Магии, - вмешался Тони, - вы, небось, мальчики, даже и не знаете, что это такое было, Академия. Разогнали ее с подачи Дамби в пятьдесят шестом. У нас там новичков в Запретный лес без палочек десантировали всем курсом. И вся четвертая рота – выпускники, то есть – шугала мелких целую ночь. Самоволка года. Все начальство знало, и ни одна тварь не чесалась, пока курсант не погиб. - Новенький? – понимающе кивнул Лэнгли. - Старенький, - неохотно ответил Долохов, - мы с Макнейром – это его сына я сюда приволок, кстати, вечером увидите - уже понимали кое-что. У нас старший кореш, Абракас Малфой, как раз только что выпустился из этой самой академии. И в лесах мы бывали. Залезли на дерево сразу. Один под деревом зазевался – мы на него. Спрыгнули и сзади вдвоем скрутили. И в яму с пауками. Кто ж знал, что это паучата только, а взрослые у них набегут с меня ростом? У нас одна палочка на двоих, и та чужая. Сами отбились, его не отбили. Монтегю засмеялся. - Вот так начинают нормальные бунтовщики. А у вас в аврорате – скукотища. Ни тебе меток, ни масок, ни ям с пауками. Ни дня не жалею, что у Лорда натаску проходил, а не в вашей богадельне. Лэнгли толкнул его плечом. - Сегодня же пожалеешь. Я тебя Периметр проверять отправлю вот с Лестранжем, лучше тебя у нас тут спеца нет по этому делу. Все поместье по кругу на брюхе обползешь без всякой дедовщины. - Есть проверить периметр, - Дик отсалютовал палочкой и ушел с молодым бойцом. - Так, - деловито продолжил Долохов. Это у нас Чак Трэверс со второй Базы. В штурмовой группе у меня был вместе с Флинтом. А это родственники. Тоже Чак, но Эйвери. И Трейс Эйвери, командир дамского штурмового отряда. Это она детишек из Азкабана выводила. Лестранжа твоего в том числе. Стриженная худющая Трейс покосилась на бывшего аврора с неприязнью. Затянулась маггловской сигаретой, выпустила дым ему в лицо. - У нас при исполнении не курят, - тот разогнал дым и поморщился, - и вообще… Антонин, у нас до сих пор леди в охране не было. - Почему я не удивлен? – манерно пожал плечами Чарли Эйвери, - Гриффиндор, оплот равенства и справедливости… Вы ведь Гриффиндор заканчивали, господин начальник? - Угадали, - Лэнгли прищурился. - А ты ее проверь, - примирительно предложил Долохов, - Трейс, кончай на меня дымить своими дровами. Я их не выношу, сама знаешь. Прояви уважение к возрасту. Трейси отшвырнула сигарету в сторону и достала палочку. - Проверять будете? – спросила коротко, сквозь зубы. Лэнгли без предупреждения вмазал ей в живот ступефаем. Эйвери упала на траву, перекатилась, из кончика ее палочки вылетело связывающее заклинание – прямо Лэнгли по ногам. Тот подпрыгнул, пропуская, рванул к ней. Трейси отлетела в сторону, четко выдерживая дистанцию. Швырнула в глаза слепящее, и, пока Лэнгли уворачивался, без перерыва догнала ступефаем в ноги. Тот рухнул, не выпуская палочки. - Брек, - негромко сказал Долохов, разделяя их. Позволять Трейси с первого знакомства разделать начальника охраны под орех, как она любила, он не собирался, - Ну что, ничего? Годится на первое время? - Времени перебираться кадрами нет, - Лэнгли поднялся, потряс головой, - Приняты. Только у нас дисциплина, учтите. Не партизанский отряд. Понятно? Трейси что-то буркнула. - Эйвери, мать твою, тебе командир вопрос задал, - рявкнул Долохов, форсируя командный голос. - Так точно, - отчетливо отчеканила Трейси, сверкнула глазом, - Виновата, отвыкла от субординации. Два Чарли в унисон ухмыльнулись. С этим делом у Трейси и в Лагере были проблемы. - Старшой, - Долохов обратился к Лэнгли подчеркнуто уважительно, - Если я не нужен, то можно я отвалю еще на час-другой? Хочу посмотреть, как там у Флинта дела с молодыми. - На полчаса. В час дня вы сопровождаете министра на переговоры к магглам. Он специально просил, чтобы это были вы, - Лэнгли порылся в карманах и протянул Долохову небольшую серебряную звездочку и прямоугольник маггловской пластмассы, - это нормальный пропуск в министерство, а это маггловский в их здание. Ключ, типа, универсальный. Там на дверях щели такие. Будете совать – держитесь от двери подальше, а то их замки при нас заедает иногда. - Понял, - Долохов сунул причиндалы в карман, - разрешите идти? - Ага, - Лэнгли кивнул, и повел пополнение на инструктаж.
Долохов осведомился у эльфа, где найти Флинта с парнями, и отправился в небольшой тренировочный зал. Марк фехтовал с Витькой на изрядной дистанции. Уолли отдыхал в сторонке. - Ну, как? – Тони присел рядом с мальчишкой, наблюдая. - Здорово, - выдохнул Макнейр, - так тут классно все… и Флинт такой… вообще. Объясняет понятно. Я только не понимаю. Я ж сильнее Виктора по всему, нет разве? Как я его в дуэльном клубе делал, помните? - Пожалуй, - Долохов кивнул, - ты и старше на год. - А чего тогда… я Маркуса… мистера Флинта ни разу достать не смог. А от Гельзиниса он уже три ступефая пропустил. Как будто поддается. - Ну, может, считает нужным подмотивировать немножко. Парень вон как дергался утром, не то, что ты, - Долохов пожал плечами, и пригляделся внимательнее. Марк лажал. Просто неприлично лажал, отвлекался, раскрывался на каждом шагу, и только неопытность партнера не позволяла тому завалить боевика в ноль секунд. Тони нахмурился. Выпить успел, что ли? - Флинт, - позвал он, - отвлекись-ка. Марк подошел. Витька за ним – красный, запыхавшийся, но немного поспокойнее, чем был. - Ты тут, Виктор, говорят, моего лучшего бойца под орех разделываешь? – поинтересовался Долохов. - Это вы, наверное, всем тут сказали, что я молокосос необученный, - еле выдавил тот, из последних сил вскидывая подбородок, - С Макнейром, небось, никто в поддавки не играет. Марк снова посмотрел на него, как на призрак. - Как инструктор считает нужным, так и дает тебе нагрузку, - строго заметил Тони, - Флинт таких как ты, штук сто на своем веку натаскал. Отдохните-ка, ребятки. Флинт, пошли покурим. На улице Маркус действительно закурил. Нервно затянулся, закинул голову, выдыхая. - Флинт, ты выпил, что ли? – тихо спросил Долохов, - что это такое было, вот то, что я сейчас видел? Ты как в облаках витаешь. Нормальный боец тебя сделал бы уже раз пять за те три минуты, что я смотрел. - Хрен его знает, - Марк неопределенно пожал плечами, - Что-то я сегодня не в форме, шеф. С похмелья, наверное. Столько дней не просыхал. - А, - коротко ответил Долохов. Ну, может… Ладно, ты тащи их на ланч тогда, потом отпустишь отдохнуть и сам отваляйся. Потом еще один круг, я если смогу – тоже подвалю к вам. А также сообщаю, что Дик уже периметр сканирует, Трейси с Чаком и с Трэверсом инструктаж проходят у Лэнгли. Ты – вечером или завтра утром, с пацанами вместе. Доволен? - Ага…, - Марк протянул это как-то растерянно, но времени разбираться с ним уже не было. Надо было экипироваться и выдвигаться на место. - Привет тогда, - Тони хлопнул товарища по плечу, и пошел прочь.
В Министерстве был бардак и суматоха, но на седого подтянутого мужика с бляшкой личной охраны министра никто там особого внимания не обратил. Долохов не без труда сориентировался в коридорах, отсалютовал уже знакомому меланхоличному блондину из ребят Лэнгли, подпиравшему дверь, хмуро скользнул взглядом по откровенно смазливой черноглазой рожице Люцева секретаря – это, видать, и был тот самый «один секрет», которым с ним делиться не собирались – и зашел. Люциус поднял голову от бумаг, улыбнулся, поднялся навстречу. - Бросил меня с утра, - прошептал он без особого упрека, обнимая, - Ненавижу просыпаться один. - Не привык один просыпаться-то? – Долохов прижал его к себе, с некоторым ужасом ощущая, что за эти несколько часов успел соскучиться. Сильно причем. - Привык…, - Люц печально усмехнулся, - Но не полюбил, - Он помолчал, и добавил совсем другим тоном, насмешливым и светским, - У меня не так много сил и времени на амурные похождения, как можно подумать, если регулярно читать «Ведьмополитен». - Куда направляемся, сколько парней берем? – деловито осведомился Долохов. - По регламенту я вообще должен быть один, - Люциус тоже переключился на рабочий тон, - Но учитывая ситуацию, ты мне нужен. Навещаем маггловского премьера. Координаты, по идее, знаю только я, так что… давай руку. Долохов подставил плечо – руки у охранника должны быть свободны. Люциус взмахнул палочкой, перенося их на Даунинг-стрит, прямо в помпезный кабинет маггломинистра. Маггловский ключ не понадобился. - Люциус, - щеголеватый кудрявый маггл в сером костюме и ярко-розовом галстуке поднялся из-за стола, - что-то вы зачастили. - Гордон, - Люц протянул руку и улыбнулся очень дружески, - не рады меня видеть? - Еще как, - тот пожал протянутую руку и, не обращая ни малейшего внимания на необычный наряд гостя, кивнул на кресло у журнального столика, - всегда вам рад. Каждый раз столько нового и интересного узнаешь о жизни собственной страны. - А уж я-то как рад, - усмехнулся Люциус, - с вашим предшественником было просто невозможно иметь дело. «Я не приучен верить в сверхъестественные явления», «ваша секта подрывает стабильность в стране», «ваше искусство ил-лю-зи-о-ниста меня не убедило». Гордон Браун засмеялся. - Да, бедняга Тони немного слишком атеист для таких открытий. Долохов поднял брови, не вмешиваясь в разговор. - Представляешь, прошлый премьер – твой тезка, - улыбнулся Люц, - Гордон, Антонин мой личный телохранитель. Извините, что я к вам под охраной, но… - Все уже так серьезно? – Браун поднял брови, - даже в моем собственном кабинете? Было непохоже, чтобы он был серьезно напуган. Озабочен – возможно. - Ну, - Люциус пожал плечами, - именно это мы сейчас и проверим. Тони, ты посмотришь, что у нас тут с прослушкой? Долохов пошел по кабинету, сканируя палочкой стены. - Сэр, - из-за двери послышался обеспокоенный голос, - у нас опять не работает система слежения. И мы не можем связаться с вами по переговорнику. У вас все в порядке? - Все нормально, Гарри, - спокойно ответил Браун, - тестирую новую защитную систему из Пентагона. Через полчаса все будет в норме, - он повернулся к Люциусу, - Ваше… ммм… биополе опять отрубило мою систему безопасности. И компьютер тоже, - на экране маленького ящичка на его столе плясали какие-то невнятные блики. - Нам с вами надо все же вернуться к той идее насчет совместной разработки магоустойчивой техники, - заметил тот, - Магический мир – прекрасный рынок сбыта для британских компаний. И не только местный магический мир, заграница тоже заинтересуется. - Ага, - Долохов вытянул из-за люстры прозрачные нити с раструбом на конце, посветил синим светом люмоса, проявляя, - вот и ваши ушки, господа министры. Он завязал длинные нити узлом, отрубая слышимость. - Чьи это? – с любопытством спросил Браун. - С ходу страну происхождения не определю, - Долохов пригляделся, - но это серьезно. На коленке не наколдуешь. - Наши лаборатории разберутся, - Люциус покрутил прослушку в руке, - теперь к делу, Гордон. Наши русские друзья полагают, что, если я попросту возьму вас под империо… То есть, если я сделаю вас своей марионеткой… то я смогу удовлетворить все их маленькие прихоти. Браун ощутимо вздрогнул. - А вы это можете? - Что? – пожал плечами Люциус, - Направить на вас палочку, сказать «империо» и заставить сплясать канкан на столе? Ну, да, могу, но я не обладаю столь извращенным чувством юмора. Изменить общественный строй Великобритании таким образом, чтобы решения английских судов предопределялись звонком из вашего кабинета? Нет, не могу, разумеется. Я волшебник, а не господь бог. - Довольно неуютно иметь сограждан, обладающих такими способностями, - поежился Браун. - Не более, чем нам неуютно жить среди людей, способных запихать тысячи томов и все новости мира вот в этот чемоданчик, - Люциус кивнул на плоскую штучку на столе, - в то время, как мы пробавляемся лишь собственной памятью, совами и бумажными картотеками. Не беспокойтесь, Гордон, мы не опаснее каких-нибудь математических гениев или акробатов, способных связать себя узлом. Просто несколько особых талантов. В остальном у нас все как у вас. Браун кивнул. - Я, собственно, вот с чем к вам, - Люциус посерьезнел, - наши русские коллеги откровенно играют в одну руку со своим немагическим правительством. Я вообще не понимаю, существует ли у тамошних магов реальная автономия. Мои эксперты в этом не уверены. Я подумал, возможно, мне имеет смысл просто пригласить вас к участию в переговорах. Может быть, идея национального единства окажется для моих контрагентов более доходчивой, чем понятие разделения властей. - Вы приглашаете меня в свой мир, - Браун слегка побледнел, но глаза его загорелись любопытством. - Более того, в свой дом. Один из древнейших памятников магической архитектуры. Так как? Вы в состоянии отменить дела на сегодняшний вечер ради путешествия в сказку? Браун резко выдохнул. - Не откажусь ни за что, - ответил он, - сколько у меня времени на консультации с экспертами? - Два часа, - Люциус поднялся, - Антонин за вами аппарирует… то есть, появится здесь так же, как обычно появляюсь я. Рад, что мы пришли к пониманию, Гордон. С вами приятно иметь дело. Он поднялся и протянул Тони руку.
Долохов успел обойти большой кусок периметра с Лестранжем и Диком, наскоро перекусить в компании новоприбывших спецов, и даже перекинуться парой слов со взмыленным Лэнгли – особняк министра готовился принять официальную делегацию, и дежурная смена стояла на ушах. К началу тренировки пацанов у Флинта он не успел. Вошел – и выдохнул. Марк опять натаскивал Виктора. Если это можно было так назвать. Витька изо всех сил наскакивал на инструктора, аккуратно держа дистанцию и стараясь не раскрываться, как и полагается, когда имеешь дело с более сильным противником. Марк же – как в облаках плавал. Один нормальный выпад – и глазки в сторону, ручки в кучку. Долохов тихо выматерился и поинтересовался у Уолли. - Он с тобой тоже такой был? Тот помотал головой, стер ладонью кровянку под носом. - Я в стенку улетел на второй минуте. Как вмажет… мощный он, Флинт. А с Гельзинисом финтит вон. - Кровь останови, - буркнул Долохов. Все это было похоже уже не на нарушение дисциплины, а на какое-то непонятное проклятие. Витька почуял, наконец, слабину в обороне противника и кошкой скакнул вперед; Тони удовлетворенно хмыкнул. - Палочку перехвати к ручке ближе, мелкий, - как под наркозом пробормотал Флинт, стоя на месте, вместо того, чтобы увернуться, - во, отсюда уже и ступефаем можно. - Ступефай, - послушно отработал Гельзинис. Флинт пропустил выпущенное по его же команде заклятие и медленно осел на пол. Грамотно падать Маркус, по крайней мере не разучился. Витька оглянулся в растерянности. Увидев Долохова, охренел окончательно. - Он же сам…, - пробормотал он, - он же скомандовал. Я думал, он отбить готов… - Спокойно, - Тони подошел ближе, вгляделся в Марка, - ты ни в чем не виноват, я сам видел. Эннервейт. Марк, ты рехнулся, что ли? С каких пор ты детский ступефай прямо в корпус пропускаешь? - Да вот…, - Марк тряхнул головой, - слушай, малыш, - протянул он, не глядя на Долохова, Витьке, - надо было сбоку и финтом, а не по прямой. И уходить с линии удара сразу. - Таааак…, - протянул Долохов, - а ну-ка давайте еще раз, голубчики, с самого начала, а я посмотрю. Марк, поработай-ка в полную силу, вот что. Если что, я пацана прикрою. Валяйте. Витька нервно отсалютовал. Марк сделал большие глаза – мол, ты что, начальник? Размажу ведь. Долохов невозмутимо встал рядом с палочкой наизготовку, готовый в любой момент вмешаться. - Поехали, - скомандовал он. Приглядываясь к каким-то не по-нормальному плавным движениям Марка, к тому, как временами расфокусируется его взгляд, направленный на палочку и корпус противника, Долохов все никак не мог понять, в чем тут штука. Люциус бесшумно вошел, встал рядом. Тони скорее почувствовал его присутствие всем телом, чем заметил – глаз не сводил с дуэлянтов. - Это ты нарочно поставил Флинта с этим юношей? – тихо спросил Люц, - ну и приемы у тебя. - В смысле? – Долохов даже удивиться не успел – страховал. - Флинт же сейчас в обморок рухнет. Значит, это и есть твой дурмштранговский протеже? - Люциус взглянул ему в лицо, - Занятно… если бы ты не сказал, что он литовец, я бы подумал, что он Малфой. Какая-нибудь побочная ветвь. Долохов в первый раз в жизни взглянул на любимого ученика разутыми глазами, и выматерился про себя. Длинный, худой, гибкий, практически белый нестриженный хайр достает почти до воротника, длинная подростковая шея, прозрачные голубые глазищи… Действительно, вылитый молодой Драко. Или… - Брек, - охрипшим голосом скомандовал он, - Так, Виктор, Уолли, дальше я с вами сам займусь. Марк, пошли-ка, потолкуем. - Тони, - Люц придержал его за рукав, - я понимаю, что это важно, но ты мне сейчас нужен. Срочно. Раньше, чем ты отправишься ты знаешь куда – нам нужно поговорить. Долохов кивнул. - Так точно, - оглянулся с сомнением на Флинта с ребятами, но делать было нечего. Дипломатия ждать не будет. На переговорах Долохову пришлось не только подпирать стенку. Разведчик-легилемент из департамента правопорядка, изображавший Люцева референта, считывал безмолвные переговоры команды из русского посольства и, не зная языка, транслировал ему в башку и получал перевод. Нормального переводчика, специально на этот случай вызванного из министерства, разведчик забраковал. Сказал, психика не выдержит нагрузки. У Долохова выдержала. Правда, бледный он был к концу двухчасового толковища и мокрый как мышь, и ни одного слова из переведенного не помнил. Легилемент-синхронист, как только почетные гости скрылись за дверью, блаженно свалился в обморок. Долохов сполз по стенке и уткнулся лицом в колени. Голова кружилась, перед глазами плясали искры. Деловитый министерский колдомедик вышел из задней комнаты, запрокинул ему голову, влил в глотку какую-то дрянь. Люциус, провожавший гостей, вернулся в переговорную в сопровождении Брауна. Опустился на колени рядом, не обращая внимания на маггла и суетящихся подчиненных. - Ты как? – в его голосе послышалась легкая паника, - Тони? Не надо было тебя привлекать… - Нормально, босс, - Долохов приподнял голову, попытался улыбнуться, - Дело, вроде, сделали. Жив. Не дергайся. Люц его обнял. - Мерлин, Тони, я совсем забыл, сколько тебе лет. Так привык, что ты… - Не вспоминай, - перебил его Долохов, - не вспоминай, пожалуйста. Пока не вспоминается. Успею еще побыть для тебя стариком. Люц судорожно прижал его к себе. - Все, отдыхай, - тихо сказал он, - никаких кульбитов сегодня, пожалуйста. Я просто тебе запрещаю выходить из комнаты. Увижу – скажу Лэнгли тебя под арест отправить. Под домашний арест. Я распоряжусь, чтобы к тебе никого не пускали. - Э, Люциус, - Долохов замялся, - вот этого не надо. У меня там… - Подождет, - заявил Люц, поднимаясь, - что бы это ни было, оно подождет, - он сделал знак колдомедику, а сам непринужденно обратился к Брауну. - Ну, Гордон, как ваши впечатления от встречи? Тот усмехнулся. - Один в один. На наших переговорах происходит в точности то же самое. Посмотрим, что мне скажут завтра их… как вы выражаетесь? Ах да – маггловские коллеги. Люциус кивнул, улыбаясь. - Что же, давайте дождемся, когда наш телепат придет в себя и будет в состоянии нас с вами информировать. Кстати, если вам понадобится такой сотрудник на ваших переговорах – дайте мне знать. Поделюсь. А потом я провожу вас назад. Чаю? - С удовольствием, - два министра, обмениваясь неполиткорректными шутками в адрес давешних переговорщиков, направились к кабинету Люца.
Отправлено: 24.12.07 02:03. Заголовок: Читая о реакции Флин..
Читая о реакции Флинта на новенького - честно сказать, было страшновато и грустно (что найдет себе нового Мелкого). Но раз уж вопрос стал ребром, можно надеяться на решение, я так понимаю? Я вообще, раз уж это первый мой отзыв здесь, не могу не сказать, что образ Долохова мне, хоть я и ребенок, конечно, несмышленый, кажется у вас убедительным и просто вызывает... не симпатию, нет, но уважение, ощущение -почти-понимания- и желание сопричастности Забавно, Снейп (который для меня на данном этапе моего "развития" видится практически эталоном спокойной мудрости) в сравнении представляется просто мальчишкой... Нет, не по уровню развития, просто, такое вот почти радостное впечатление: "да у него же еще вся жизнь впереди!"... В целом, всегда нравился ваш подход к политике Упиванцев, договор с Кингсли весьма порадовал (не в плане результата, а в плане правдоподобности, без канонической сказочной утопии и реальной бесперспективности), но вот на данный момент политические движения мне видятся смутно. Кто поддерживает министра, что поддерживает министр, что там осталось от "фениксов" и если что-то осталось, чем они заняты... в бездеятельность Поттера,при всей моей антипатии (и во многом - именно благодаря ей) не верится. Ему ведь лет тридцать, нэ? Эх, неспокойно в малфоевском королевстве... Оффтоп: А вообще - не буду притворяться, что что-то в этом понимаю. Просто чтение ваших творений дает мне возможность хоть ненадолго поверить в собственную способность к какому-никакому мышлению))
Отправлено: 24.12.07 03:53. Заголовок: Nataliny У Марка пр..
Nataliny У Марка просто крыша набок от потери и от пьянства :)
LLoony Спасибо... Ну, Снейп, конечно, умный и образованный, но со спокойствием и пониманием там проблемы. А британская политика. Ну, Люц отменный дипломат. У него все мирно. Что же до Поттера - он десять лет прожил лишенцем без палочки. Попытка вернуться в политику (публичное письмо и все такое) обернулась дикой выходкой его родственников. Так что ему придется еще пару лет подождать до возвращения в активную жизнь.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 3
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Великолепно написано. Талантливо. Реалистично.
,но всему свое место). 
Наконец-то и для Тони смысл и дело нашлось. 
вот я и бурчу. 
- участник сейчас на форуме
